Картина мира в мифах древнего Китая

Но пямять о великом богоборце осталась в сердцах людей. Знаменитый поэт IV в. Тао Юаньмин в стихотворении «Читаю «Книгу гор и морей»» написал: «Синтянь плясал со щитом и топором, смелость и воля его вечно будут жить» (Юань. С. 113).

В более поздних мифах на авансцену выдвигаются герои. Самые выдающиеся из них – Яо и Юй.

Яо

В мифах о императоре Яо древние китайцы воплотили свои мечты об идеальном правителе. Две черты были для него характерны – потрясающая личная скромность и неслыханная заботливость о подданных:

1. «Яо жил в хижине, крытой грубым камышом. Столбы и балки в ней были сделаны из неотёсанных стволов, подобранных в горах, питался он отваром из диких трав и рисовой кашей, носил грубую одежду из пеньки, а в холодное время – накидку из оленьей шкуры. Посудой ему служили глиняные чашки. И в последующие времена, когда люди слышали, что император Яо жил такой простой жизнью, полной труда, они невольно вздыхали и говорили: «Наверное, даже у привратника жизнь лучше, чем была у Яо!»» (Юань. С. 125).

2. «Рассказывают, что если в стране был кто-нибудь голоден, то Яо обязательно говорил: «Это я виноват, что он голоден». Если в стране у кого-нибудь не было одежды, то Яо обязательно говорил: «Это я виноват, что ему нечего надеть». Если в стране кто-нибудь совершал преступление, то Яо обязательно говорил: «Это я довёл его до преступления». Яо брал на себя ответственность за всех. Поэтому, когда во время его столетнего пребывания на троне произошла страшная засуха, а за засухой последовало великое наводнение, народ продолжал по-прежнему всей душой почитать доброго правителя и ни в коей мере не сетовал на него» (там же. С. 126).

Яо окружал себя мудрыми сановниками:

«Не только сам Яо был хорошим правителем – все, кто окружал его, были мудрыми сановниками. Так, например, Хоу-цзи ведал земледелием, Шуи – ремеслом, Гаояо отправлял правосудие, Куй ведал музыкой, Шунь – просвещением, Ци – военными делами и т. д.» (Юань. С. 126).

Справедливость – вот идеал, к которому стремился Яо. Передавая свой престол Шуню, он сказал: «О Шунь! Небом установленное преемство царственной власти остановилось на тебе. В управлении следует неуклонно держаться середины (т. е. справедливости). Если китайский народ в пределах четырех морей обеднеет, то и благополучие государя прекратится навеки» (Конфуций. Суждения и беседы. СПб., 2015. С. 201).

Юй

Юй – основатель династии Ся. Он был сыном Гуня – первого усмирителя великого потопа. Его рождение – чудо:

«У Гуня было большое и любвеобильное сердце, душа его не покидала тела, а тело его не разлагалось три года. В его чреве возникла даже новая жизнь – это был его сын Юй. Гунь взрастил в себе новую жизнь, чтобы сын смог продолжить и завершить его дело. Юй рос в чреве отца, и через три года он уже превосходил Гуня своей чудесной силой» (Юань. С. 168).

О внешности Юя в мифах содержатся противоречивые сведения. В одних версиях она была, как у человека, а в других – как у дракона. Наиболее экзотичны последние:

«Верховный владыка узнал о том, что труп Гуня не сгнил даже за три года. Он испугался, что Гунь превратится в оборотня и станет бороться с ним, и послал одного из богов с волшебным мечомудао, чтобы тот изрубил тело Гуня на куски. Посланец небес поспешил исполнить приказание, добрался до Горы птичьих перьев и вспорол живот герою. Но в это время произошло великое чудо. Из распоротого живота Гуня вылез дракон. Это был Юй. На голове у него росла пара крепких, острых рогов» (там же).

