Проект особого значения. Версия 20.23

3

Одновременно с событиями, развернувшимися в кухонном отсеке северо-восточного блока четырнадцатой палубы, случилось еще кое-что.

Первыми вскинули головы рабочие складских доков пятнадцатой палубы, передвигавшие в темноте кают-компании стулья. Пришедший сверху импульс оборвал бесцельное перемещение мебели. Губы зашевелились, проговаривая подхваченные мысли.

Эти четверо – кто они? Они – это мы? Нет. Мы – это они? Возможно. Это люди? Да. Нет. Похожи. Они опасны? Неизвестно. Они – другие? Нет. Да. Возможно. Кому-то придется проверить. Да. Да. Да.

Чрево общего разума перекатывало и потряхивало одни и те же вопросы, одни и те же ответы, стягивая в себя, будто нити, рассудки всего экипажа.

Они – это мы? Нет. Почему? Они не хотят. Они – другие? Да. Нет. Возможно. Сколько их? Четверо. Эти четверо – кто они? Неизвестно. Их вкус – каков он? Как у «дома всех домов». Эти четверо – другие «дома». Да. Да. Да.

Головы обращались друг к другу, отворачивались и обшаривали слепыми взглядами переборки, разнообразные двери и люки, лоснящиеся полы и потолки, вонзая глаза в громады пластика и стали.

Волнение распространялось дремотным приливом.

Переполненный командный центр задрожал, будучи одним из очагов вялого мыслительного процесса. Впервые в истории этого места здесь не набиралось и десяти офицеров. Чины и судьбы не имели значения для тех, кто умеет ждать. Но иногда даже такую высшую мудрость, как терпение, нужно отложить.

На пятой палубе, отведенной под критические узлы главного врага, ничего не изменилось. Здесь обезображенный экипаж продолжал избивать груды серверов и мыслительных блоков и жевать кабели – всё то, что формировало ядро Магнуса.

Больше всего ушло с шестой палубы, на которой находились основные системы жизнеобеспечения. Голоса так и не смогли понять, смогут ли они обойтись без этих гудящих агрегатов или нет. Можно было существовать без всего, как и раньше, но «дома» требовали ренту – воздух. А рождение и очистка этой смеси газов происходили без чьего-либо контроля. Поэтому шестая палуба осиротела быстрее прочих.

В недрах «Нимиона» началось движение.