(не) Твоя

Глава 4

Алан

Выхожу из ночного клуба, вдыхаю прохладный осенний воздух. Закуриваю, выпуская первые струи дыма. Настроение полное дерьмо.

Похоже с Маратом каши не сваришь, ненадежный оказался партнер, на уме одни бабы, никаких дел. Придется в первый и последний раз заняться исправлением косяков бывшего партнера.

Почему бывшего?

Потому что больше я с Маратом дел иметь не буду.

Подхожу к машине, выкидываю докуренную сигарету. В голове полно проблем, хочу набрать клиенту и разрулить ситуацию.

В голове прикидываю варианты что я могу, думаю предложить скинуть цену за задержку с поставкой, в качестве извинений, вполне себе вариант.

Мои мысли прерывает телефонный звонок.

Смотрю на экран мобильника — Мариям. Моя будущая жена. Она осталась на моей родине, скучает и ждет моего возвращения.

— Привет моя красавица, — я всегда говорю ей комплименты, для меня Мариям образец чистоты и целомудрия, скромная, любящая меня девчонка

— Алан я тебя не отвлекаю? — нравится в моей невесте чувство такта, она никогда не позволяет себе разговаривать со мной на повышенных тонах, всегда превозносит меня до неба и считает, что я идеальный.

Наверное, в любящих глазах я кажусь таковым. И я обязательно сделаю все, чтобы со мной она была счастлива.

Интрижки со шлюхами закончатся в день моей свадьбы.

Так, наверное, я оправдываю собственную похоть. А может я не достаточно сильно люблю Мариям, не так, как она того заслуживает. Да и что такое любовь вообще?

— Ты не можешь отвлекать меня, я всегда рад слышать твой голос, как дела родная? — на том конце провода вдох облегчения, пытаюсь представить лицо невесты, в последний раз я видел ее три месяца назад, когда уезжал в столицу вместе с Айлин.

Первый год поступления сестренки и важный в плане ответственности для меня. Родители отложили свадьбу с Мариям, урегулировали вопрос с Евкуровыми.

Отец строго наказал, чтобы я глаз не спускал с сестренки. Правда, в сфере последних событий, расслабился, помогаю дяде вести одно из направлений его бизнеса, ослабил контроль, неделю как заведенный. А тут еще Марат подвел.

— Все хорошо Алан, не беспокойся, твой голос моя сила, твои глаза мой рай на этой земле, — хвалебные речи в свой адрес слышу постоянно. Невольно улыбаюсь, я знаю девочку что-то расстроило, я все-таки успел выучить будущую жену, мы в одном дворе выросли, могу с точностью предположить по голосу, когда ее что-то тревожит. Может что с родителями случилось?

— Мариям, говори, я ведь знаю тебя что-то волнует, — сопит в трубку, злится, когда я считываю ее настроение

— Алан, ты не подумай, я не потому звоню, что верю во всякие домыслы, — выдерживает паузу, я не перебиваю, молчу, потому что понятия не имею какие слухи, вдруг, могли дойти до невесты. Она продолжает:

— Фатьма, — снова пауза, и тут уже напрягаюсь, — она, ты ее знаешь, на рынке сама подошла ко мне, испугала, говорит, сон видела, — снова дышит в трубку, волнуется, прикидываю, что еще полоумной Фате могло прийти в голову, что она стала к Мариям приставать?! Она со своими снами и предсказаниями выжила из ума!

С тех пор, как дядя женился на русской у нее покоя в душе нет. И как- то ведь чувствует Фатьма, когда он приезжает, выходит на площадь, сидит ждет его целый день.

Все знают: Фатьма на площади, значит дядя в администрации.

Иногда еще родители не знают, а она первая сидит и ждет его. Не важно дождь или солнцепек, упрямая, пока дядя не выйдет к ней, домой не уйдет.

