Ты — Моя Вера

ЭПИЛОГ

ТРИ ГОДА СПУСТЯ

Держа Мишу за руку, Волков вошел в больничную палату. Он нес букет розовых роз женщине, которая невидящим взором уставилась в окно и бессвязно бубнила. Стас осторожно подошел к ней и тихо сказал:

— Привет, мама!

Она даже не взглянула на него, слегка повернула голову, но, принимая столько лекарств уже много лет, не осознавала, что происходит вокруг нее. Он отчаянно вглядывался в сильно постаревшее лицо матери, пытаясь хоть отдаленно увидеть в ней ту яркую, молодую, красивую женщину, какой она была ранее. Удивительно, но Стас словно забыл все то страшное, жуткое, что причинила ему собственная мать. Он помнил лишь ее ласковую улыбку и нежные теплые ладони. Связь с его отцом, жуткая болезнь безвозвратно убили в ней ту удивительную молодую женщину, которую он знал.

— Это мой сын Миша, — подвел он к ней ребенка. — Мам?

В это мгновение произошло нечто, что заставило его сердце биться быстрее. Несмотря на диагноз, мать словно на секунду очнулась. Она прямо посмотрела на внука, подняла руку и потянула ее к его лицу.

— Он не любит, когда до него дотрагиваются, — машинально сказал Волков.

— Стасик, — нежно сказала она, обращаясь к Мише и глядя его по щеке. — Сыночек, мой. Прости меня! Прости, ради Бога…

— Здравствуйте, меня зовут Миша. Никакой я вам не “Стасик”! — воскликнул ребенок, изо всех сил стараясь стерпеть ненавистное ему прикосновение другого человека.

— Давно простил, — тихо ответил Стас, сглатывая щемящий комок, застрявший в горле. — Я люблю тебя, мама! — Волков наклонился, поцеловал ее в щеку и оставил букет на небольшом столике.

Снова впавшая в забытье мать вряд ли до конца осознала значимость его слов. Она вновь уставилась в окно и стала бессвязно бормотать какую-то нелепицу. Этот краткий миг, когда мама пришла в сознание, навсегда останется в его сердце. Миг безусловного принятия, искренней любви и полного прощения. Кто-то продолжает винить родителей за свою искалеченную жизнь, кто-то находит причины всех бед в себе, а Волков решил прожить свою оставшуюся жизнь максимально счастливо. И для этого ему пришлось избавиться от всей той адской мертвечины в душе, которая находилась в нем с самого детства. Он не сбрасывал с себя ответственности за содеянное, но и продолжать жить жуткими воспоминаниями отказывался.

Стас уговорил Руслана Баринова показать, где находится место захоронения его бывшей возлюбленной. Сам лично пришел к матери Иры и рассказал о произошедшем. Волков ожидал увидеть гнев на лице у женщины, услышать справедливые обвинения, но пожилая женщина облегченно улыбнулась и, вытирая льющиеся рекой слезы, сказала убийце своей дочери:

— Спасибо.

Волков никогда этого не забудет… С благословения отца Василия, который стал ему духовным наставником, он построил женский монастырь имени святой Ирины, куда бедная пожилая женщина, приняв постриг, ушла служить. На организованных Волковым достойных похоронах Иры, одна из ее подруг Юлия, ныне жена олигарха Орлова, заслуженно плюнула ему в лицо. Другая подруга, жена адвоката Аверина, Арина с милой улыбкой язвительно пожелала ему гореть в аду.

Еще одну пострадавшую от его рук женщину, врачам удалось вернуть в адекватное состояние. А пластические хирурги, благодаря новым технологиям, смогли сделать ей новое лицо. Оля желала стать матерью, но к сожалению, из-за ее подорванного здоровья этого не могло произойти. Стас поспособствовал усыновлению Ольгой маленькой двухлетней девочки. И теперь, они вдвоем живут на берегу теплого моря в Италии, в доме, который для них купил Стас.

