Говорящий сокол. Английские и шотландские народные баллады

3.

В России издавна пришлась ко двору народная баллада Англии и Шотландии, она становилась все более известной и популярной у нас благодаря увлекавшимся этим жанром А.С.Пушкину, В.А. Жуковскому (он, правда, больший интерес проявлял к литературной романтической балладе, но ведь у ее истоков, как сказано выше, как раз стояла баллада истинно народная), А.К. Толстому и другим известным русским поэтам. Собственно, Пушкин первый и открыл для русского читателя этот богатейший культурный пласт. Именно подлинно народные произведения всегда привлекали его как более всего выразившие с неподдельной непосредственностью и образностью национальную самобытность, глубинные черты национального характера. Пушкин обратил внимание на одну из наиболее старинных баллад, опубликованных в свое время В. Скоттом — «Два ворона» — и перевел ее, правда, слишком вольно, чтобы можно было это считать переводом в полном смысле слова, что вообще характерно для переводов нашего величайшего поэта. Тем не менее, его «Два ворона» в предельной краткости текста передает весь драматизм, таинственность и колорит подлинника. Еще перу А.С. Пушкина принадлежит превосходное начало перевода шуточной «Баллады о мельнике и его жене».

В начале XX века переводами английских баллад занимались такие поэты как Н. Гумилев, М. Цветаева. Крайне любил баллады С.Я. Маршак, его перу принадлежат переводы 23 баллад, некоторые из которых превосходны, хотя Маршаку-переводчику свойственно стремление завысить, пригладить оригинал.

Во второй половине нашего века народные баллады успешно переводили Игн. Ивановский, Ю. Петров (он же — Ю. Даниэль), Г. Плисецкий и другие.

Я увлеклась народными балладами с детства, на студенческой скамье пробовала переводить их и возвращаюсь к ним то и дело. Эта книжка возникла в стремлении собрать и опубликовать результат многолетнего труда. Большинство этих баллад на русском языке печатается впервые. В иных случаях я бралась за переводы, когда меня не удовлетворял труд моего предшественника, иной раз переводы тех же баллад появились в печати позже, чем бралась за них я. Параллельные со мной переводчики, если они есть, перечислены в комментариях, о результате судить читателю.

Источниками текстов мне служили, в основном:

1. Оксфордский сборник баллад, составленный Кинсли (1969),

2. Пятитомник, издававшийся американским фольклористом Фрэнсисом Джеймсом Чайлдом (1825–1896), труд его издавался с 1882 по 1898 гг.,

3. Упомянутый выше трехтомник Томаса Перси. Галина Усова

ДВА ВОРОНА{2}

Я шел один тропой лесной,
Вдруг стон раздался надо мной.
То ворон воронихе вслед:
«Где нынче раздобыть обед?»
«За лесом, там, где ров:
Пал рыцарь от руки врагов.
Никто о нем не пролил слез,
Лишь сокол, да жена, да пес.
Но пес охотится в лесах,
Но сокол реет в облаках,
А у жены теперь другой…
Так попируем мы с тобой!
Ему на горло сядь сейчас
И выклюй синеву из глаз,
А золото волос тогда
С собой захватим для гнезда.
Ох, многие о нем вздохнут,
Да не узнают, что он тут.
Лишь ветры будут много лет
Оплакивать его скелет».

ЛЕГЕНДА О КОРОЛЕ АРТУРЕ{3}

В Британии родился я,
И был мой пращур Брут{4}
Крещеный ли, язычник ли, —
Артуром меня зовут.
Я при рождении крещен
И с детства помнить мог:
Отец и Сын, и Дух Святой —
Один Единый Бог.
Четыреста девятнадцать лет
Изменчивых времен
Прошло с рождения Христа, —
И я свой занял трон.
И братство Круглого Стола{5}
Отрадой было нам.
Сто тридцать рыцарей вокруг
Могли усесться там.
Так много славных ратных дел
Свершали все они,
Что книги воспевают их
По нынешние дни.
В высоком замке Тинтагел{6}
На свет явился я,
Король был Утер{7}, мой отец,
Эджейна{8} — мать моя.
В пятнадцать лет я стал король
Британии родной,
Бурливой, как пивной котел, —
И в ней навел покой.
Набеги саксов я сдержал,
Прогнал их из страны,
Шотландию завоевал
Ценой большой войны.
Ирландию я покорил,
Норвежцев и датчан.
Я превратил в своих рабов
Монархов этих стран.
Я Галлию завоевал
И готов поборол,
И пал от моего меча
В сраженьи грозный Фролл{9}.
Я Луция{10} разбил в бою,
И в Рим вернулся он,
Отрядом в тысячу солдат
Надежно окружен.
Пять королей сыскали смерть
От моего меча,
И греческого короля
Я зарубил сплеча.
На похоронных дрогах труп
Я переправил в Рим,
И каждый год я вспоминал
О торжестве над ним.
Затем и сам я въехал в Рим:
Триумф со всех сторон,
И кардиналы мне занять
Тут дали римский трон.
Тут из Британии ко мне
Известие пришло,
Что Мордред{11} трон мой захватил
И всюду сеет зло.
С собой в дорогу прихватил
Жену и острый меч,
В Британию я поспешил
Предательство пресечь.
И на британском берегу,
Где Мордред ждал меня,
Потоки крови пролились
До окончанья дня.
А тут от старых ран погиб
Гавейн{12}, племянник мой,
(Ему когда-то их нанес
Сэр Ланселот{13}, герой).
И дрогнул Мордред предо мной
И к Лондону ушел,
И отступил он в Винчестер,
А после — в Корнуолл.
Но я преследовал его,
Отстав всего на шаг,
И наконец, сраженья день
Назначил мне мой враг.
Мы не на жизнь и не на смерть
Схватились, наконец,
Из тысяч ратников один
Остался мой боец.
Британской знати лучший цвет
Тот уничтожил бой.
Как переменчив жребий наш!
Бессилен спор с судьбой.
Изменники погибли все
В кровавый день войны.
Погибли все до одного
И с нашей стороны.
Я правил двадцать лет и два,
Не причиняя зла,
И только смерть в лихом бою
Корону отняла.

