По моим правилам

47

— Мама?

— Ази? — ее голубые глаза растерянно мечутся от него ко мне, на Димку.

— Пап, качу туда, — тычет сын пальчиком на свободную качельку.

Заторможено киваю в приветствии. Понимая, что им нужно поговорить, беру ладошку своего мальчика и киваю Азамату. «Я скоро» — говорят синие глаза.

— Подождите! — вскрикивает Светлана, взмахнув руками в нашу с сыном сторону.

Видно, как женщина волнуется, прижав руки к груди, будто сердце у нее сейчас выскочит. Губы дрожат, она их кусает, пытаясь взять себя в руки и подобрать слова. Мне становится ее жалко. Я сама стала матерью и не представляю себе, что когда-то мой сын отдалится от меня или пропадет надолго.

— Здесь есть кафе через дорогу, можем там посидеть, — хватаюсь одной рукой за поясницу, второй подтягивая своего топтуна, который увидел цель — качель, и буксует на месте, пытаясь перебирать ногами в ту сторону.

Мне уже тяжело долго ходить, ноги устают и спину начинает ломить. Глаза свекрови опускаются на мой живот, и она начинает моргать усиленно.

— Пожалуйста, Ази. Мы должны многое обсудить, — в голосе скрипучие нотки от сильного переживания.

— Димка, будешь мороженку? — подхватывает неугомонного сына на руки муж.

— Да, — кивает малой и обхватывает шею отца, позволяя себя нести.

Мы идем за мужчинами следом под изучающим взглядом моего мальчика, положившего подбородок на плечо мужа. Свекровь держится рядом, по правую руку. Она не спускает с Димки глаз, будто завороженная.

— Мой внучек, — смахивает слезу. — Что я сделала такого, что прячешь от меня его? И второй ребенок на подходе! Ази, ответь! Я бы приняла твою жену, как родную, что бы отец не говорил!

Дима увлеченно карябает ложкой шарики мороженого и, казалось, не понимает, что взрослые о нем говорят.

— Мам, — выдохнул мой мужчина, сложив руки перед собой в замок на стол. — Вы не слушали мои отказы о женитьбе на Карин. Сейчас ты говоришь другое.

— Это все отец! Я была против! — вскрикнула блондинка и осеклась, понимая, что переходит на крик.

— Только попробуйте хоть слово сказать моей Кате! — уходит в глухую оборону. — Ей совсем волноваться не следует. Дима — ваш внук! Ты сама это видишь, без всякого ДНК. Так что...

Закончить он не успевает. Перевожу взгляд туда, куда он смотрит сузив глаза. В дверях кафе стоит Дияр. Словно со стороны фиксирую, что он возмужал, совсем мужчиной стал. На лице стильная бородка, волосы острижены короче, чем я помню. Он в деловом костюме. Уверенной походкой подходит к нашему столику, подхватывает стул от соседнего столика и без разрешения присаживается рядом с матерью.

Взгляды братьев скрещиваются. Повисает тяжелая пауза и тишина. Только Димка бормочет, что не донес сладость до рта и кусочек мороженки шмякнулся на стол. Азамат прерывает визуальную пикировку, чтобы взять салфетки и вытереть сыну руки и испачканную мордашку.

— Пап, я шам! — заявляет сын, вертя головой и пыхтит упрямо.

— Сам-сам, — ухмыляется заботливый отец и делает ему «пип» пальцем по кончику носа.

Я смотрю не туда. Мой взгляд прикован к Дияру. Он внимательно изучает мальчика.

— Так чей это сын, Василек? — от неожиданности вздрагиваю, попав под прицел его взгляда.

— Ты как был мудаком, так и остался! — фыркнул Азамат, бросив комканые салфетки на стол. — У нас ничего не было, пока ты ее беременную не бросил, — расставил все по местам.

Мне становится то жарко, то холодно. Отпиваю из бокала сок, чтобы прийти в себя.

— Я нашел ее с ребенком в другом городе. Я сделал все, чтобы Катя приняла меня... Потому что люблю ее. Димку считаю своим сыном. А теперь пошел нахрен от моей семьи!

Азамат не кричал. Все это он говорил спокойно, прижимая к себе сына, который уже носом клевал от усталости.

— Папа? — встрепенулся Димка, чувствуя, что отец раздражен.

Дияр бледен. У него сжата челюсть так, что скулы выпирают. Он резко оборачивается на меня.

— Уходи, — говорю, твердо глядя в глаза.

Стул издает противный скрип ножками об кафельный пол и отлетает в сторону. Дияр срывается с места и едва не выносит дверь, вылетая на улицу.

— Что мы натворили?! — Светлана Баева прикрывает рот рукой и тихо плачет.

По щекам ее текут слезы сожаления и боли.

— Вы — всего лишь следствие... Если бы он меня действительно любил и дорожил, дал бы мне шанс оправдаться и выслушал. Его обиды, недоверие и ревность победили в борьбе с разумом. Я ни минуты не пожалела, что Азамат стал моим мужем. Вы воспитали хорошего и ответственного сына, — успокаиваю женщину.

— Как жаль, что нельзя все вернуть назад, — она меня явно не слышит, впав в самобичевание. — Дияр несчастен с женой, они едва друг друга терпят...

— Так, мам! Дима хочет спать, мы поедем с Катей в отель. Если захочешь, можем завтра еще увидеться после обеда.

— Завтра? — в голубых глазах вспыхнул лучик надежды. — Ази, а папа...

— Отец сам пусть решает. Мы здесь еще два дня и поедем домой.

Муж делает ударение на слове «дом», вызывая у меня улыбку. Действительно, уже хочется вернуться и обустраивать наше гнездышко. Прораб скидывал фото, что уже закончены штукатурные работы и установлена сантехника.

Вызвав такси, едем в отель. Хоть мама и готова была нас принять в квартире, не хотелось ее стеснять. Тем более, что у нее появился мужчина — какой-то бывший военный. Жаль, что мы вынуждены быть так далеко друг от друга. Порой, общения по видеосвязи недостаточно для обмена родным теплом. Димка знает, что у него есть одна бабушка... Вот, теперь вторая будет — беру мужа за руку и поглаживаю большим пальцем ладонь. Хочу передать ему свою заботу и успокоить. Встреча с родственниками его расстроила.

— Ты ведь не бросишь меня? Не уйдешь к нему? — спрашивает, когда мы уже легли спать.

Муж прижался со спины и поглаживает мой животик. Даже сынок в животе возмутился и толкнул его в руку. Повернув голову, смерила ироничным взглядом:

— А ты отпустишь?

— Нет! — чувствую, как напрягся.

— Вот и не отпускай. Я тебя люблю, понял?!