Удушенный

20

НОА

Первое, что я чувствую, когда просыпаюсь, – это пульсация в голове.

Второе, что я чувствую, – это рука, ползущая по моей груди.

Третье, что я чувствую, – это сильное сожаление.

Черт. Пожалуйста, скажите мне, что это рука Майи.

Я смотрю вниз на длинные красные ногти. Ногти Майи не похожи на эти когти, царапающие мою грудь, она предпочитает натуральный цвет ногтей. Эти руки – символ моего прошлого. Тошнота подползает к горлу, когда я откидываю голову на подушку.

Я перебираю в памяти воспоминания о прошлой ночи, о том, как я пригласил Майю на запланированное свидание. Никогда не думал, что смогу так хорошо провести время с кем-то, не делая абсолютно ничего, кроме еды, напитков и поцелуев.

Свидание было моим любимым, по крайней мере, из всего моего короткого списка.

И то, как эротично Майя целуется. Черт меня побери. Целуя ее, я чувствую, что делал это неправильно со всеми женщинами до нее.

Но что, черт возьми, случилось после? Я пытаюсь вспомнить, что я делал после того, как она остановила меня. Перед глазами мелькают образы, как она отвергает меня с грустью в глазах, зная, что я не могу дать ей то, что ей нужно. Окончательный удар еще свеж, судя по тому, как сжимается моя грудь при этой мысли.

Воспоминания обрушиваются на меня все разом, затапливая мой мозг ненужными воспоминаниями. Множество шотов. Лиам и Джакс в клубе, группы женщин, присоединяющихся к нам за нашим VIP-столиком. Такое ощущение, что я вернулся во времена до того, как встретил Майю.

Черт. Мои дерьмовые решения подтвердили слова Майи о том, что я не тот парень, с которым она хочет встречаться. Ни в малейшей степени. Я бы точно не хотел встречаться с кем-то вроде себя.

Моя спина отрывается от матраса, и блондинка сваливается с меня.

– Тебе нужно уйти. Сейчас же, – хрипит мой голос. Еще одно напоминание о моих неверных решениях, наряду с сухостью во рту и отвращением к солнечному свету.

Я не хочу больше ни секунды проводить с этой женщиной, ее вид и ощущения совсем не те. Ее аромат розы, смешанный с запахом секса и выпивки, душит меня, не сравнимый со свежим ароматом Майи. У меня сводит живот при мысли о том, как сильно я облажался.

Я направляюсь в ванную, решив сначала почистить зубы, желая очистить рот от вкуса этой женщины и алкоголя. Мое избитое лицо заставляет меня поморщиться. Отвращение накатывает на меня при виде моих запавших глаз и бледной болезненной кожи.

Я принимаю душ, желая избавиться от запаха этой женщины и всего остального, что связано с ней и плохим завершением моей ночи. К тому времени, как я выхожу, от нее не остается и следа, кроме нижнего белья, которое она оставила на подушке. Мое тело вздрагивает, когда я выбрасываю ее сувенир в мусорное ведро.

Я вытаскиваю телефон из розетки, радуясь, что не забыл зарядить аккумулятор. По крайней мере, я принял одно ответственное решение, потому что в целом я гребаный идиот.

Вы что, издеваетесь надо мной? Я не поставил будильник и пропустил тренировку.

Черт. Дерьмо. Черт!

Я выскочил из номера, отчаянно пытаясь успеть на отборочный турнир вовремя.

Никогда в жизни я не был таким чертовски безответственным.

🏁 🏁 🏁

Меня не шокирует, когда мой день превращается из плохого в самый худший. Моя квалификация начинается как дерьмовое шоу. Я спешно надеваю гоночный костюм и выпиваю галлон воды, чтобы не потерять сознание за рулем в жарких условиях. Отец Софи выглядит чертовски злым из-за моего опоздания и смотрит на меня, пока я заглатываю батончик мюсли.