СЭР ЛАНСЕЛОТ ОЗЕРНЫЙ

Когда Артур возглавил двор
И был он молодой,
С победами из разных мест
Он приезжал домой.
В Британии компания
С полсотни душ была _
И собирались рыцари
У Круглого Стола.
Устраивали множество
Турниров и потех,
И рыцари Артуровы
Превосходили всех.
Но оставлял всех позади,
Когда сражались с ним,
Один Озерный Ланселот:
Он был непобедим.
Натешился турнирами
Он досыта — и вот
Пойти за приключеньями
Решил сэр Ланселот.
В лесу девицу встретил он,
И говорит она:
«Сэр рыцарь, приключеньями
Вся местность здесь полна!»
«Затем я и пришел сюда:
Я приключений жду!»
«Такого рыцаря я к ним
Сейчас же приведу!»
«Могучий рыцарь там живет,
Его обычай крут.
Скажи теперь, кто ты такой
И как тебя зовут?»
«Я — сэр Озерный Ланселот».
«Слыхала я, да-да.
Ни разу рыцарь то еще
Не сдался — никогда.
Три дюжины у него в плену,
Он четверых увел
Из рыцарей, которыми
Гордится Круглый Стол».
На берегу — могучий ствол,
Там медный гонг висит,
И в нем увидел Ланселот
Свой отраженный щит.
ОН грохнул так, что гонг сломал,
Пришел Тарквин на звон,
С лежащим рыцарем коня
За повод вывел он.
«Сэр рыцарь! — молвил Ланселот, —
Сними сей груз с коня
И положи: пусть отдохнет,
И одолей меня!
Ведь если верно понял я,
Так ты утратил честь,
И Братство Круглого Стола
Ты унижаешь здесь».
«Ты рыцарь Круглого Стола? —
В ответ Тарквина смех: —
На бой тебя, твоих друзей,
Я вызываю всех!»
«Что ж, защищайся поскорей!» —
Воскликнул Ланселот.
Коням пришпорили бока
И ринулись вперед.
Коней вдруг охватил угар,
И гривы их круты…
Тут копья нанесли удар,
И треснули щиты.
И затрещали у коней
В азарте позвонки,
И спешиться пришлось бойцам,
И обнажить клинки.
Враги схватились за мечи —
И ну махать, колоть,
Друг другу острием клинков
Чуть задевая плоть.
Вот оба ранены, в крови,
Дыхание частит.
«Дай руку!» — опершись на меч,
Тарквин врагу кричит.
«Клянусь! — _ Тарквин ему кричит,
Кровь отерев с лица, —
Что никогда я не встречал
Искуснее бойца.
Хотя есть рыцарь…» Ланселот
Спросил его: «Так что ж?»
«Его терпеть я не могу,
Он на тебя похож!
Я на тебя на все готов,
Хватило б только сил…»
«Скажи мне, кто твой лютый враг?» —
Сэр Ланселот спросил.
«Убийца брата моего,
Озерный Ланселот!
Вот бы его сюда: ему
Я предъявил бы счет!»
«Твое желание сбылось:
Сын Бана{14}, Ланселот
И рыцарь Круглого Стола
Перед тобою, вот!
Прими на бой ты вызов мой!»
«Ха-ха! — сказал Тарквин. —
Так значит, мертвым должен лечь
Из нас двоих один!
Раз ты Озерный Ланселот,
Сбылись мои мечты!
Так защищайся, коль живым
Остаться хочешь ты!»
Враги схватились за мечи
И за щиты опять.
Свирепо начали они
Друг друга поражать.
От крови вся земля красна,
От грохота дрожит.
Тарквин вдруг выбился из сил
И опустил свой щит.
Увидел это Ланселот.
Вкушая торжество,
Он на колени опустил
И скинул шлем с него.
А после шею пополам
Он раскроил ему —
И рыцарей освобождать
Тотчас пошел в тюрьму.