Я не знаю сколько нужно терпения, по ней давно плачет психушка, никого не подпускает к себе. Замуж не выходит. Хотя все есть для того чтобы жить и ни о чем не думать: дядя определил ей пожизненное содержание в виде приличной денежной суммы, у нее лучший дом в городе, с ней живет здоровый мужик на хозяйстве, лучший боец дяди. Говорят присматривает, по факту, она изживает его со свету. В нашем небольшом городе быстро сплетни разлетаются, от глаз соседей мало что скроешь. Не понятно зачем Артур с ней мучается, женился бы уже, но видимо дядя просил его присмотреть, втянулся.

— Родная, — тру переносицу, — все это ерунда, не слушай никого

— Алан, ты знаешь, а я и не поверила ей, — моя Мариям, переживает, все принимает близко к сердцу, голос дрожит, хотя она не хочет мне показать своего волнения, говорит быстро, — сказала что неправда все, в сердцах назвала ее ведьмой, — снова молчит, видимо думает там себе чего-то, — наверное, это плохо, Алан, но я не со зла, она просто первая сказала, что замуж за тебя я не выйду, что видела она в своем сне, что влюбишься ты в городе в русскую, что потеряю тебя, — Фате надо лечиться, дядя зря игнорирует ее странности. Вот она уже стала к людям приставать, несет ересь, больная!

— Мариям, красавица моя, не слушай никого, разве я могу променять самую красивую и достойную девочку на разукрашенных кукол, тебе не о чем переживать, кроме тебя для меня никого не существует!

— Ты заставляешь меня краснеть, чувствую, будто напросилась на комплименты, — цокаю языком, моя Мариям, мать моих будущих детей, нежная и впечатлительная девочка. Чтобы успокоить ее сердечко, говорю:

— Если еще раз Фатьма пристанет, сразу говори мне, я приеду и лично ей объясню, больше она никогда к тебе не приблизится с абсурдными идеями

— Алан я так люблю тебя и скучаю, каждый день Всевышнего молю, чтобы с тобой все было хорошо, — я иногда тоже скучаю, но за чередой дел могу и не вспомнить о невесте. Мудак, конечно.

Исправляюсь:

— И я Мариям, тоже скучаю, даже если не звоню, знай я думаю о тебе, — завершая разговор, завожу мотор.

Разговор с невестой немного расслабил, умеет она меня успокоить своей энергетикой даже на расстоянии. Хорошая жена у меня будет.

Выезжаю на проезжую часть, какие — то доли секунды и прямо передо мной таксист сбивает девчонку! Да что за день!

Мне бы проехать мимо, но я включаю аварийные сигналы, выхожу, водитель такси суетиться, нервничает, бегает вокруг машины, орет. Сердце начинает биться с бешеной силой, я узнаю ту самую девчонку, что была у Марата.

Только вид у нее странный, губа разбита, немного вспухла, щеки красные, она не может подняться, тело ее не слушается. Что там у них за игры такие что она на ногах уже не стоит:

— Пьяная бросилась под машину, еле успел затормозить, — водитель, мужичок небольшого роста, с острыми чертами лица, его тело обтянуто кожей, ощущение что передо мной скелет, — а я на вызов опаздываю, вот за что мне это, за что?! — Езжайте, я разберусь, — не хватало Марату проблем еще с персоналомНаклоняюсь к девчонке, она поднимает на меня глаза. Хрен знает что на меня нашло, хватаю ее на руки:

— Держаться за меня можешь? — она кивает, вжимаясь в мой торс, руками обвивает шею. От нее пахнет алкоголем и каким-то еле уловимым нежным ароматом. Когда только успела напиться? Быстро шагаю к машине, хочу подъехать к клубу сдать Марату

— Со мной все в порядке, спасибо за помощь, — ее губы еле шевелятся, замечаю двух охранников, они осматривают территорию, явно ищут кого-то

— Те двое не тебя случайно потеряли? — она ведет себя странно, нервничает, обхватывая себя руками, просит:

— Пожалуйста, давайте, просто уедем отсюда, — исходя из того, что я слышал, девчонка воровка, теперь еще у нее явные проблемы с алкоголем, она не умеет пить.

Набираю Марату, влезать в дела его сотрудников не имею ни малейшего желания. Не знаю, что там за разборки, у меня своих проблем хватает.

