Муж моей сестры. Порочная связь

Глава 3

Софья

Самые лучшие в мире вещи невозможно увидеть или потрогать руками.

Их можно только почувствовать.

Хелен Келлер

Светлый зал ресторана наполнен голосами людей. Я только что вошла внутрь и пытаюсь отыскать глазами своего отца, но он находит меня первый и, встав из-за стола, машет мне рукой. Иду в его сторону с широкой улыбкой на лице. Прибавляю шаг и бросаюсь в распахнутые объятия своего отца. Как же я безумно по нему соскучилась! Прижимаюсь крепче щекой к его горячей груди, и он меня сильно сжимает в своих объятиях. На глаза наворачиваются слёзы. Мы последний раз виделись полтора года назад. И сколько бы мне ни было лет в объятиях отца, я чувствую себя маленьким ребёнком, внутри которого целый океан любви и уважения к своему родителю. Это превосходное чувство.

– Папуля, – шепчу ему я. – Как же я соскучилась. Просто безумно соскучилась!

– Софка моя! – он целует меня в висок, и я поднимаю на него свои глаза, уже заполненные слезами.

Отец постарел. За последние полгода он сильно сдал из-за болезни. Даже широкая улыбка уже не освежает его лицо. Впалые щёки, под глазами мешки и огромные чёрные круги. Волосы полностью седые. А ему ведь всего лишь навсего пятьдесят два года. От чувства жалости, что отец так быстро стареет, мгновенно меняется настроение.

– Я уже сделал нам заказ. Ты не против? – говорит он.

– Нет! – мотаю я головой из стороны в сторону и сажусь на своё место, не отрывая взгляда от лица родителя.

– Ты давно прилетела? – отец складывает перед собой руки.

– Вчера вечером. А ты как, папуль? Ты сильно исхудал и постарел, – последние слова говорю практически шёпотом.

– Я потихоньку проигрываю, – он улыбается мне, но в глазах грусть.

У отца рак лёгких, с которым он борется уже давно. Думая об отце, я постоянно вспоминаю его болезнь. Он ведь долгое время никому о ней не говорил и пытался побороть эту дрянь в одиночку. И сейчас, смотря на него, я осознаю, что его может не стать в любой момент. И это безумно страшно. Я даже представить себе не могу, как буду жить без него. У меня и родственников-то больше нет. А папа… Он для меня самый близкий и надёжный человек, на которого я всегда могла опереться. В детстве он был папа в квадрате. Выполнял обязанности матери.

Когда все отцы моих друзей занимались только работой, то мой папочка в это же время ещё учился плести косы, вязать бантики, играл со мной в куклы, учил уроки и много всего ещё того, что можно перечислять часами. И даже сейчас, когда я выросла, то могла позвонить ему в любую минуту и поделиться всем, что тревожит меня. И он бы выслушал, подсказал и никогда не осуждал.

– Софья, мне не нравится, что ты остановилась непонятно где, когда у тебя есть собственный дом.

– Папуль, – я положила свою ладонь на его. – Ты же знаешь, какая у нас с Ингой и Жанной любовь? И я не непонятно где остановилась, а сняла квартиру недалеко от центра.

Много ли вы встречали людей, которые одним только взглядом могли разрушить вашу душу? Я ещё ни разу таких не встречала. До вчерашней ночи. Взгляд свинцовых глаз проникал глубоко под кожу, оседая где-то в самых глубинах моей души, затрагивая все нервные окончания и давая ток по телу.

В толпе бегущих людей я шла по светлой оживлённой улице, задумчивая и витающая в своём мирке, куда не было прохода другим. Мои тёмные короткие волосы переливались на солнечных лучах, создающих золотой оттенок. Глаза горели неподдельным счастьем, а с губ не сходила довольная улыбка. Сколько радости и удовлетворения может принести одно воспоминание о незнакомом человеке!

Худенькие ножки, обутые в туфли на высоком каблуке, бренда от Jimmy Choo, семенили по дорожке, выложенной из камня, а из-за слишком узкой юбки шаг был совсем мизерным. Гуляя по столичным улочкам, наполненными туристами и жителями города, я совсем забыла, что этот город стал для меня когда-то собственным чистилищем, из которого сбежала.

