Никогда не буду твоей

Глава 24

Никита (Бес)

Разговор с Колей, хоть и быстрый, короткий, расставил все на свои места. Я уже собирался уезжать, когда друг почти в спину выкрикнул:

— Никита, почему ты убегаешь, вместо того, чтобы бороться? Снова замираю у открытой двери машины. Этот вопрос слишком прямой, и он скорее в лоб, а не в спину.

— Что?

— Ты все слышал. — Не унимается друг.

— Колян, не начинай, ладно?

— Ты обещал, что мы поговорим, как только я все улажу для Лолы. — Еще с котом уровень не пройден. — Не меняй тему, кот подождет.

— Не самое лучшее время для душевной беседы, не находишь? — все-таки киваю в сторону Афанасия, беснующегося в машине. Хоть какой-то от него прок.

— Поздняк метаться, — отмахивается Сокол. — Салон уже не вернуть. И я не требую от тебя невозможного, просто ответь на мой вопрос и все. Почему ты не борешься за нее?

Вот так вот сразу в лоб. Никогда не думал, что застану Соколовского таким серьезным. У него, что, Меркурий в ретрограде сегодня? Или он решил примерить на себя образ моей совести? Получается не очень.

— С чего ты взял, что мне это нужно? — с нажимом на слово «это». Правда, сам боюсь расшифровать, что именно скрывается под «этим».

— Алё, Бес, давай без этого, ладно? Ты когда в последний раз о ком-либо так заботился, как о своей Нимфе? Даже Баринова никогда не получала столько внимания, как эта девчонка. А вот Соколовский не боится и мастерски вскрывает все мои тайники.

Тут вспоминаю, что Колян-то всей правды про наши с Лолой «фиктивные» отношения не знает. Сначала я все делал назло Бариновой, чтобы она поскорее отвязалась, а потом… Было поздно давать заднюю, все закрутилось-завертелось.

— Ладно, Колян, нет смысла скрывать от тебя то, что итак грозит вылезти наружу, — сдаюсь, понимая, что друг заслужил правду. Хотя бы за то, что с котом Лолы возится, как со своим ребенком. Рассказываю вкратце, упуская мелкие детали.

Даже Афанидзе притих, точно уловил всю серьезность темы. Да, да, хвостатый, речь идет о твоей хозяйке. Сечешь, в чем дело?

— Да ты псих, Бес! — Реакция Коляна неоднозначная. То ли ему смешно, то ли, наоборот, осуждает. — Я не могу понять, как Лола на это согласилась?! Ошалеть! Вот это заварили кашу! Лола, видать, тоже глаз на тебя положила.

Почему-то от его последней фразы екает сердце. Как школьник, честное слово.

— Или хотела бабла поднять, — упрямо стою на своем, хотя вроде бы уже всем все ясно. Особенно мне.

— Ага. Не смеши меня, бабла поднять, — фыркает Колян. — Она мыться-то бесплатно не хотела, все деньги предлагала взять, а ты мне про бабло втираешь. Нормальная девчонка она, это просто ты псих.

— Кто бы говорил.

— Короче, хочешь дам дружеский совет? — пропускает мой подкол мимо ушей.

— Нет, но ты же все равно его дашь, не так ли?

— Дам, — кивает друг, не обращая внимания на мой сарказм. — Вместо того, чтобы воевать со всем миром в одиночку, хоть раз попробуй выбрать тех, кто тебе нужен. Возможно, так будет легче.

— Такое чувство, будто совет касается не только Лолы.

— Да, это так. Подумай на досуге, иногда полезно. — Сокол стучит по виску, хочет сказать что-то еще, но тут кот Лолы решил, что лимит разговор на сегодня исчерпан, и устраивает свистопляску внутри машины, от чего друг отвлекается на него. — Афанасий, черт тебя дери, ладно кресла, но руль-то тебе чем мешал???

Усмехаюсь, качая головой. Несмотря на упрямство, рассказал Соколовскому и сразу стало легче. Как будто ситуация сразу стала не такой уж безнадежной.