ЖЕНИТЬБА СЭРА ГАВЕЙНА

В Карлайле{15} жил король Артур
В былые времена.
С ним королева Гвинивер,
Красавица жена.
В покоях женских Гвинивер,
А рыцари страны
Все за Артура, как один,
Могучи и сильны.
Однажды в замке короля
Справляли Рождество.
Бароны съехались к нему
На это торжество.
Ходили чаши на пиру…
Вдруг мчится во весь дух
Девица прямо к королю
И на колени — бух!
«Артур, защиты я прошу!
Есть рыцарь-грубиян,
Он домогается меня,
Любовью обуян.
У Тирн Уолдинг[1] он живет
В высоком замке враг.
Бойницы в небо поднялись,
И гордо реет флаг.
И путнику не миновать
Суровых этих стен.
И знатных рыцарей, и дам
Берет разбойник в плен.
Любого вдвое выше он,
Вынослив и силен.
С дубиной длинной никогда
Не расстается он.
Вчера — будь проклят тот барон! —
Напал он на меня
И надругался надо мной
Вот так, средь бела дня.
Сказала я: „Пойду в Карлайль!“
А он: „Зови, изволь!
Он рогоносец, твой Артур,
Он трус, а не король!“»
Король, клянясь холмом и долом,
Встает среди гостей:
«Нет, не останется надолго
Торжествовать злодей!
Подать мне меч Экскалибар{16}
И оседлать коня!
Барону этому вовек
Не одолеть меня!»
Он к Тирн Уолдинг прискакал;
И клич гремит у стен:
«Сразись со мной, злодей лихой,
Или сдавайся в плен!»
На зачарованной земле
Построен замок был,
И рыцарь, что по ней ступал,
В бою лишался сил.
Навстречу едет на коне
Тот грубиян-барон.
Поддался колдовству король,
И обессилел он.
«Сдавайся мне, король Артур,
И быть тебе в плену,
Вот разве — сможешь разгадать
Загадочку одну.
Но на святом твоем кресте
Ты клятву должен дать,
Что в Тир-Уолдинг ты придешь
На Новый год опять.
Что женщинам всего важней, —
Ты дашь тогда ответ.
К освобожденью твоему
Пути иного нет».
Король Артур, подняв ладонь,
Святую клятву дал,
И от жестокого врага
Сквозь лес он поскакал.
На запад путь держал Артур,
А после — на восток,
Всем хитрый задавал вопрос,
Кому он только мог.
Кто называет тонкий шелк,
Кто денежки, кто — власть,
Кто говорит — покой, кто — лесть,
А кто — к мужчине страсть.
На знамени вопрос он вывел
И приложил печать.
Все разные дают ответы,
Что верно — не понять.
Раз он скакал среди болот,
Задумавшись о том,
И дама в красном вдруг сидит
Меж дубом и холмом.
Такой была она урод!
Свернуло набок нос,
Где у людей бывает рот,
Там глаз, хитер и кос.
Волосья в стороны торчком,
Клубком зловещих змей;
Никто на свете существа
Не видывал страшней.
Приветствовала короля:
Не мог ответить он,
Уродством редкостным таким
Отменно поражен.
«Что ж ты не отвечаешь мне?» —
Она его зовет.
«Пусть я урод — но вдруг с тебя
Сниму я груз забот?»
«Ах, если снимешь груз мой с плеч,
Пообещать я рад:
Проси что хочешь у меня,
Любую из наград!»
«Так поклянись же на кресте,
Что выполнишь обет,
Тогда в печали помогу,
Раскрыв тебе секрет».
Король поклялся на кресте,
Что выполнит обет, —
И дама тут же на вопрос
Дала ему ответ.
«Теперь желание свое
Скажу, как ты хотел:
Пусть рыцарь женится на мне,
Пригож, и юн, и смел».
Пришпорил тут коня Артур,
Скакал по тропкам он,
Вот снова замок перед ним;
А вот и сам барон.
С дубинкой длинной на спине,
Могучий, точно ствол.
Не стало букв на полотне,
Когда он их прочел.
«Сдавайся мне, король Артур,
Сдавайся мне, король.
Земля твоя теперь моя,
Отдать ее изволь».
«Эй, руки прочь, барон жестокий!
Ты больно лют и лих.
И дай пока мне молвить слово
В защиту прав моих.
Сегодня я среди болот
Скакал себе верхом —
И даму в красном увидал
Меж дубом и холмом.
Она сама сказала мне:
Для женщин всех времен
Их воля прочего важней.
Я выиграл, барон!»
«Проклятье! То моя сестра! —
Вскричал барон в ответ.
— И потаскух ее страшней
На целом свете нет!
Так будь же проклята! клянусь,
За все ответишь мне!
Предательства я не прощу,
Сожгу тебя в огне!»

Часть II.