Сицилиец для Золушки

Глава 48

Палермо

Дарио Манфредо Брунетти

Дарио Манфредо Брунетти восседал на совещании, как призрак самого себя. Оболочка крупного грозного сицилийца вальяжно располагалась в кресле, но его дух был не в теле. Пока Луиджи Ксиамо и Милан Донески отчитывались боссу за поставки товара в регионы, за которые они отвечали, мысли Брунетти были далеко.

В своем особняке в Черногории, рядом с любимой женой, самой необычной женщиной, которую ему довелось встретить на своем пути. Чужестранка Мария проросла в него тонкими ручками, как корнями лиан, заколдовала пьянящим взглядом дерзких глаз, убила наповал все его протесты упорными доводами из незамолкающего ротика. Такого аппетитного и сочного.

Дарио едва сдержал улыбку, спрятал эмоции поглубже, стоило вспомнить припухший ротик Марии. Они трахались как обезумевшие любовники два дня. Еду в спальню приносила домработница, а все дела пришлось перенести на неопределенное время.

Что за дьявольская девка, эта Мария?!

Как Брунетти не пытался насытиться ее телом, выпить додна ее душу, только становился сильнее голодным.

Его жена — бесконечность!

Горизонт над морем, который он наивно пытался собрать ладонями.

Невозможно это! Также как и прекратить любить желанную женщину.

Дарио выглянул в окно со скучающим видом. Решил, что пора возвращать Арманда из свадебного путешествия по Канарским островам и переложить на него все заботы. Пора и ему выдохнуть и привести мысли обратно в холодное русло. А для этого ему самому нужен медовый месяц с любимой чужестранкой.

Может через тридцать дней он натрахается всласть и сможет думать о чем то, кроме раскинутых ног и нежного заморского цветка между ними. И в ушах перестанет звенеть эхо от стонов Марии. Удивительно, насколько приятно доставлять удовольствие любимой женщине…

В Палермо шел дождь. Погода унылая, осенняя. Брунетти впервые подумал, что ему одновременно и тоскливо и радостно. Он больше не чувствовал разочарования и ненависти к своей жене, смог простить ее за практически состоявшуюся измену с Армандом.

В глубине души демоны еще рвались наружу, прорезая сердце когтистыми лапами. Но теперь любовь и страсть затмивала их протяжный визг.

Хотелось забыть навсегда чувство ревности и боли. Но пришло время признать, что это невозможно. Эти чувства всегда идут рука об руку с искренней любовью.

Валенсио вошел без стука прервав монолог Милана Донески. Пожилой мужчина замогильным голосом читал с листа подготовленные вычисления, которые Дарио и не слушал.

— Господин Брунетти, — голос итальянца прозвучал натянуто и взволнованно.

Дарио вмиг собрался и подался к столу, сконцентрировавшись на визитере.

— Ваш особняк в Черногории… — Валенсио пытался подобрать нужные выражения, чтоб не навлечь на свою голову гнев дона мафии. Брунетти до скрежета сцепил зубы и порывисто встал. Так, что кресло сзади чуть не опрокинулось.

Что? Говори! — рявкнул босс, ощущая прилив неведомого ранее страха.

— Ублюдки из LaEme, гребанные мексы напали как саранча на ваш дом. Выживший охранник говорит, что их было не меньше сотни. Все ваши владения уничтожены и сожжены…

Дарио до хруста сжал кулаки, чувствуя как к горлу подкатывает ком.

— Мария?

Он не узнал свой вмиг осипший голос.

Валенсио потупил взор в пол. Взрослого мужчину трясло от страха перед боссом, как на допросе с пытками. Выдержать ментальный гнев Брунетти было нелегко.

Еще и новости необходимо было договорить. Ужасные новости…

— Дом сгорел до тла. Судмедэксперты сейчас опознают останки. Есть жертвы женского пола. Пока не ясно, есть ли среди них ваша жена, но…

Дарио одним махом смел все бумаги со стола и прорычал, как раненный лев.

Луиджи и Милан рефлекторно вскочили со своих мест. Попятились к стенам.

Вид Дарио Манфредо стал поистине ужасным. Из него рвалась густая ненависть и желание уничтожить всех!

Его любимая жена Мария не могла умереть…

Это какой то жестокий розыгрыш.

— Всех! Везде! Найти… вырезать! — прорычал он сквозь зубы, а глаза его блеснули адским пламенем мести, — Не жалеть никого! Ни женщин, ни детей! Всех краснокожих ублюдков стереть с лица Италии. Жечь их дома, всех "тринадцатых" убивать на месте. А кто выживет пытать пока не сдохнут.

— Но, господин Брунетти… — жалобно пискнул Милан Донески, понимая трезвым разумом, что босс устроит Варфаламеевскую резню за свою чужестранку. Грядет кровопролитная война, развязанная из-за одной женщины! Просто Марии…

— А когда всех перережим, поедем в Америку и сожжем их континент! Я эту расу сотру с лица Земли, — завершил свой приказ Дарио.

Когда он двинулся к выходу, соратники в панике вжались в стены. Только бы не попасться на пути разъяренного дьявола! ***

Черногория

— Это точно?! — спросил замогильным голосом Дарио, выслушав отчет испуганного судмедэксперта. Мужчину в белом халате приволокли в один из уцелевших домов Брунетти в Черногории.

У Дарио во рту осталась горечь пепла после посещения своего главного имения.

Обуглившиеся стены, выжженная оранжерея с нежным жасмином, которым всегда пахла бархатная кожа Марии, черный песок на частном пляже…

Сицилиец вздохнул глубже и едва заметно кивнул Валенсио. Тот подтолкнул в спину судмедэксперта.

— Да-да, господин Брунетти, сомнений нет. В останках мы опознали несколько женщин старше сорока лет. Ни вашей жены Марии Брунетти, ни вашей… гостьи Франчески Паолоретти в числе погибших не оказалось.

Дарио махнул рукой, отпуская несчастного. Вспотевший и насмерть перепуганный доктор поспешил выбежать из кабинета.

Гнетущее молчание прервал Луиджи Ксиамо. После брака его сестры Донателлы с Армандом его повысили в полномочиях. Теперь итальянец отвечал за порядок в Палермо. И прилетел он в Черногорию следом за Дарио с отчетом по проделанной кровавой работе.

— Господин Брунетти, как и было велено, я собрал целую армию наемников. Завтра мы планируем начать зачистку Восточного района в Палермо. Все дома мексиканцев будут сожженны. Но… вы ведь понимаете, что итальянское правительство объявит военное положение? — осторожно добавил он с дрожью в голосе, — Наши политики не смогут прикрыть такую бойню на мировом уровне. Это практически гражданская война. У многих мексиканцев есть легальные документы и работа. По закону они итальянцы…

Брунетти с силой хлопнул ладонью по столу. Хлопок, как от взрыва гранаты заставил десяток мужчин в помещении вздрогнуть. Луиджи благоразумно заткнулся.

— Эти черви просочились на мою землю. Они никогда не станут итальянцами. После того, что они сделали, рассчитываться будут долго. Пока не усеют все свои норы жалкими трупами, — с отвращением и ненавистью выплюнул Дарио, — А когда я их истреблю в Италии, то отпралюсь на их родину, за океан. Настигну этих ублюдков в их домах и сожгу всех живьем!

Ненависть и жажда мести пылала кровавым огнищем в смолистых зрачках. Пока Дарио не найдет свою одержимость, мексиканцам грозит приход старухи с косой, которой они поклоняются. Брунетти позаботится, чтоб она забрала каждого…