Хотел бы Волков сделать больше. Но невозможно все исправить. Он лишь надеялся, что покалеченные им люди, смогут найти успокоение хотя бы частично. После похорон бывшей возлюбленной Волков несколько месяцев просыпался в холодном поту и рыдал взахлеб, стоя на коленях перед своей женой. Анна по какой-то неведомой ему причине ни разу больше его не упрекнула и поддерживала каждый его шаг по искуплению грехов. Именно она предложила мужу повидать мать, спустя столько лет. И теперь, словно навсегда закрывая дверь в свое страшное прошлое, Стас почувствовал абсолютное освобождение от всей той темноты, которая годами царила в его душе…

— Кто эта женщина? — вывел его из раздумий Миша, недовольно потирая щеку, когда они вышли из палаты. — Почему ты ее поцеловал? И зачем купил цветы?

— Это моя мама, твоя бабушка, — ответил Стас. — Если ты любишь женщину, ты ее целуешь и даришь цветы.

Его слова заставили сына призадуматься. По дороге домой Волков заговорился с сидящим в машине Кареном, как неожиданно услышал требовательное:

— Остановите машину!

— Зачем, Миша?

— Мы должны купить букет цветов! — ответил сын непререкаемым тоном. Кортеж олигарха Волкова остановился у ближайшего цветочного магазинчика. Миша с дотошностью подходил к каждому цветочку, принюхивался, кривился, брезгливо дотрагивался и недовольно махал головой.

— Сурен! — посмеивался Карен. — Кого-то мне он чертовски сильно напоминает!

— Заткнись! — буркнул Волков, который сам перед визитом матери слишком уж критично подошел к выбору подходящего букета и, кажется, довел бедную продавщицу чуть ли не до слез.

— Миша, ты главное не спеши, — по-доброму язвил Карен. — Мы никуда не торопимся. У твоего отца это заняло всего-то целый час!

Волков бросил на друга испепеляющий взгляд и терпеливо ждал пока сын, наконец, определится с выбором. Он предполагал, что ребенок купит букет для Ани. Но, когда они сели в машину, Миша заявил:

— Мы едем к Тане.

— Кто такая Таня? — спросил Карен, широко улыбаясь. — У тебя появилась девушка? Я ее знаю? А вы уже целовались? Она красивая?

— Она умная. И ты к ней не подходи! — отрезал Миша, скептически поглядывая на выбранный букет.

Челюсть Карена отвисла на мгновенье, а затем он заржал в голос.

— Где же я такое уже слышал? — смеялся друг, вытирая слезы. — От кого же?!

— Карен! — одернул Стас, прикалывающегося над ними друга. Пара звонков потребовалась, чтобы вычислить, где живет Таня. Оказалось, это была девочка, с которой Миша учился в одном классе в специализированной школе. Волков все же построил учебное заведение для одаренных детей с синдромом Аспергера. Лучшие педагоги, особая образовательная система, индивидуальный подход к каждому ребенку, групповые и частные занятия с психотерапевтами — все было направлено на то, чтобы дети, несмотря на диагноз, учились легко адаптироваться в социуме и развивали каждый свой особый талант. Школа даже получила высокий рейтинг среди лучших специализированных частных заведений, а Волков был доволен, что его ребенок получит качественное образование в комфортной ему среде.

Они въехали в один из самых бедных районов города. Дома выглядели потрепанными, и Волков догадался, что новая подружка сына, девочка Таня, получала в их школе особую стипендию, а значит, как и Миша была очень умной. Сын вышел из машины и радостно воскликнул:

— А вот и Таня! — он подошел к миловидной девочке, которая уныло стояла на улице и не знала, куда себя деть. Видимо ее мама, стоявшая неподалеку, тоже ежедневно насильно вытаскивала ребенка на свежий воздух. Миша решительно подошел к однокласснице и протянул букет. Таня осторожно приняла его, как-то удивленно поглядывая на цветы. Сын обреченно вздохнул и дотронулся губами до ее щеки. Девочка ойкнула и стало быстро тереть щеку, на что Миша деловито заметил:

— Понимаю тебя. Это противно! Но таковы правила, — затем, он резко развернулся и обратился к отцу. — Папа, все! Мы можем ехать!

