Дурная кровь

Наверное, это производило впечатление на многих... Но бабушка Натали явно не учла, что наш гость старше нее самой. Гораздо старше... Должно быть, именно поэтому принц города сохранил ну полнейшую невозмутимость.

– Да, мне требуется поддержка Ковена. Вся возможная поддержка, – кивнул вампир. – Иначе, боюсь, мне не сохранить власть. И жизнь — тоже не сохранить. Картье, тот вампир, что метит на мое место... Не думаю, будто он станет играть честно.

На лице тети Вирджини, которая сидела подле тети Лоты, расцвела до ужаса саркастичная улыбка. Готова была поспорить на что угодно, что женщина собиралась сказать гадость. Причем редкостную.

– То есть трон под вами расшатался настолько, что сами держать равновесие уже не в состоянии? – протянула Вирджини Дюпон, то ли улыбнувшись, то ли все-таки оскалившись.

Зубы у средней из сестер Дюпон были, конечно, не такие, как у вампиров, но все-таки клыки тоже маленькими назвать язык не поворачивался. Ну, или это все из-за выражения ее лица. Очень уж оно было... зверским.

В комнате словно бы стало холодней. Гораздо холодней. И пламя камина вовсе не спасало.

– Выходит, что так, – не стал спорить Джеймс Мэйсон, чуть приподняв верхнюю губу.

Да, его оскал был куда внушительней. Одновременно зарычали оба Кройца.

– Я... не нападаю, – тут же примирительно поднял руки принц. – И пришел не для того, чтобы учинять ссоры... Не стоит так переживать, мистер Кройц.

Ну... Лично я бы не назвала реакцию псов «переживанием». Скорее уж самому вампиру следовало переживать, показывая клыки в «Белой розе».

– В целом, трактовка мисс Дюпон соответствует истине. Мой народ слишком долго скрывался в тени и подавлял... инстинкты. Так завещал нам Гранд-мастер, наш всеобщий отец... И не всем нравится подобное. А Картье обещает вампирам полную свободу. И кровь, текущую по улицам Нового Орлеана.

Наверное, для вампиров именно так бы выглядел рай...

– И сколько этот Картье надеется продержаться? – насмешливо поинтересовался вожак. – Как только люди разберутся, что именно происходит, от вашего поганого племени не останется даже воспоминания. Найти днем лежку, войти с парой-тройкой ультрафиолетовых ламп. Это ночью вы опасные хищники, не днем.

Принц с кривой усмешкой кивнул.

– Все верно. И я это понимаю. Картье — нет. А когда поймет, то будет уже поздно. Поздно для всех. Поэтому я прошу помощи. Помощи Ковена. И... возможно, что и Стаи.

Я считала, что со стороны вампира было нелепо даже предполагать, будто псы могут принять его сторону. Отвращение к подобным существам в том же Кройце-младшем казалось сильней логики и любых доводов разума.

– Я скорее сдохну, чем вступлюсь за подобную тебе тварь, кровосос. Можете убивать друг друга столько, сколько влезет. А Стая с удовольствием понаблюдает.

Крис всем видом демонстрировал, что поддерживает своего отца. Ну еще бы...

Вампир пожал плечами и произнес с какой-то странной усталой обреченностью в голосе:

– Я услышал. Но смотрите, как бы не пришлось однажды пожалеть о таком решении. Что скажет Ковен?

Я взглянула на бабушку, ожидая, что же она скажет. Возможно, от этого будет зависеть судьба всего Нового Орлеана.

– Что вы можете предложить нам, мистер Мэйсон? – спросила Натали Дюпон у незваного гостя. Очевидно, что дешево продавать поддержку колдунов она не собиралась. И еще непонятно было, какая именно плата устроит королеву ведьм Нового Орлеана.

Эта фраза неожиданно смутила вампира.

– Я... но что вам может понадобиться от меня?

Улыбка бабушки стала... почти что издевательской.

– То есть сейчас вы можете предлагать что-то только лишь как Джеймс Мэйсон, – сделала неизбежный вывод глава Ковена, которая в этот момент меньше всего напоминала мне заботливую бабушку.

Принцу вампиров (да вот только был ли он все еще принцем?), похоже, уже нечем было платить. Значит, сделка не состоится. Это было предельно ясно для всех, в том числе и для Джеймса

– Нам нужно подумать, чтобы принять взвешенное решение, – произнесла Натали Дюпон, поджимая неодобрительно губы. – И я забираю у вас разрешение входить в «Белую розу».

Джеймс Мэйсон скривился как от зубной боли и опрометью вылетел из гостиной.

– Это было жестоко, мама, - заметила с едва заметным осуждением в голосе Жаннет Дюпон. – Ты могла бы забрать разрешение уже после его ухода.

Нынешняя все еще королева Ковена лишь хмыкнула. На ее лице было чересчур уж жесткое выражение. Такого раньше я у бабушки никогда не видела.

– Эта омерзительное создание испортило нам праздник. К тому же он уже в любом случае мертвец. Во всех смыслах, – с раздражением бросила она, снова занимая свое место у камина и тут же протягивая руки к огню. – Он должен был за это хоть как-то поплатиться... Так вот каковы те вампиры, о которых вы с Рене мне рассказывали... Тошнотворное зрелище...

Лично я ничего такого не заметила. Разве что когда Барон Самди дал мне свое зрение... Наверное, для моей колдовской родни Джеймс Мэйсон и ему подобные всегда выглядели как отвратительные трупы...

– Вы собираетесь поддержать этого... принца? – осведомился с плохо скрываемым отвращением вожак. Должно быть, он хотел, чтобы вслух произнесли и без того понятное всем решение бабушки.

