Седьмое евангелие от «ЭМ»

– Я начинал в отделе статистики, – Иван отложил книгу и стал разглядывать, разложенные на столе детали нагана, – потом начали посылать на Землю хроникёром. Потом предложили должность модельера-хроникёра и одновременно предложили перейти в «СОН». Я выбрал «СОН». Толком не знал, что это такое, ну, и решил попробовать. Вот тогда и стал более тесно работать с генетиками. Во всю идею своей операции они никого не посвящают. Да это и невозможно – операции, как правило, многолетние. Дают тебе теоретический расклад по ситуации, а ты примериваешь его уже здесь по жизни. Иногда сразу пытаешься что-то воплотить, иногда обращаешься за дополнительными разъяснениями по ходу дела. А как они потом используют твой отчёт и что делают, мне не известно. Знаю только, что служб у этого отдела очень много. Кто-то на месте работает, а кто-то с Земли не вылезает. А, порой, диву даёшься, какие ситуации предлагают, а за разъяснениями обращаться бесполезно. Мол, будешь работать у нас, тогда и вопросы задавать будешь.

– Не жалеешь? – Антон продолжал протирать детали.

– Да, нет. Интресно пока. На днях получил циркуляр, думал по ошибке ко мне попал. Представляешь, футболом начинаю заниматься.

– Это как? – Бережной даже приостановил свои действия с наганом.

– Активизировать наш объект по отношению к футболу.

– Ну дела…, – Антон быстро начал собирать наган.

– Заглянул я тут в исторические и текущие дела местного, в смысле Российского, футбола, – продолжал говорить Советыч. – Знаешь, кто такой Эдуард Стрельцов?

– Я хоть и далёк от футбола, но про Стрельцова наслышан.

– Так вот, день рождения Эдуарда Стрельцова двадцать первого июля. Совпадение это или как?

– А что предписание?

– В предписании ни слова о Стрельцове. Вот и думай, каким боком футбол к нашему объекту?

* * *

Летом 1963 года детям вдруг сказали, что на всё лето вся семья, кроме бабушки, едет в Москву в гости к многочисленным родственникам отца. Но не этот факт больше всего взволновал Семёна. В Москву надо было лететь на самолёте, лететь шесть часов – вот это было действительно событием.

Самолёт был, как показалось Семёну, очень большим. Назывался он ИЛ-18. В самолёте было шумно, но зато в иллюминатор было видно, как самолёт разгоняется и взлетает. Ощущение, что ты летишь, было незабываемым. Сверху всё казалось маленьким, игрушечным, но, вместе с тем, живым. Было видно маленький лес, маленькие домики и дороги, по которым ехали маленькие, как миниатюрные игрушки, машинки. Самолёт был, как большой дом. Семён думал, что в самолёте будет качать из стороны в сторону – ведь это полёт. Но оказалось, что в самолёте совсем не качает. А потом всё исчезло. Видно было только облака, которые остались далеко внизу.

В подмосковье прибыли поздно вечером. Утром, выйдя на крыльцо дома, где они ночевали, Семён оторопело остановился. У крыльца стояли кучкой пацаны примерно его возраста. Их было шесть или семь человек. Один из них держал в руках настоящий футбольный мяч. Как оказалось они специально пришли и ждали, когда Семён проснётся и выйдет из дома. Все они были его двоюродными или троюродными братьями. Каждый называл своё имя и старался дотронуться до Семёна. Было несколько Вовок и несколько Сашек. Семён конечно никого не запомнил с первого раза. Всей гурьбой тут же отправились со двора. Прямо за огородом находилось настоящее зелёное футбольное поле, на котором стояли большие белые футбольные ворота с сеткой. Мяч оказался твёрдый, как камень и тяжёлый. Очень трудно было его допнуть до ворот даже с пяти метров. Но это были первые ощущения. А потом был футбол с утра до ночи. Братья Семёна жили в разных домах и каждый день Семён у кого-то оставался в гостях.

Однажды вечером приехал из Москвы отец и сказал, что завтра идём на «Спартак». «Лужники» поражали величием сооружения и количеством людей. Казалось, что вся Москва собралась на футбол. Играли «Спартак» и «Зенит». Больше всего Семёну запомнились милиционеры, которые гарцевали на высоких лошадях и поддерживали порядок в очередях у касс, где продавались билеты на футбол. Ещё запомнилось Семёну, что прямо между рядов на трибуне ходила тётка-лотошница и продавала вкусные бутерброды с красной рыбой и колечком репчатого лука наверху. Отец сказал тогда: «Вон тот игрок – знаменитый Игорь Нетто. Надо всегда болеть только за «Спартак», в каком городе и в какой бы стране ты не жил». А матч закончился тогда ноль-ноль. И когда раздался финальный свисток вратарь «Спартака» подпрыгнул и повис на перекладине ворот.

* * *

– Сядь, отдохни, – мама Лида только что перебинтовала оба локтя сына, сбитые вкровь, – сердце вон, как у бешеного зайца колотится.

– Нет, ждут, – нетерпеливо сказал Сёмка, – а почему сердце не устаёт, оно же без остановки колотится?

– Оно отдыхает.

– Когда оно отдыхает?

– Сердце состоит из четырёх маленьких сердечек. Когда два сердечка работают другие два отдыхают и наоборот.

– Понятно, – и Семён вновь помчался на свой футбол.

