Проект особого значения. Версия 20.23

Капитан Смит тряхнул головой, прогоняя прочь мечты об уютной старости на берегу океана, о «райских птицах», цветущих круглогодично и радующих морского волка в дни редких посещений своего заповедного гнёздышка. Он и сам был чем-то похож на эти оранжевые экзотические цветы: загорелая обветренная кожа лица, несмотря на долгое пребывание под водой, высоко поднятый подбородок, выдававший неукротимое стремление властвовать. Подчинённые хорошо знали его ядовитый характер, вызывавший у многих членов экипажа рвотный рефлекс, что не умаляло авторитета и достоинств капитана в управлении подводной махиной.

– Смени меня на мостике, – посмотрев на часы, прохрипел Гордон помощнику, смышлёному малому, мечтавшему сменить его в ближайшее время на капитанском посту, а сейчас стоявшему неподалёку от своенравного и непредсказуемого шефа, впитывая, словно губка, жесты, слова и поступки многоопытного командира. – Да смотри, глаз не спускай с уступа. Уверен, что наша рыбка затаилась где-то здесь.

– Слушаюсь, сэр! – подобострастно воскликнул офицер, пропуская капитана. Он знал, что в это время Смит принимает воздушные ванны в солярии, куда доступ другим был строжайше запрещён. – «Строит из себя ковбоя, тоже мне Клинт Иствуд».

– И вот ещё что, – бросил небрежно Гордон через плечо, – отправь пару беспилотников для обследования стены, пусть патрулируют, а я пока отдохну.

«С чего бы ты устал, морская лиса? Не лучше ли сменить акустиков, они уже сутки на ногах», – раздражённо подумал помощник, глядя вслед покидающему рубку капитану.

– Не слышу ответа!

– Слушаюсь, сэр! – Подчинённый вытянулся во фрунт, но Гордон этого уже не видел и не слышал, занятый своими мыслями и воспоминаниями.

Капитан Смит был одиноким человеком, без друзей, семьи, детей. Его никто не ждал на шикарной вилле, разве что мулатка Амаль, приглядывающая за домом в его отсутствие, да старый садовник Мигель, ухаживающий за цветами и суккулентами, облюбовавшими каменистую тропу, ведущую к побережью. Впрочем, дети у Гордона могли быть. Чего стоила жаркая то ли Лулу, то ли Лили, которую он встретил в Семаранге, когда они стояли на рейде в ожидании пополнения запасов воды и продовольствия. Или Исидора, обещавшая ждать его вечно в одном из портов базы в Стэнли, той, что неподалёку от залива Баркли? Темперамент молоденькой вдовушки мог обещать ему наследника, если бы Гордон вовремя не сбежал на лодку, чинившуюся в местном доке из-за дурацкой поломки. Эти и другие женщины наверняка носили под сердцем плод его мимолётной увлечённости, но он не знал и не хотел знать об этом. Зачем? Вытоптать стерлиции на его ухоженном участке или, того хуже, разбить бейсбольным мячом цветные витражи на веранде, которые он сделал на заказ у известного дизайнера из Феникса? Нет уж, увольте! Старый кэп хочет провести свои дни в тишине и покое.

«Какой же я старый?» – Гордон снял китель, затем рубашку, аккуратно повесил в шкаф и подошёл к зеркалу. На него смотрел мужественный мужчина пятидесяти с небольшим лет, мышцы груди бугрились сквозь смуглую кожу, плоский живот мог бы вызвать зависть юношей на пляже в Санта-Морике. – Может, подождать с рапортом? Мы почти подружились с мамочкой, думаю, что ей будет жаль расставаться с таким наездником, как я.