Действительно, может в его словах есть доля правды? Может быть, не стоит отказываться от той, что заняла все мои мысли? По сути, разве не этого и добивается Баринова?

Просто… Кроме Леры есть еще и ее отец. Вот уж кто самый настоящий псих и садист. Но и на него найдется управа, в конце концов, не у него одного связи и деньги.

Есть у меня одна идея. Вот только для начала мне нестерпимо хочется вернуть эту девчонку с голубыми глазами. Пока все не зашло слишком далеко, пока окончательно ее не потерял.

Наверное, поэтому впервые говорю такие слова. Ей. Никому больше не говорил.

— Я могу пойти против всего мира. Но только если ты будешь рядом.

Ты мне нужна, вот их истинный смысл. Но я же типа гордый, пока так. И это тоже большой прогресс.

Целую её, сминаю губы своими, улетаю и душой, и мозгами. Как она может быть такой? Почему меня на клинит?

— Никита…

Ее тихий шепот разносится вдоль позвоночника маленькими разрядами тока. Коротнуло. Именно коротнуло где-то в районе сердца. С Нимфой всегда так, по-другому не бывает.

— Что ты делаешь? — ах да, малыш, я же тебе еще и половины не рассказал, конечно, ты вправе злиться. Но слишком сладкие, вкусные, манящие у Лолы губы, что я не могу оторваться.

— Постой. — Все же приходится остановиться. — Я совершенно не понимаю, что происходит? Чего ты от меня хочешь?

Лола возмущенна, и в то же время у нее на щеках алеет румянец. Мои старания не прошли даром.

— Чего я хочу?

— Да. Ты снова играешь в какую-то свою игру, не так ли? Думаешь, можно со мной вот так? Хватит.

Пытается выпутаться из плена моих рук. Ну уж нет, никуда не отпущу. Слишком нужна мне, слишком желанна. Чуть не свихнулся от ревности, неделя едва прошла, а я уже у ее порога готов валяться на коленях.

— Не хватит, Нимфа. Никуда тебя не отпущу.

— Это еще почему?! — Лола злится точно набирающая обороты стихия, как бедствие. Точно, беда на мою голову.

— Потому что влюбился в тебя как сумасшедший.

Мои слова застывают в тишине прихожей. Все. Сказал. Признался. И это со мной тоже впервые.

Назад дороги нет. Перевожу взгляд на Лолу, а она… Черт, почему у нее глаза опять блестят от слез??? * * *

Лола

— Я влюбился в тебя как сумасшедший.

Слова Никиты заставляют меня замереть.

Что он только что сказал? Неужели вслух? Да еще и мне?

Наверное, каждая девушка мечтает услышать такое, но… Я ему не верю.

Шок от услышанного проходит, сменяется болью, разочарованием.

Бесовский продолжает со мной играть. Вот, что происходит!

Думает, что я ему поверю?

Ох, правильно думает, почти поверила! Какая же ты тряпка, Лола!

Готова поверить в лапшу, которую он мастерски развешивает на твои ушки. Давай, поддавайся дальше, он будет использовать, а ты… Лапшу будешь снимать порциями. Люблю. Не люблю. И так до бесконечности.

— Уходи.

Один бог знает, сколько я приложила усилий, чтобы сказать это. Чтобы не поддаться обаянию Никиты и снова не попасть в эту ловушку.

— Нет, Нимфа, не уйду. Я больше тебя ни на секунду не оставлю.

Что он несет? Наверняка, прекрасно понимает, какой эффект производят его слова, вот и продолжает обрабатывать мою психику. Или что там обрабатывают опытные альфачи?

Хотя, не думаю, что Бесовский из тех, кто опускается до такого. От девчонок у него и без этого отбоя нет, а тут ему зачем-то сдалась я… Ну мы же прекрасно понимаем, зачем. А он мне еще о какой-то любви говорит.

Это признание лишь прикрытие. Хочет использовать в своих корыстных целях, добить свою Баринову, а может и, наоборот, вернуть. Есть же схемы, когда вызывают ревность с помощью другого человека, так вот, думаю, что другой человек — это я.