Когда на душе так спокойно и в голову не лезут разрушающие мысли, то жизнь наполняется совсем другими красками, окрашивая только в светлые тона. Первое время, после того как покинула страну, мне безумно хотелось вернуться, и было всё равно, что может случиться. Но как бы мы ни старались, наша жизнь иногда может выкидывать такие пируэты, из-за которых мы падаем на колени, разбивая их до крови. И сколько бы ни пытались встать на ноги и забыть прошлое – это невозможно. А машину времени ещё не изобрели. Хотя, согласитесь, эта чудо-машина многим бы улучшила жизнь.

Полдня прогуляв по весенней столице, ноги ужасно стали ныть, и я всё в таком же прекрасном настроении пошла домой. Сегодня ещё хотела немного поработать над статьёй.

Пустая квартира встретила уютом и теплом. Зайдя за порог, я первым делом скинула туфли и пошла в ванную. День был просто прекрасный и максимально расслабленный. Подумалось о том, что это такое затишье перед бурей. Нужно набраться сил перед предстоящим ужином и свадьбой. Одно радовало. Я после свадьбы – на следующий же день – лечу обратно домой. В свою прекрасную и солнечную Италию.

Разложив на кровати свой ноутбук и блокнот с заметками, я приступила к работе. Многие мои коллеги посмеиваются над тем, что я до сих пор пишу в блокноте. Это ведь прошлый век, сказала мне тут одна дама, для заметок есть телефон. Привычка всё записывать у меня осталась ещё с тех пор, когда я посещала психолога.

Первое время в чужой стране было неуютно и страшно за своё будущее, и отец через знакомых нашёл мне психолога. Хорошая женщина. Она была уже на пенсии и занималась частной практикой. Альба на тот момент стала мне не только моим личным психологом, но и хорошим другом. В ходе моего лечения она всегда говорила мне, чтобы я всё записывала на бумагу. Так легче пережить проходящие моменты, говорила она. И я записывала.

Записывала всё, что со мной происходит. Во сколько я встала, что чувствую, какое настроение, куда пошла, что поела. Проще говоря, я вела чёткий, по секундам расписанный, дневник. Со временем я стала это делать реже, но всё равно записывала только те моменты, которые были самые волнительные и оставляли след в моей душе. Как, например, я запишу то, какая была свадьба сестры и что я при этом чувствовала. Не думаю, что это будет самое хорошее воспоминание, но оно должно быть в моей копилке памяти. Как постоянное напоминание о том, что у меня есть люди, которых я ненавижу всей душой.

Открыв свой ноутбук и надев очки, начала писать. Буквы превращались в слова, а слова в предложения. Совсем уйдя из настоящего мира, я погрузилась в свой рабочий мир, куда так часто уходила с головой, и даже не сразу услышала, что в квартире раздалась трель дверного звонка. Только когда трель стала настойчивее, я выпорхнула из своего мира и встала с кровати, чтобы подойти к двери.

С каждым шагом, приближающим меня к двери, сердце начинало стучать всё громче. Посмотрела в глазок и замерла, а губы невольно расплылись в улыбке. Я, не мешкая ни секунды, распахнула дверь.

– Привет! – раздался красивый мужской бас, от которого мурашки побежали по коже и от волнения тело озябло.

– Привет, – проговорила чуть слышно.

– Как вчера мальчишник прошёл? – Жанна улыбается, как лиса и облизывает свои губы, перекаченные какой-то хернёй. Они смотрятся ужасно. Но это ведь сейчас так модно, говорила она, когда шла на эту процедуру. Что вообще у баб за манера что-то вкачивать себе, резать, наращивать?

Никогда не любил силиконовых женщин. У меня даже стрипухи в клубе все натуральные, в отличие от моей невесты. Хорошо, что она только губы и ресницы сделала.

И тут задумываюсь – а может вчерашняя незнакомка и привлекла меня тем, что она вся такая натуральная? Даже спросонья она милая, как ребёнок, и на неё хочется смотреть, не отводя взгляда. Да, наверное, в этом и есть проблема. Только вот как теперь перестать думать о ней?

– Хорошо. В клубе у меня были.

– Конечно, куда ж без стриптизёрш, – недовольно бубнит она.