Мама девочки не смогла сдержать слез от такой милой картины, а через мгновение быстро затараторила:

— Спасибо вам, Станислав Георгиевич, за то, что приняли мою Танюшу в школу. Ей было очень сложно в общеобразовательной, но теперь… у нее огромный прогресс и мы надеемся, что…

Волков особо не слушал лебезившую перед ним женщину. Он смотрел на серьезного вида девочку, которая украдкой от матери закатила глаза. Стас догадался, что девочке, также, как и его особенному сыну, не нравилось, когда о ней говорят в ее присутствии. Танечка подошла к мусорному баку и брезгливо выкинула подаренный сыном букет. Затем достала влажные салфетки и тщательно стала вытирать руки. И щеку. Затем она вытащила из маленькой сумочки конфету, подошла к сыну и молча сунула сладость ему в карман. Она резко развернулась и, уже не обращая внимания на Мишу, обратилась к матери:

— Мама, ты сказала тридцать минут на улице! Уже прошло тридцать пять! Я хочу домой! Мне надо заниматься.

Мать растерянно смотрела на дочь, а Волков добродушно улыбнулся.

— Таня, ну разве можно было выкидывать подаренный букет?! Это не прилично! И не красиво!

— Мне не нравится, как они пахнут, — спокойно ответила девочка, слегка отчеканивая слова. — Я не люблю цветы.

— Будешь себя так вести, тебе больше никто цветов дарить не будет!

— Слава Богу! — воскликнула девочка, а Волков, не удержался и прыснул от некоторой схожести в мышлении и поведении двух особенных детей.

— Поверьте, моему сыну все равно, что Таня сделала с букетом, — подбодрил он бедную женщину, которая от смущения перед ним не знала, куда девать глаза, и быстро откланялся. Когда он подошел к Мише, стоявшему у машины, заметил, как тот вертит в руках конфету и странно поглядывает на нее.

— Тебе нравится эта девочка? — подначивал его Карен.

— Она умная. Она хочет получить Нобелевскую премию. А еще доказать гипотезу Римана.

— Так тебе заучки нравятся? — не унимался Карен. — Ничего, Миша, вот подрастешь и тебе девочки еще и не такие “конфетки” предлагать будут!

— Я не люблю конфеты, — ответил сын и тут же выбросил сладость. — Папа, поехали, нам нужно снова купить цветы.

Еще полтора часа Волкову пришлось выслушивать все подколки Карена, пока Миша снова дотошно выбирал два букета. Когда они вернулись домой, сын вручил один букет Армине, и поцеловал расплакавшуюся от умиления бабушку, которая тут же упорхнула на кухню печь “замечательному, лучшему, самому любимому” внуку кривые печенья с пупырышками, похожими на астероиды.

Ани дома не было. Они с Алисой Бариновой сегодня давали концерт классической музыки, где приглашенный известный скрипач должен был исполнить свое известное виртуозное соло. Миша вызвался прийти к матери на выступление, поэтому вооружившись затычками для ушей и огромными круглыми наушниками поехал с ним.

Хоть Волков ни черта не смыслил в классической музыке, выступление музыкантов проняло даже такого сухаря как он. Исполнение Анны было великолепным, и Стас расстроился, что жена в приоритет ставит их семью, а не собственную музыкальную карьеру. Аня могла бы добиться невероятных высот, стать музыкантом с мировым именем и Волков поспособствовал бы этому. Однако жена клятвенно уверяла, что ей достаточно того, что она имеет сейчас.

— Я, наверное, о-о-о-чень люблю маму Анечку, раз терплю такое безобразие! — бурчал сын, сидя с затычками в ушах, и вдобавок, поверх в наушниках, когда концерт подошел к концу. Миша, взяв букет, вышел на сцену и вручил матери цветы со словами: — Мама, кроме жуткого скрежета, я ничего не слышу. Но ты самая лучшая! — естественно Аня прослезилась, а сын стремительно побежал обратно к отцу и взмолился: — Папа, пожалуйста, давай уйдем, у меня голова уже болит от этих ужасных звуков! Они все слишком громко хлопают!