Мое стихийное бедствие. 1 часть

Пойми...

Нина

Мне почему-то все равно, как я выгляжу перед ним. Я могу быть непроходимой тупицей, истеричкой и стервой, а он делает вид, будто все в порядке. Это подкупает. Нельзя так, но сейчас мне на самом деле все равно…

Я сдвигаю ремень, чтобы было легче повернуться. Закидываю босые ноги на сиденье и поворачиваюсь к нему, прислонив висок к спинке.

Просто смотрю на то, как мерцает Луна, как ложатся блики на нем и торпеде, как он уверенно ведет авто, снова задумавшись. Мне нравится его профиль, он красавчик, но разве это главное? Нет, really нет.

— Хочется спать? — Спрашивает, едва взглянув.

Не отвечаю, потирая глаза.

— Можешь заснуть, я разбужу позже.

— Нет, я… — как сказать, что это не удобно? — Не хочу… — добавляю, — здесь не хочу.

— Почему?

— Просто так…

Он вновь поворачивается, высматривая на моем лице что-то. А я думаю, почему мне так тяжело говорить то, что я чувствую: хочу ли я спать, удобно ли мне и в порядке ли я.

До скольки я буду терпеть и считать, что это нормально? Пока не заснула, не отдавила себе что-то и пока не сошла с ума? Тогда будет поздно, но что это меняет?

Мысли растягиваются, окутывая сознание. Мне хочется держаться, крепиться, но даже его аудио-система подстроилась под меня и тихо шепчет какой-то старенький блюз. Серьезно, уж саксофон я еще могу разобрать.

И really, как я в таком состоянии собираюсь с ним переспать? Быть бревнышком? Артем бы с меня поржал.

Мы въезжаем в город, я даже немного узнаю места, но все равно не знаю, куда он постоянно сворачивает. Дамир касается телефона на светофоре, бегло набирает что-то и снова откидывает гаджет.

— Я думал не говорить тебе, — выдает вдруг, трогаясь с места на зеленый.

— Что? — Еще могу произнести, снова зевнув.

— Ты будешь против.

— Чего, Дамир?

Его губы дрогнули, немного прищурился, поворачивая в карман возле какого-то клуба… Как хорошо, что в салоне почти не слышен весь этот царящий здесь гул, впереди мерцает огромная витрина с неоновым названием "Last Hope". "Последняя надежда"? Как пафосно. Мимо проходят почти раздетые девчонки, от которых я мало чем отличаюсь. И Дамир точно цепляет их взглядом, пока его машина крадется к главному входу.

Хочется фыркнуть и напомнить, что я еще здесь…

— Так, — говорит он, не отрываясь, — если увидишь Алику, кричи.

— Кого?

Нет, я помню, что это его сестра, потому спешу исправиться, хоть и удивлена.

— Как кричать? Громко?

Кивнул, улыбнувшись. Снова смотрю на входную группу, пытаясь вспомнить, как она там выглядит. Ну, разве что вот эта брюнетка, которую из клуба пытается вытолкнуть какой-то светленький парень. Та активно жестикулирует, точно ругается и раз от разу вырывается из его рук.

Не успеваю ойкнуть, как Дамир замечает эту картину сам и встает тут же на аварийке.

— Нин, будь добра, пересядь назад.

— Зачем?

— Позже поймешь.

Отлично объяснил! Пока думала ответ, быстро вышел и обогнул машину, уже открыв мне дверь и помогая выйти.

Сдвинул сиденье, пропуская назад. Стоило только сесть, вернул переднее на место, взглянув на меня.

— Удобно?

Еще не поняла, осматриваясь здесь.

— Да.

— Хорошо, я сейчас.

Проводила спину взглядом. Он и правда подлетел к этим двоим, от чего они наконец отступились друг от друга. Парень убрал руки в карманы джинсов, будто не трогал, а девушка перекинула гнев на брата.

Вау, она его толкнула в грудь… Он даже не увернулся, почему? Она снова начинает что-то кричать, показывая на двери клуба. Потом резко оборачивается назад и будто буровит меня взглядом.

Сглатываю… нет, меня же здесь не разглядеть, верно?

Её наконец окликнул тот парень, пока Дамир разговаривал с ним. Алика дернула плечами, снова переходя в наступление: выставила указательный палец, шипя на него. Черт, какая она роковая, я в шоке.

Я не хочу вслушиваться, меня устраивает рык мотора и до сих пор играющий саксофон. Мимо проходят очередные красотки, высматривая, есть ли кто-то на водительском. И я не помню, чтобы сама вешалась на кого-нибудь чисто из-за тачки. Хотя… я просто привыкла, отец тоже ездит не абы на чем.

Не успеваю здесь раствориться, как Алика подлетает к пассажирской двери, но не открывает, а резко оборачивается на двоих мужчин позади нее. И теперь я точно слышу её гнев:

— Стас, я тебя всегда терпеть не могла, что ты ко мне со школы лезешь!?

Это Стас? Парень запускает пятерню в волосы, выдыхая. Дамир же обходит её и открывает дверцу, добавив:

— Аля, садись.

Та кидается на него:

— А ты вообще! — Её тон набирает обороты. — Это все из-за тебя, Мир!

Он ухмыльнулся и, точно взглянув в салон, проговорил:

— Конечно, из-за меня. Я же во всем виноват.

Это в мою сторону? По плечам веет холодом, ворвавшимся внутрь. Алика поднимает руки к лицу, поправляя волосы, я не разгляжу её эмоций, мне хватает сейчас её брата.

— Ладно, — вдруг меняет тон девушка, — ладно, я поняла.

Дамир ухмыльнулся вновь, спокойно кивнув на сиденье:

— Садись.

Не решается, снова посмотрев на парня, что кажется здесь абсолютно лишним. Дамир замечает это и кивает ему:

— Я позвоню, как доедем. — Берет Алику под локоть и чуть ли не заталкивает в авто. — Спасибо, что её вытащил.

Тот кивает в ответ, будто только очнулся.

— Да, — выдыхает, делая шаг назад от машины, — не парься.

И это правда тот внук Анны Андреевны? Ну, тот, который в разъездах и очень занят?

Не успеваю подумать, как эта роковая брюнетка успокаивает свою беспокойную задницу, выдыхает и оборачивается ко мне, хоть я и пыталась почти не дышать.

Цокает языком, морщась.

— А я-то думаю, что здесь так воняет…

Не церемонюсь в ответ.

— Так это от тебя, ты только унюхала?

Кривит губы и отварачивается, кинув напоследок, пока брат обходит авто:

— Сучка.

И я же не могу промолчать, верно?

— Такая же, как и ты.

Вспыхивает, пользуясь последней возможностью, пока Стас смотрит и похоже даже не дышит.

— Так это вроде не я чужих мужиков увожу!

Намекает на Эрику? Отсюда вся эта ненависть?

— Так вроде и не я, — говорю, когда Дамир уже садится за руль.

Тот бегло оглялывает нас, но ничего не говорит. Алика вздыхает и цокает, поправляя ультра-короткое бордовое платье.

— Что ты вообще в этой блонди нашел!?

Он кивает Стасу, прощаясь.

— Это не твое дело, Аль.

И мне даже становится приятно от того, что он её осадил, а не попытался что-то доказывать.