Трубку Марат не берет, стучу пальцами по рулю. Девчонка дергает двери, которые я предусмотрительно заблокировал, слабым голосом просит:

— Я хочу уйти, отпустите меня, — начинаю жалеть, что ввязался в это дерьмо

— Помолчи, хорошо? — тру виски, хочу снова набрать этому недоумку, но замечаю мужской силуэт. Марат идет уверенным шагом в сторону охранников.

Вот придурок, сто процентов потеряли сотрудницу, теперь ищут. И как его отец не видит, что сын хреновый управленец. Он в столице расслабился, распыляясь не на то что нужно: наркота, алкоголь еще ни одному человеку на пользу не пошли. Для него же стали приоритетными.

Неожиданным становится то, что он бьет с размаху сначала одного охранника, потом второго, те корчатся от боли, сгибаясь пополам.

Девчонка замечает драку, сползает вниз, вжимается в кресло. Достаю сигарету, делаю первую затяжку, открываю окно, стряхиваю пепел. Интересно, что Марата так разозлило?

Образуется перебранка, я наблюдая за событиями, замечаю, как с запасного входа выходит женщина с двумя сумками.

Она странно озирается и замечая разборки, отворачивается, прибавляет шаг, скрываясь за поворотом.

Это не клуб, а какая-то забегаловка, никогда бы не пришел сюда, все тут не пойми как. И место не самое популярное, на углу улицы, далеко от метро, фонари через один работают.

Пока курю спрашиваю у девчонки:

— Что там случилось? — смотрю перед собой, пытаюсь анализировать увиденное, чтобы сложить цельную картину восприятия действительности. Хотелось бы понять в общих словах о каком воровстве говорил Марат, когда я вошел и увидел его в компании девчонки.

То что ответа не следует, напрягает, не хватало клещами тянуть информацию. Мне бы оставить эту девочку, отпустить, пусть сама разбирается со своими проблемами, но не могу, вижу сидит бледная, трясется:

— Меня тошнит, не могли бы вы не курить, — она зажимает рот ладонью, — этот придурок влил в меня коньяк, когда пытался изнасиловать, — ее слова бьют по вискам.

Нет, это не беспокойство за чистоту салона авто, меня шокирует услышанное. Медленно поворачиваюсь и только сейчас обращаю внимание на разбитую губу, уставший взгляд. Все вокруг становится настолько тихо, я только слышу как в пыльное стекло снаружи бьют первые капли дождя.

Выбрасываю окурок.

Открываю дверь, говорю:

— Сиди здесь, в обиду не дам, — она смотрит на меня словно затравленный зверек, не знаю верит или нет. Дверь блокирую, иду в сторону Марата.

Быстрые шаги не помогают избежать мерзопакостной мелкой мороси, поднявшийся ветер продирает до костей. Терпеть не могу такую погоду. Уж лучше ливень, чем эти мелкая морось.

Во мне разрастается желание почесать кулаки о его морду. Привести в чувство, а то совсем берега попутал.

Это ему не у нас в небольшом городке, когда можно безнаказанно избивать шлюх, зная что влиятельный папаша закроет косяки деньгами, тут надо соблюдать законы и правила, установленные для данного региона. Москва это даже не город в моем понимании, а отдельное государство. Тут все кардинально отличается от того что происходит в среднем по стране. Замять изнасилование тут не получится и пусть скажет спасибо, что девчонку перехватил я, а то уже строчила в каком — нибудь отделении заявление.

Кретин!

— Алан, брат, телефон оставил, хотел позвонить у меня "чп", — Марат тяжело дышит, охрана перебивая друг друга докладывают, что девчонка уехала на такси. Даже нормальных ребят не мог нанять, упустили девчонку, они вообще способны на что-то?!

— Я смотрю работнички у тебя что надо: воруют, дальше своего носа ничего не замечают, — держу руки в карманах, чтобы не вмазать Марату сразу. Мельком смотрю на рядом стоящих мужиков лет пятидесяти, оценивающих меня недовольными взглядами.