Ему не удается скрыть свое отвращение. – Ты выглядишь как дерьмо. Ты уже не маленький ребенок, который засиживается допоздна на вечеринках. Я ожидаю этого от кого угодно, только не от тебя. – Его усмешка говорит мне обо всем. Джеймс Митчелл не из тех, с кем можно возиться, потому что у него яйца больше, чем у Кинг-Конга. Его зеленые глаза смотрят на меня, пока он взволнованно проводит рукой по лицу. Его седые волосы остаются на месте, в отличие от моих, торчащих в разные стороны, волнами расходящихся от моих рук.

– Мне очень жаль, это больше никогда не повторится. – Никакие извинения не могут стереть мои ужасные решения.

Я спотыкаюсь о свои ноги, когда спешу к своей машине. Я – горячий дерьмовый беспорядок, и, черт возьми, если это не унизительно. Стыд не может описать то, что я чувствую. Механики Бандини смотрят на меня сверху вниз, не зная, чем помочь, пока я забираюсь в машину. Пот прилипает к моей груди, прежде чем двигатель заводится, – дерьмовое предзнаменование для моего гребанного дня.

Начало моей квалификации проходит нормально, когда моя машина едет по первой прямой. И так до тех пор, пока я не прохожу первый поворот. Желчь подкатывает к моему горлу во время большинства последующих поворотов, изгибы трассы плохо сочетаются с алкоголем, просачивающимся из моих пор. Я трачу всю свою умственную энергию на то, чтобы не взорвать куски внутри шлема, потому что я никогда не переживу этого.

Мое мерзкое похмелье не очень хорошо сочетается с моей машиной, несущейся со скоростью двести миль в час по трассе. Квалификация проходит небрежно и непрофессионально. Привычный гул двигателя наполняет меня страхом, чувство вины гложет меня, когда я думаю о Майе и о том, что она может почувствовать, если узнает о моей ночи.

Пот струйками стекает по моей спине, пропитывая материал моего огнеупорного снаряжения, пока я несусь по трассе. Фанаты наблюдают за худшим выступлением за всю мою гоночную карьеру.

Я выскакиваю из машины, как только заканчивается квалификация. Мое тело восстает против меня, когда меня дважды тошнит на траве рядом с пит-зоной, кислотный вкус снова и снова вызывает тошноту. Все это происходит в то время, как местная съемочная группа снимает меня. Каким-то образом я нахожу в себе достаточно самообладания, чтобы не отмахнуться от них, вместо этого я предпочитаю показать камере большой палец вверх, сгорбившись.

Моя машина занимает четырнадцатое место в гонке. Чертово четырнадцатое. Такого позорного места у меня не было с тех пор, как я начал выступать в Формуле-1, и я не знаю, переживу ли это.

Единственное маленькое благословение сегодняшнего дня – это то, что мне не придется присутствовать на пресс-конференции, предназначенной исключительно для трех лучших гонщиков. Думаю, отстой имеет свои преимущества.

Поскольку у Санти поул-позишн, он будет отвлечен. Мне нужно найти Майю и извиниться за все. Например, за то, что пригласил ее на свидание и трахнул другую девушку в один день. Даже если она не заинтересована в том, чтобы спать со мной, это неправильно.

Я замечаю Софи и Майю, разговаривающих с Лиамом и Джаксом на главной дороге возле всех гостиничных номеров. Холодное чувство пробегает по моему позвоночнику при виде Джакса, притягивающего ее для объятий. Меня это не должно расстраивать, но, черт возьми, больно видеть, как она обнимает его и смеется, не подозревая о том, что вчера вечером он получил минет за столом от случайной цыпочки.

Я не имею права ревновать, так как не могу дать ей то, чего она хочет. Но я не могу это контролировать, мои кулаки сжимаются при виде их, зависть кружится внутри меня, как ядовитый воздух.

Майя ловит мой взгляд. Улыбка, которая у нее была до этого, сползает с ее лица, и меня бесит, как я за две секунды испортил ей настроение.

Я подхожу к парням, сохраняя спокойствие, даже если внутри у меня едва все в порядке.