* * *

Вдоль заводского забора тянулся неухоженный газон шириной метров в двадцать. Там росли какие-то кусты, редкие небольшие деревца, стояли ажурные вышки линий электропередач, а кое-где прямо из земли торчала жёсткая стальная проволока. Землю покрывал бурьян, который иногда прорезался руслами пересохших ручьёв. Это место Семён называл «Волшебной страной». Здесь никто никогда не ходил и можно было придумывать собственные игры. В конце волшебной страны, где кончался заводской забор, были ворота, которые иногда открывались и, если повезёт, то можно было увидеть, выходящий из них паровоз. Иногда Семён делал экскурсии и приводил в свою страну друзей и сестру. Рассказывал о железных кустах и реках, где текла невидимая вода. Многие человечики, которых Семён плёл из цветной проволоки, жили в этой стране круглосуточно.

А там, где кончалась волшебная страна, можно было повернуть направо и идти до дощатого забора. За забором был другой мир, который охраняли злые огромные собаки. В заборе было тайное отверстие. Там можно было отогнуть доску и пролезть за забор. Но одному проникнуть в тот мир было невозможно. Всегда надо было идти вдвоём. Один бежал вдоль забора и колотил по нему палкой. Сабака за забором реагировала на этот стук и с лаем сопровождала его. Это был отвлекающий моневр. Когда собака была достаточно далеко второй открывал заветную доску и стремглав бежал, стараясь быстрее преодолеть расстояние, на которое собаке позволяла отходить цепь. Потом проскочивший дразнил собаку, уводя её от дыры в заборе, чтобы мог проскочить и товарищ. Обратный путь всегда сопровождался большим риском. Всё время лезли в голову мысли, что пока находился в тайном мире, дыру в заборе починили и риск встретиться с собакой многократно увеличивался.

Это была запретная зона – свалка заводских отходов от двух заводов. Завод 32 во время войны делал пушки, а потом стал делать ракеты. А аффинажный завод был заводом химического производства. Какие удивительные вещицы находили на этой свалке пацаны. Потом это всё приносилось во двор и выставлялось на обмен. А в глубине свалки вдруг открывалось удивительное озеро. Вода в нём всегда казалась голубой. А, может быть, это голубое небо отражалось в воде озера. Озеро было искусственным – это были сливные воды одного из заводов. А так хотелось в нём искупаться. Тогда ещё не был написан знаменитый роман, по которому сняли фильм «Сталкер».

Однажды все классы были построены на внутренней линейке вдоль всего школьного коридора и директор школы рассказал страшную историю, что умер один из учеников нашей школы, потому, что он заболел какой-то лучевой болезнью. Болезнь продолжалась всего две недели. А началась она потому что этот ученик искупался в том красивом озере на заводской свалке.

* * *

– Мы пойдём до большого камня, – говорил Семён двум друзьям, которые сегодня его сопровождали, – там удобно сидеть и ждать паровоз.

Саня жил в одном дворе с Семёном, был его ровесником и ходил в соседний класс, а Серёга был, так называемым, молочным братом Семёна. Он был на пол года младше Семёна и учился классом ниже. Молочным братом его называли потому, что мама Семёна кормила грудью новорожденного Сергея – его мама заболела сразу после родов. Отец Семёна и отец Сергея учились когда-то вместе в техникуме и дружили, а третьим их другом был известный уже дядя Коля Гришинков. Мама Сергея преподавала в школе, где они все учились и семья их жила не далеко от школы.

Пацаны без приключений дошли до большого камня и расположились вокруг него. Мама Семёна, собирая его в такие походы, всегда давала с собой что-нибудь перекусить и попить воды. Еда была нехитрой. Как правило – чёрный хлеб, несколько пучков зелёного лука и соль в спичечном коробке. Не успели они перекусить, как ворота завода со скрипом и лязгом распахнулись и из них стали выползать товарные вагоны. Вагонов было два и толкал их заветный паровоз. Состав пересёк «Красраб» проехал ещё немного и остановился. Обычно паровоз возил вагоны с углём на заводскую котельную, а сегодня что-то было не так. Мальчишки наблюдали за составом издалека – они хотели дождаться паровоза, когда он пойдёт обратно. И, действительно, через какое-то время паровоз вернулся и въехал в заводские ворота. Вагоны остались стоять перед воротами станции котельной. Почему-то их туда не завезли. Семён с друзьями отправились к вагонам посмотреть в чём там дело.

Никого рядом не было и можно было полазить по вагонам, забираясь по высоким ступеням подножек. Прямо у вагонов в куче пепла и золы были навалены автомобильные шины от грузовых автомобилей. Пацаны прыгали с шины на шину, стараясь не соскользнуть в серый пепел. Сергей несколько раз оступился, проваливаясь по щиколотку между шинами. И вдруг он начал говорить, что ноги жжёт, а потом и вовсе стал кричать. Семён с Саней подхватили его под руки и потащили в сторону районных бань. Около баней они посадили его на лавочку – идти он уже не мог. Он истошно кричал и дёргал ногами. Семён кинулся в здание бань прося о помощи. В банях был наверное женский день потому, что в здании находились одни женщины. Одна из женщин откликнулась на крики Семёна и вышла к Сергею. Тот кричал страшным криком. Женщина присела перед ним и стала снимать ботинки. В ботинках была ещё горячая зола. Потом сняла носки. Семёна поразил цвет ног Сергея. Ноги были пунцово красного цвета. Вокруг уже собралась толпа и кто-то крикнул: «Звоните в скорую!». Семён попросил Саню бежать домой к Сергею за его матерью. Как оказалось вместе с носками с ног была снята и кожа. Потому и цвет ног был таким красным.

Сергей перенёс множество операций. Кожу срезали с бёдер Сергея и пересаживали на обгоревшие места ног. Лет через десять Сергей с Семёном встретились в финале городского футбольного первенства. Сергей защищал ворота, а Семён играл в полузащите команды соперника. А откуда тогда у вагонов оказалась свежая зола, так и осталось невыясненным. Видимо золу выгрузил паровоз.

* * *