Он не заметил, что размышляет вслух, любуясь своим отражением в зеркале. Постояв ещё какое-то время неподвижно, Гордон расстегнул пуговицы брюк и шагнул в бокс, включив режим лёгкого загара, как он любил, поворачиваясь лицом к лампе, сияющей над головой…

Серебристый челнок с аббревиатурой АС РФ на борту скользил сквозь изумрудную толщу воды, стремительно погружаясь и увеличивая ход по мере удаления от корабля. Артём Петров, управляя шаттлом малого класса, мог бы добавить скорости, ведь ему так хотелось поскорее увидеть друга, тем более что пришлось пропустить последнюю экспедицию. Он долго корил себя за тот вечер накануне отплытия, когда переел мороженое на вечерней прогулке с сыновьями и подхватил лёгкую простуду. Но врачебная комиссия быстро установила его недуг и отправила к Ивану дублёра, несмотря на яростные протесты Артёма.

– Отставить, майор! – председатель комиссии строго посмотрел из-под очков. – Вы лучше нас знаете о рисках. Впредь будете думать, стоит ли нарушать установленный режим перед командировкой. Идите и подумайте!

Целых два года думал Артём, мысленно разговаривая с другом всякий раз, отходя ко сну, приводил весомые оправдания своего легкомыслия, аргументировал убедительными фактами, что не должен бы был простудиться. Иван улыбался, и все доводы Артёма рушились, как карточный домик от дуновения ветра.

– Прости меня, Ваня, я был неправ, – вслух произнёс Артём, погружаясь в глубину и оставляя за спиной матовый пятак северного солнца, тускло мерцающего сквозь толщу воды. Как бы ему ни хотелось приблизить момент встречи с товарищем, обречённым в силу трагических обстоятельств на вечное подводное отшельничество, он понимал, что спешка в данном случае ни к чему. Артём Петров был дисциплинированным человеком. В противном случае ежегодные свидания с тем, кто спас ему жизнь, могли бы и не состояться. Перед каждым погружением он был обязан пройти обязательные тесты, осмотры и собеседования на предмет соответствия его кандидатуры поставленным руководством задачам. Это вам не муси-пуси, не было здесь понятий дружбы, любви, тоски. Чтобы выполнить регламентные работы на стратегическом объекте, нужно соответствовать! И ничего более! Вот только у майора Петрова была фора перед соперниками на право обслужить «Заслон», поскольку нёс на борту аквабата свою службу его самый лучший, самый преданный друг. И другого такого у Артёма уже не будет.

– Глубина погружения четыреста пятьдесят семь метров, расстояние до пункта назначения восемь тысяч два метра, рекомендовано увеличить градус, – равнодушно произнёс автопилот, заполняя водой носовые цистерны балласта.

– Давай-ка, приятель, настроем гидроакустику на режим шумового пеленга, – отдал команду Артём, вспомнив напутствие инструктора перед погружением. – Пощупаем, что так взволновало капитана.

– Режим пеленгования включен, – послушно откликнулся автопомощник, активируя бортовые лидары и сенсоры.

– А что у тебя с голосом? Мороженое ел? – решил пошутить Артём, чтобы снять нарастающее напряжение перед встречей.

Электронный помощник не ответил на шутку и, немного помолчав, пожаловался:

– Регламентный срок замены мембран истёк. Требуется…

– Ладно-ладно, я пошутил. Вернёмся на базу, сообщу о твоих невзгодах, – перебил Артём, всматриваясь в экран раннего обнаружения: жёлтые пульсирующие точки мерцали в сером матовом овале монитора.

– Расстояние до объекта – четыре тысячи сто пятьдесят метров. Предполагаемая угроза отсутствует, – хрипло известил автопомощник, словно и ему передалось необъяснимое волнение пилота. – Активирую функцию идентификации.

«Нет, не случайно меня мариновали на корабле четверо суток. И капитан, тот ещё жук, мог бы оповестить о возникших сложностях, вместо того чтобы запереться в каюте с инструктором и спорить до посинения. Конспираторы».

