Потрошитель в Зазеркалье

Пролог

Полная луна отразилась на лезвии, готовом перерезать горло очередной проститутке. Убийца замер на миг, завороженный её холодным серебряным светом. Одно движение и вместо луны в зеркале ножа отразились глаза человека, зажимающего рот жертве левой рукой в чёрной перчатке.

Девушка, схваченная сзади, не сопротивлялась. Возможно, её загипнотизировало лезвие. Или сработал рефлекс неминуемой смерти, когда жертва принимает свою роль. Или это было следствие того ужаса, который последнее время наводили газеты, расписывая всё более жуткие убийства.

Глаза в отражении застыли. Выражение ненависти с предвкушением кровавой расправы исчезло, а их место заняло отвращение. А потом ярость.

— Любишь потрошить мёртвых? — шёпотом спросил убийца. По тому, что он продолжал смотреть в зеркальную поверхность, сторонний наблюдатель мог бы понять, что обращается он к себе. Но единственная, кто мог это сделать, не выдержав смены одного ужаса на другой, потеряла сознание.

Левая рука убийцы придержала упавшую в обморок девицу в коротком платье и плавно опустила её на песок тёмной парковой аллеи.

Правая рука продолжала держать нож так, чтобы не прерывать зрительный контакт со своим отражением. Теперь на лезвии помещались не только глаза, но и всё, перекошенное злой улыбкой, лицо.

— Я покажу, как это делать с живыми! — сказало оно, и нож вонзился в живот убийцы.

Вскрикнув, мужчина вытащил из глубокой раны почти вспоровший живот нож, откинул его в сторону и, зажав рану руками, поковылял прочь.

Разумеется, он хорошо изучил парк перед охотой и быстро, насколько это возможно с дырой в животе, добрался до маленького туалетного домика около выхода в город.

Это было ближайшее место со светом и зеркалами, чтобы осмотреть и обработать рану. О том, кто и как заставил его себя ранить, убийца предпочитал пока не думать.

А зря. Может иначе он сообразился бы, что идти в место, где над фарфоровыми умывальниками вся стена увешана зеркалами, не самая умная затея.

— Ты потерял свой нож! — обвинило его собственное отражение, когда он, распахнув чёрный плащ, пытался осмотреть рану в зеркале.

— Тебе же хуже, — заявило оно и, погрузив пальцы сквозь разрез в живот, одним движением разорвало его.

Истошные крики услышало сразу несколько усиленных ночных патрулей. Не прошло и десяти минут, как парк заполонила стража. Они быстро нашли и привели в сознание девушку. Обнаружили нож и капли крови на дорожке из белого песка.

Им не понадобилось много времени, чтобы выйти к туалетному домику. Правда, пара стражников, что вошли туда первыми, быстро вышли, извергая из себя содержимое желудков.

Утренние газеты сообщили, что неуловимый потрошитель, шесть недель державший в страхе всё смертное население Красного Лотоса стал жертвой самосуда. О том, что его нашли полностью выпотрошенным в общественном туалете до потолка забрызганном кровью, с аккуратно разложенными по шести раковинам внутренностями, газетчикам сообщать не стали. Как и о версии, что его убийства были частью неизвестного демонического ритуала, в котором что-то пошло не так.