Юй обладал неслыханной силой. Он решил продолжить дело своего отца. Хуан-ди стало страшно. К тому же, к этому времени он уже раскаялся в том, что он наслал на людей великий потоп. Он решил помогать Юю:

«Верховный правитель, сидевший на высоком драгоценном троне, испугался. Ведь из вспоротого чрева Гуня неожиданно появился Юй. А если вспороть Юя, то не породит ли он тоже какое-нибудь существо? Мятежные помыслы бунтовщика могут распространиться с быстротой пожара, и остановить их невозможно. Испуганный император со временем стал раскаиваться в том зле, которое он совершил. Он решил не наказывать людей так жестоко и утихомирить потоп. Кроме того, доброе сердце иногда бывает крепче алмаза и, возможно, ему не справиться с Юем. Поэтому когда Юй пришёл к Хуан-ди просить сижан, то умудрённый опытом верховный владыка сразу же уступил его просьбам. Он дал ему сижан и приказал спуститься на землю, чтобы усмирить потоп. На помощь Юю послал он дракона Ин-луна, прославившегося тем, что он убил ненавистного Чию» (там же. С. 169–170).

Не только царь драконов Инлун помогал Юю. Ему помогали и другие. Особенно ценной была помошь Фуси. Великий владыка Востока подарил Юю нефритовую шкатулку, с помощью которой можно измерить небо и землю. Бесценную помощь Юю оказал речной бог Хэ-бо. Он вручил ему камень, на котором был изображён план усмирения потопа. Помогали Юю и многие другие:

«Юй совершил подвиг. В этом деянии ему помогали и божества, и люди. Особенно старался бог Бои. Он был потомком божества – ласточки, а может, и сам был ласточкой. Бои часто приводил с собой людей, зажигал факелы, выжигал разросшийся после наводнения кустарник и прогонял диких зверей, чтобы народ мог спокойно работать. Он знал повадки и понимал язык зверей и птиц» (Юань. С. 174).

Сам Юй трудился не покладая рук:

«При усмирении потопа Юй сам трудился с корзиной и лопатой. Он шёл впереди, не обращая внимания на ветер и дождь, и вёл за собой весь народ. Он расчищал реки, прокладывал протоки и, наконец, победил потоп, причинивший людям столько бед. В общей сложности Юй находился вне дома тринадцать лет. Много раз он проходил мимо, слышал детский плач, но он не мог зайти, потому что был занят. На руках и ногах у него образовались твёрдые мозоли, ногти отполировались до блеска, а на ногах и на груди не росло ни одного волоска. Он был ещё не старым, а выглядел измождённым от работы в сырости и испарениях. Юй с трудом ходил по дороге, он хромал и ноги у него заплетались. Казалось, он подпрыгивает или танцует, как шаман во время камлания. Много лет его пекло солнце и обвевал ветер, кожа у него почернела. Он был худой, с длинной шеей и ввалившимся ртом» (там же. С. 182).

Во время обуздания наводнения Юй потерял свою жену Нюйцзяо. Чтобы ему легче было пробить проход в горе, он оборотился медведем. Случилась трагедия:

«Юй подождал пока жена ушла, покачался из стороны в сторону, превратился в чёрного медведя, заросшего шерстью, и стал изо всех своих медвежьих сил пробивать проход в горе. Он так рьяно работал своей пастью и всеми четырьмя лапами, что камни разлетались во все стороны. Один камень, отброшенный медведем, случайно задел барабан, висевший у края обрыва. Жена Юя услышала звук барабана и быстро приготовила мужу корзинку с завтраком. Юй продолжал работать, не обращая внимания на то, что происходит вокруг, забыв о своём страшном облике. Жена увидела медведя – ей и в голову не пришло, что это её муж, она испугалась, закричала, бросила корзину с едой и побежала прочь. Услышав крик жены, Юй перестал работать и бросился за ней, чтобы объяснить ей всё. Она испугалась и побежала ещё быстрее. Так они бежали друг за другом до подножия горы Сунгао (сейчас она зовется Сушань в северной части уезда Дэнфын провинции Хэнань). Дальше Нюйцзяо не могла бежать и превратилась в камень. Юй рассердился, видя это превращение, и, обращаясь к камню, громко крикнул:

– Верни моего сына!

Кусок камня, смотревший на север, отвалился, и Юю явился мальчик, которого назвали Ци» (там же. С. 175).