– Дерьмовая удача сегодня, братан. – Лиам нисколько не выглядит растерянным по сравнению с прошлой ночью. Был ли я единственным, кто серьезно облажался? Если подумать, он был трезв как стеклышко. Я даже не думаю, что он моргнул на других девчонок, которые к нам присоединились. Чёрт.

– Никогда больше не тусуйся в ночь перед квалификацией. Это была ужасная идея, чувак. – Джакс ударяет меня по плечу, делая козлом отпущения.

Да пошёл ты, Джакс.

– Вы, ребята, выглядите так, как будто у вас была отличная ночь. Смелый ход перед квалификацией. – Прищуренные глаза Софи впиваются в мои.

– Вот почему мой брат лучший. Он ставит команду на первое место. – Вежливая улыбка Майи не достигает ее глаз.

– Да, да, мы уже поняли. Ты обожаешь Сантьяго. Хотя бы притворись, что хочешь, чтобы у нас тоже все было хорошо. – Лиам сбивает шляпу Майи с головы и пожимает плечами. Она смеется над ним. Я хочу записать этот звук для плохих дней, таких, как сегодняшний, потому что я самый большой идиот.

– Нам лучше идти. День девочек и все такое. – Софи берет Майю под руку. Они уходят, попрощавшись, Майя игнорирует меня. Это, черт возьми, отстой.

– Братан, ты накидался прошлой ночью. Ты не затыкался о ней. – Лиам кивает головой в направлении, куда ушла Майя.

Джакс качает головой. – Это было грустное зрелище, пока ты не забрал ту девушку домой. Однажды ты даже назвал ее Майей, но она пожала плечами. Как ее звали? Беатрис?

Спасибо, Джакс, что затронул тему, о которой я меньше всего хочу думать. Я отмахнулся от него.

– Она была горячей штучкой. Тебе всегда достаются хорошие девушки. – Лиам скрещивает руки на груди.

– Я удивлен, что она вообще пошла с ним домой. Он все время говорил о том, что Майя отвергла его, что ей не нужен такой плейбой, как он. – Джакс усмехается про себя.

– Ладно, ребята, я понял. Это была жалкая ночь. Мы можем больше не поднимать эту тему? Никогда. – Мой резкий голос соответствует моему угасающему терпению.

– Хорошо. Не нужно на нас злиться. – Последние слова Лиама завершают этот разговор.

Я ухожу в направлении моторхоума Бандини, потому что мне нужно еще раз извиниться перед отцом Софи и командой.

🏁 🏁 🏁

В отличие от прошлого раза, когда Майя избегала меня, в этот раз мы оба держим дистанцию. Я – из-за стыда. Она, вероятно, потому, что я ее раздражаю, не то чтобы я ее в этом винил.

Остаток субботы проходит без происшествий, что приносит мне облегчение. Я оправляюсь от ужасного похмелья, стараясь пить много воды, потому что в день гонки условия жаркие, а алкоголь обезвоживает как никто другой. Нет сомнений, что я потеряю, по крайней мере, три фунта веса.

В день гонки я подслушиваю разговор Сантьяго и Майи, отчаянно пытаясь почувствовать себя ближе к ней. Она говорит тихо и неслышно. Чтобы не ударить стену от разочарования, я выхожу из своего номера и иду в пит-зону.

Я провожу несколько проверок двигателя и посещаю предгоночный брифинг. Занятость не дает мне сделать какую-нибудь глупость, например, найти Майю и уступить ее требованиям, умоляя о прощении. Покончив с ведущими инженерами, я возвращаюсь в гараж.

Я молча ругаюсь на Майю, сидящую рядом с компьютерным отсеком. На ней одна из инженерных гарнитур, чтобы она могла слушать командное радио Санти. Чувство ревности бурлит в моем животе. Ревновать ее к брату... это новый уровень.

В моей голове смешалось множество противоречивых чувств. Майя отвергает меня, потому что хочет больше, чем я могу ей дать, но я даже не знаю, как попытаться дать ей то, чего она хочет.

Ее влог-камера вращается в полную силу, снимая напряженную деятельность в день гонки.