Если бы выбирала я, то Ковен бы поддержал нынешнего принца. Ведь при нем вампиры вели себя тихо, не особо вредили... Так почему бы и не помочь ему остаться на его троне? Мне все так же казалось, что непременно нужно приложить все возможные усилия и избежать лишних жертв.

– Разумеется, нет, – без малейших колебаний произнесла бабушка. – Новый Орлеан не терпит слабых. Если он не удержал в своих руках власть — так тому и быть. А когда вампиры ослабнут из-за внутреннего конфликта... Мы уничтожим их.

То же самое говорил мне и Кройц... Странно было, что и он и бабушка Натали мыслили одинаково.

– Раз мы все решили, то давайте праздновать, - предложила тетя Вирджини. – В конце концов, это ведь Рождество. И Лотта весь день провела на кухне, следует отдать должное ее трудам.

Мне было странно слышать подобные слова от Вирджини Дюпон. Раньше она казалась... куда яростней, злее. Словно действительно отлучение от «Белой розы» пошло ей на пользу.

– Ты права, – кивнула Жаннет, – такая мелочь не должна испортить нам праздник. Тесса, ma chérie, улыбнись. Не забудь, что тебя ждут подарки.

Я послушно растянула губы в вялом подобии улыбки, но радости при этом совершенно не испытывала. Не приходилось сомневаться, что совсем скоро на улицах Нового Орлеана будет твориться много ужасного...

И к лучшему, что папа не приехал. Ни к чему ему видеть все эти ужасы...

Рождественский ужин проходила настолько обыденно, что мне, если честно, даже становилось не по себе. Словно ничего не происходило... Словно мы были не в «Белой розе». Словно все вокруг было... нормальным.

В меня от волнения и от чувства тревоги просто кусок в горло не лез, даже несмотря на укоризненные взгляды тети Лотты.

– Съешь хоть что-то! - возмущенно шипел мне на ухо младший Кройц. – И так тощая как доска, так еще и голодать взялась.

Старший пес, сидящий напротив, буравил меня взглядом так, будто бы я собиралась сожрать кого-то из его родни.

Устроившаяся справа от меня Аманда, не умолкая ни на минуту, доносила до меня необычайно важные факты о какой-то игре, которую ей показали близнецы. Особенно часто я слышала фразу «а я ему голову ка-а-а-ак снесу с одного выстрела». Через какое-то время стало понятно, что Реми и Анри подсунули девочке свежий ужастик... Где были кровь, убийства и еще много такого, что детям видеть не стоит. Куда только смотрел дядя Рене?

– Надо забрать эту гадость немедленно! – возмутилась я, не понимая, как взрослые недоглядели.

Реми и Анри уставились на меня так, будто я начала уверять, что земля плоская и стоит на слонах.

В ответ на мои слова Кройц только расхохотался.

– Дюпон, ты нечто. Поверь, люди еще не в состоянии придумать то, что плохо повлияло бы на психику псов. Или колдунов. Пусть дети развлекаются. Реальность куда страшней.

Но...

– Но она же девочка! – прошептала я на ухо своему наказанию.

Парень выразительно фыркнул.

– Моя сестра в первую очередь пес. Мы созданы для боя. И для убийства.

Прозвучало настолько жутко, что больше поднимать тему я просто не решалась. Что ж, если все так считают, то, наверное, так оно и есть...

Легли мы спать очень рано. Часы только-только отбили половину десятого, а я уже лежала в своей кровати. С Амандой под боком. Сама не понимаю, как согласилась на то, чтобы делить свою комнату уже не с одним псом, а с двумя.

Все семейство Кройц должно было провести эту ночь в «Розе», и для отца и младшей сестры Кристиана были подготовлены комнаты, однако Аманда решила покапризничать и сперва напросилась к брату, а затем почему-то решила, что удобней всего ей будет именно в моей постели. Я по глупости согласилась, ведь мое ложе было поистине королевских размеров и без проблем вместило бы пятерых... Вот только заснув уже через десять минут, сестра Кройца каким-то волшебным образом подкатилась мне под бок и обняла, вроде бы и не крепко, но вырваться оказалось невозможно.

- Забери ее, - взмолилась я.

Пес как раз вышел из душа и сушил волосы полотенцем.

- Безнадежно, - махнул рукой пес. - Аманда — наша маленькая принцесса, она всегда получает, что хочет. Так или иначе. Если она решила спать с тобой в одной постели — стало быть, так оно и будет.

Кристиан присел на мою постель и ласково провела рукой по таким же серебристым, как и у него самого, волосам девочки. Так довольно то ли запищала, то ли заскулила, словно и правда была щенком, а не человеком.

- Ты ей понравилась. Это важно, - произнес он, мягко улыбаясь. Первый раз я увидела на его лице такое выражение. - Аманда станет Видящей нашей стаи, когда подрастет немного. Ну... кем-то вроде шамана. Но уже сейчас она с первого взгляда видит души.

Я только недоверчиво вздохнула.

– Давай спать, Крис.

Тот кивнул.

– Давай спать.

Иногда во сне ты понимаешь, что спишь. Такое случается редко, но все же иногда, запутавшись в ночных видения, можно осознать, что все вокруг не настоящее, что это только шутки подсознания.

Я сидела на берегу реки. Или не я? Нет, снова не я. Мужские руки, пусть и очень красивые, с длинными пальцами, ноги, обтянутые джинсами... Неужели снова Гранд-мастер? Если да, то его вкусы сильно изменились за последние годы... Жаль, что мне так ни разу и не удалось увидеть его лица.

Занимался рассвет.

И вампир... Все же вампир испытывал восторг. У меня не было возможности покопаться в его памяти, мыслях... Я получала только то, что лежало на самой поверхности. Сейчас Гранд-мастер мастер думал только о восходе солнца.