«Академик Сивирский» прибыл на место в указанное время. Экипаж отправился отдыхать, кроме вахтенных офицеров и группы матросов. Мерно шумели винты, удерживая легшее в дрейф судно. Артём продолжал настройки навигационного оборудования, забравшись внутрь челнока. Здесь, в трюме, было тихо и светло, ничто не отвлекало от подготовки к спуску шаттла под воду. Ничто, кроме размышления о предстоящей встрече с Иваном. Артёму казалось, что друг совсем не изменился с тех пор, как заступил на свой бессменный пост: всё тот же голый череп, унизанный множественными трубками со стороны затылка, всё та же обезоруживающая улыбка, знакомая со дня первого знакомства. Даже выражение лица уверенного в себе человека и, вместе с тем, застенчивое и располагающее, оставалось таким, каким он помнил его много лет тому назад.

– Готовишься? – неожиданный вопрос подошедшего инструктора выдернул его из воспоминаний. – Придётся отставить.

– Что так? – Артём вытер ветошью руки и выбрался с сиденья пилота. – Надолго?

– По ситуации, – уклончиво ответил инструктор и улыбнулся. – Океан не принимает пока.

«Ситуация» растянулась на четверо суток. Он не мог припомнить такого за всё время своих спусков, когда экспедицию возглавлял Николай Генрихович. С ним не забалуешь. Как правило, погружение происходило в следующую ночь после прибытия, реже – через двое суток. Но чтобы «загорать» без малого неделю – это, конечно, перебор.

– Будь крайне внимательным, – напутствовал Артёма капитан, когда наконец «отцы-командиры» решились начать спуск челнока. Ходовые огни «Академика Сивирского» были потушены, но даже в этой кромешной темноте он чувствовал озабоченность и тревогу на лицах членов команды сопровождения. – При обнаружении опасности немедленно возвращайся назад.

– Думаю, что было бы правильнее меня посвятить в ваши опасения. – Артём заправил манжеты скафандра, спеша забраться в люк спускаемого аппарата. – Или вы считаете, что потенциальные риски лучше преодолевать в неведении?

Капитан помолчал, затем присел на корточки и шёпотом произнёс, склонившись к Артёму:

– Следят за нами, старик. Все эти дни «паслась» рядом подводная лодка, но сейчас снялась с дежурства. Вот и решили в паузу произвести погружение, не дай бог опять вернётся. Так что, береги себя.

Он похлопал Артёма по плечу и отошёл от борта, провожая долгим взглядом скрывшийся под водой челнок…

– Расстояние до объекта одна тысяча восемьсот девяносто восемь метров. Предполагаемая угроза отсутствует. Удалённость движущихся предметов не позволяет осуществить идентификацию, – хрипло бубнил бортовой помощник.

– Сбавь скорость, приятель, и прижмись к вон той скале, – отдал он голосовой приказ автопилоту.

– Конкретизируйте маршрут, командир, – надтреснутым голосом откликнулся тот.

– Сейчас. – Артём навёл курсор на одиноко торчавшую подводную скалу, густо облепленную морской растительностью, отчего она казалась живой и подвижной. – Координаты точки: пятьдесят два градуса северной широты, сто семьдесят два градуса восточной долготы. Давай остановимся и оглядимся.

Шаттл медленно вплывал в грот, скрываясь в подводной арке под ветвями водорослей, колыхающихся в потоке подводного течения, словно приветствуя заблудившегося странника и предлагая свой кров и покой…

«Пираньи» вернулись. Иван вздрогнул, услышав скрежет манипулятора одной из амфибий. Стальные клыки остервенело грызли скорлупу из донных отложений, образовавшуюся за десятки лет его пребывания на борту «ЗАСЛОНа». Он замер и почувствовал, как напряглось всё тело, которого не было. Или было?! Иван опустил глаза вниз, но не увидел ничего, кроме постамента из полимерных материалов, на котором покоилась его голова. Однако он явственно чувствовал наливающиеся жаром мышцы ног и рук, как холодеет в груди от грядущей опасности, как освобождается мозг от наносного, ненужного, готовясь вступить в схватку с умным, хитрым и подлым врагом.