— Лола, когда ты так загадочно молчишь, я не знаю, что и думать.

— Не думай. Просто уходи.

— Понял, я ведь еще кое-что забыл.

— Что?

— Прости меня. Я повел себя как дурак. Наговорил тебе глупостей.

Молчу. Слышать извинения от Бесовского еще непривычнее. В первом случае можно хотя бы списать на вранье, а во втором… Окей, может быть, тоже часть его тактики? Два шага назад и один вперед?

— Я не должен был, — продолжает добивать мою нервную систему. — Но когда увидел тебя в квартире Соколовского… Крышу напрочь снесло. Приревновал жутко.

Вот это он красиво ввернул про ревность. Мое сердце опять пропустило удар, приняв его слова за чистую монету. Как бы не так.

— Да это был треш. — А что я еще могу сказать?

Снова пытаюсь выпутаться из его крепких объятий. В этот раз получается.

— Нимфа, ты можешь мне не верить, но все, что я сказал, правда.

— Не верю. И не пытайся меня переубедить. Афанасий, пойдем, — зову кота, скорее для того, чтобы был повод уйти в другую комнату.

Кот, наоборот, подбегает к Никите и ластится к его ногам. Вот ведь предатель, а!

— Даже Афанидзе верит.

— Он кот, а коты в таких тонкостях человеческой души не разбираются.

— Ошибаешься. Только посмотри на него.

Так и хочется показать язык Афанасию. Перебежчик. Даже хромая лапа не помешала совершить предательство.

— Как мама? — Никита переключает тему, от чего я не сразу понимаю, что он хочет.

— Мама?

— Да. С ней все в порядке?

— Да, все нормально, она идет на поправку. Спасибо.

Мой гнев на этого человека вдруг куда-то испаряется. Как будто произнесли волшебное слово, и, вуаля, вместо гнева накатывает смущение.

— Я ушел из университета.

Никита нарушает тишину первым.

— Как так? — поднимаю на него удивленный взгляд. — Зачем?

— Так было нужно. Просто хотел, чтобы ты знала.

Засовывает руки в карманы, словно тоже не знает, куда себя деть. У меня сейчас почти такое же состояние. И в то же время, нестерпимо хочется… дотронуться до него.

Да что уж там, хочется нырнуть в его горячие объятия и не выныривать, пока весь мир не превратится во что-то более чистое и светлое.

Пока такая грязь, как Баринова, не сотрется с лица земли, не обзаведется совестью.

Тут же мрачнею, когда вспоминаю Леру. Она ведь приходила к Никите, я же прекрасно помню. Ох, Лола, как можно было забыть о таком? И разрешила после этого целовать себя?

Наверное, пытаясь хоть как-то сохранить остатки гордости, я в тот день прощаюсь с Никитой как можно скорее. Жду, когда придет Коля, чтобы как следует надавать ему по башке за его «внезапный уход». И этот тоже предатель. Вместе с Афанасием сработали на пару.

Но Коля вечером не появляется, пишет смс-ку, чтобы я чувствовала себя, как дома. Уверена, что это Никита подсуетился, запретил другу ночевать рядом со мной.

Еще бы понять, что за игру на этот раз затеял Бесовский? Все эти поцелуи, признания, знаки внимания… Я бы рада ему поверить, но перед глазами все еще стоят картины нашего разговора, когда Никита буквально разбил мое сердце на куски, бросил под ноги и растоптал. Один раз обжегшись, тяжело поверить. Эту фразу не раз повторяла мама, только сейчас я ее поняла.

Устало потираю глаза и решаю лечь спать. Утром вставать на учебу, а мне сейчас никак нельзя ни пропускать, ни косячить. Зелепухин, уверена, только и ждет промашки.

Уже засыпая, понимаю, что еще никогда не чувствовала столько противоречивых эмоций одновременно. Злюсь на Никиту и в то же время готова гореть вместе с ним в огне запретной любви.

А она пока запретна. Пока есть те, кто против нас, пока, я сама до конца его не простила.