Жанна постоянно делает вид, что ей всё равно на то, что я сутками могу проводить на работе, где в здании полно красивых тёлочек. Но я-то вижу, как её передёргивает только от одной этой мысли. Но мне на это плевать. Знала с кем связывалась.

– А у нас вот на девичнике не будет голых мужиков. – Говорит она это с таким выражением, словно хочет пристыдить меня в чём-то.

А я всё так же продолжаю молча поглощать свой обед и смотреть в тарелку. Невеста о чём-то ещё говорит, и из всего разговора я слышу только об ужине, который должен состояться послезавтра. Я уже думаю о том, как бы прийти позднее и уйти пораньше с этих семейных посиделок. А может, я поторопился с женитьбой? Мне тридцать два года и времени ещё полно, чтобы заводить семью, но изменить уже ничего нельзя. Жанна беременна. Она загорелась детьми ещё до того, как я сделала ей предложение. Думал, немного повременим, но получилось всё иначе. Мы ещё никому о беременности не сказали. Хотим сделать сюрприз для родителей после свадьбы.

От трёпа невесты уже начинает болеть голова.

– Жанн, тебя вроде нужно было куда-то везти? —я перебиваю наш разговор.

– Да, в салон на примерку.

– Тогда поехали? А то мне ещё на работу нужно.

Она соглашается со мной и быстро допивает свой молочный коктейль. Я расплачиваюсь за наш обед и везу невесту в салон, а потом по дороге заезжаю в «Оазис».

Несмотря на будний день, там уже полно мужиков, пускающих слюни на полуголые женские сиськи. Девочки, как всегда, отрабатывают на все сто процентов, если не на двести. У меня в клубе не только стриптиз танцуют одни бабы, но и барменши, и официантки тоже бабы. Этакий идеальный мир для мужиков.

– Добрый вечер, Оскар Леонидович! – говорит мне одна из официанток, которую я ловлю в зале.

– Добрый. Андрюха здесь?

– Да, вон там сидит, – показывает она мне взглядом в самый дальний угол, где за столиком расположился мой друг.

Я иду через весь зал и, подойдя к столику, плюхаюсь на красный кожаный диван.

– О, здорово женишок! – я киваю ему в ответ.

– Как вчера погуляли? – наливаю в бокал минеральной воды и выпиваю залпом.

– Честно? Конец уже не помню. А ты, кстати, где ночевал? Мне Матвей сегодня звонил, искал тебя. Ты не пришёл к нему, и Жанна твоя с утра трезвонила.

– Решил домой ехать. – Тот ухмыльнулся на мой ответ и с усмешкой посмотрел на меня. – Что не так?

– Да нет, всё так. Просто сеструха твоя звонила, искала тебя, хотела, чтобы ты её куда-то там отвёз. И тебя на тот момент дома не было. Это было девять утра.

– Я ушёл рано. Они ещё все спали.

– Уверен? Она сказала, что ты не приходил.

– Уверен! – я бросаю на друга многозначительный взгляд, и тот поднимает руки вверх, показывая, что сдаётся.

Я не стал рассказывать о том, как перепутал квартиры и какое бурное у меня было утро. Ему незачем это знать, да и мне бы пора забыть. Только вот что-то никак не забывается.

– Ясно. Что там с инвестором?

– Документы подписали, думаю, в следующем месяце «Высотка» уже будет открыта.

– Поздравляю. Сейчас куда?

– Пойду поработаю.

Мы прощаемся, и я ухожу в свой кабинет. Работа идёт плохо. Мне бы думать о делах, а мысли постоянно куда-то перескакивают в направлении зеленоглазой ведьмы. Так я маялся часа два, а потом, вспомнив, что меня искала сестра, набираю её. Но Эля не отвечает. Звоню маме, узнать, как у них дела. Она сказала, что всё хорошо и ждут меня вечером на ужин. Она приготовит мою любимую запечённую утку. Прощаюсь с ней и, беря себя в руки, начинаю работать, и на этот раз всё проходит продуктивно. Забываюсь в работе ровно до тех пор, пока мой телефон не взрывается трелью. Звонит невеста, а я совсем про неё забыл. Мне нужно было её забрать и отвезти домой.