Юй совершил великий подвиг. Он избавил людей от чудовищного наводнения. Люди стали жить радостно, а сам Юй стал императором Поднебесной. Свой престол ему передал Шунь:

«После усмирения наводнения люди стали жить радостно и спокойно, и все благодарили Юя за его подвиги. Правители всех стран уважали и почитали его, и все хотели, чтобы он стал императором. Правитель Шунь решил уступить престол Юю за его заслуги» (там же. С. 178–179).

Юй был великим героем. Подводя итоги своей жизни, Юй сказал:

«Воды потопа поднялись до небес, окружили горы, залили холмы, внизу люди пришли в смятение и гибли. Я пользовался четырьмя [способами] передвижения; проходя по горам, я вырубал [на них] деревья; вместе с И [я] учил народ добывать себе в пищу свежее мясо; прорубил (проложил) русла девяти рек и отвёл их воды в четыре моря; [я] углубил каналы и отвёл их в реки, и вместе с Владычествующим над Просом (Цзи) учил народ сеять злаки, чтобы дополнить их в пищу к свежему мясу; я беспокоился о том, чтобы меняли они то, что у них есть, на то, чего у них нет; и имел народ пропитание, и пришли в порядок царства… [Я1 взял в жёны [деву] Гора-Земля, [оставался дома только четыре дня]: синь, жэнь, гуй и цзя. Когда плакал Ци (сын Юя. – Э. М.), я не подходил к нему; я осуществлял свои планы по устройству земли, исправлял и завершал [устройство] Пяти владений в пять тысяч ли, [я] поставил наставников Двенадцати округов, а вовне я дошёл до четырех морей, где поставил Пять глав (правителей)» (Янш. С. 150).

Поэты пели оды великому Юю:
Всюду-всюду следы Юя,
Поделил (страну) на девять областей,
Проложил русла девяти рек.
У народа появились дома и храмы.
Для животных – пышные пастбища.
У каждого – довольство!
При доблести не стало смуты.

(Янш. С. 232)

В образах Яо и Юя древние китайцы воплотили свои мечты о справедливом правителе. Они стали величайшими мифическими героями китайского народа. Им противостоят антигерои. Ярчайший пример – Чжоу Синь.

Чжоу Синь

Правление этого антигероя венчает закат династии Инь. Категория справедливости была для Чжоу Синь недоступна. Он был отвратительным самодуром в политике. Упоение тиранической властью привело этого иньского самодура к тому, что он провозгласил себя небесным императором.

Подобно Цзе-вану, он проводил свою жизнь в развлечениях. Тысячи рабов построили ему в его столице башню Лутай – Оленью башню. С её высоты он любовался своими дворцами.

«В этих дворцах Чжоу поселил красивых женщин, которых насильно забирали из простых семей. Отовсюду привозили туда скакунов и породистых собак. Затем Чжоу разбил сады, воздвиг огромные павильоны и беседки со множеством дорогих птиц и редких диких зверей. Чжоу вместе с порочной, бесстыжей и льстивой знатью предавался в этих дворцах и парках необузданному разврату. Он приказывал наполнить пруд вином, развесить на деревьях куски мяса и раздеться догола всем мужчинам и женщинам. Они с хохотом гонялись друг за другом между деревьями. По его приказу музыкант Ши-цзюань сочинил несколько новых непристойных песен, которые сопровождались разнузданными танцами. Вся эта компания с утра до ночи пила и ела, ни о чём не заботясь. Прогнившая до мозга костей знать проводила всё своё время только в развлечениях» (Юань. С. 229).

Чжоу, чтобы в корне пресечь какие-либо попытки людей осудить его правление, ввёл для них жестокое наказание – па-ого.

«Наказание состояло в том, что бронзовые столбы мазали маслом и устанавливали их над костром, после чего велели «преступнику» босыми ногами шагать с балки на балку. Балки были горячие и скользкие, и человек, не пройдя и нескольких шагов, падал и сгорал на раскалённых углях, а Чжоу, его фавориты и любимая наложница смотрели на эту жестокую казнь и смеялись, это забавляло их» (там же. С. 229).