Проект особого значения. Версия 20.23

– Так, послушайте, – начал Адам. – Во-первых, Лука заражен. Тише-тише, спокойно. А во-вторых, у паразитов, что его инфицировали, замедлился метаболизм.

– Говори яснее! – рявкнул Ян.

Лера подалась к профессору и тоже взглянула на экран медицинского сканера. В голове Яна всё перемешалось. Вместе с тошнотой навалилась иррациональная убежденность, что он смотрит глазами девушки. Изображение напоминало рентгенографию. Вот синева, означающая плоть. Вот призрачные косточки – помаши маме ручкой. А вот и крошечные извивающиеся запятые, раздвигающие кожу и стенки сосудов. Паразиты.

– Кажется, эти штуковины отмирают, – проговорила Лера, не отрывая глаз от экрана. – Вряд ли жизни Луки что-то угрожает.

– Почему? – спросил Ян. Наваждение исчезло, оставив напоследок неприятное чувство двойственности сознания и пару вагонов мигрени на запасном пути. – Почему они отмирают?

На лицах Леры и Адама отразилось замешательство. Лука тяжело дышал, подняв руки. Карабин якорем болтался на его шее.

– Видимо, организм Луки им не по вкусу, – наконец проговорил Адам.

– Сойдет для начала, – кивнул Ян. – Но потом я хочу услышать внятное объяснение этой хрени, ясно?

Он опустил карабин и обнаружил, что оружие было переведено в режим «контроля», при котором процессор «Бивня» замедлял снаряды, если существовал риск повреждения обшивки. Замедлил бы их, невзирая на режимы, и в случае пальбы по какому-нибудь критически важному узлу корабля. Например, по гипердвигателю.

Лера помахала Яну планшетом:

– Лишние дыры нам ни к чему, да?

Но Яна мало волновало, когда и как она успела взломать карабин.

– Не приближайся к нам, понял? – предупредил он Луку.

Пилот кивнул. На свою правую руку, словно облачившуюся в красную перчатку, он смотрел как на чужую.

Тем временем Адам сделал несколько витков по внутренней орбите кухонного отсека. Таким образом обошел каждого, водя датчиком медицинского сканера. Обследовал заодно и себя.

– Мы здоровы, и никто не собирается разрешиться от бремени, – наконец заключил он, довольный результатами. – Ян, поменьше кофе, дружок, если не хочешь, чтобы твой насос лопнул.

– Черный кофе помогает выполнять много черной работы, док.

Лера показала на тело сотрудника дегазационной службы:

– С ним-то что, Адам?

– Безнадежно мертв, леди. Но давайте-ка сделаем вот что.

Передав Лере сканер, Адам присел перед мертвецом и осторожными движениями расстегнул его курточку. Она с сочным, отвратительно свежим хрустом распахнулась.

Только вот свежести не было и в помине.

Грудь сотрудника дегазационной службы покрывали белые ростки, пленки и узлы. Всё это произрастало прямо из кожи, вспучивая и оплетая футболку, потерявшую от влаги первоначальный серый цвет. Казалось, куртка была бревном, подняв которое обнаружилась бледная мерзость, не знавшая солнца. Появился душок подгнивающего крахмала.

Зажимая рукой рот, Лера отвернулась.

– Это очень похоже на мицелий – тело грибов, – проговорил Адам. Его пальцы воспарили над картой мерзости, но не касались ее. – Знать бы все способы подцепить эту заразу. Ну, по крайней мере, один точно известен – если отталкиваться от печального опыта Луки.

Пилот гневно засопел и почти сразу сбавил обороты, заметив, что Ян вцепился в карабин.

Вернув профессору сканер, Лера отошла к выходу из кухонного отсека. Уставилась в коридор так, будто неизвестность была на порядок лучше, чем мерзкие факты, растекавшиеся у нее за спиной.

– Это может быть причиной, по которой Магнус посчитал всех мертвыми?

– Да, конечно, – сказал Адам. Массируя поясницу, он распрямился. – Вероятно, в процентном соотношении мы и впрямь мертвы. – Внезапно он просиял. – Вы хоть понимаете, что это означает?

– Что человечество не одиноко? И что соседом по космосу оказался разумный паразит? Лучше заткнись, Адам, заткнись, заткнись, – прошептал Лука. Судя по бутылочному оттенку лица, его мутило. – Куда мы вообще направлялись?

– В командный центр, разве нет? – отозвалась Лера. Она по-прежнему изучала коридор. – У нас капсулы гибернации выставлены за окно, если помните.

– Стойте-стойте. – Лука с прищуром оглядел всех. – А если… а если мы отправимся на ближайшую палубу, оборудованную спасательными малышками? Скажем, на девятую, а?

– Девятая? Это многофункциональная, – напомнил Адам.

Ян вдруг понял, что пилот выжил из ума, раз вообще рассматривает такой вариант. Потом возникло объяснение понадежнее: недоумка подчинила себе обнаруженная «Нимионом» форма жизни, обожающая ростки как на картофеле. А такого и пристрелить не жалко, правда?

Уловив перемену в лице Яна, Лука вскинул руку, которую не так давно тряс зараженный. Это странным образом подействовало, и Ян отшатнулся.

Между ними вклинилась Лера. Пихнула каждого. Сделала вид, будто не замечает мертвеца.

– Да прекратите вы, ради бога! Угомонитесь! Проводите меня до любой «исы», и мы, возможно, получим ответы! Хоть на это вас хватит?

– А что? Звучит вполне разумно, – согласился Адам. – Попробуем?

«Исами» называли Интерактивные Справочные Системы, разбросанные по всему «Нимиону». Сокращенно ИСС. Они выполняли функции гида, у которого любой желающий мог узнать скорость «Нимиона», на какой палубе свободна баскетбольная площадка или где найти неуловимую кастеляншу. Куда важнее было то, что «исы» имели доступ к общей системе корабля, в отличие от тех же контрольных панелей, обрабатывавших локальный участок помещения или конкретную палубу.

«Иса» отыскалась у выхода из блока северо-восточных кают. Ее округлый экран демонстрировал уже знакомое предупреждение, отзывавшееся в животе неприятным дрожанием кишок. Ян и Адам уставились на планшет Леры, когда она подключилась к «исе». Лука попытался держаться особняком, но вскоре и он принялся следить за расшифровкой данных.

– Лера, ты хоть что-нибудь в этом понимаешь? – наконец спросил Ян, когда в глазах зарябило от всевозможных цифр и колонок.

– Да. Доступ есть, но сильно ограниченный… сильно, сильно ограниченный.

– Почему? – шепотом поинтересовался Адам.

– Почему? Потому что критические узлы Магнуса уничтожены. Это произошло спустя двадцать девять минут после того, как он внес в бортовой журнал запись о том, что экипаж «Нимиона» мертв.

Все замолчали.

Лука посмотрел на них как на полоумных.

– Это же бред, дерьмо собачье! – Губы его заблестели от слюны. – Да кто мог уничтожить хозяина всех электроовец?!

Адам снова обнял себя:

– Это мог сделать экипаж, которого Магнус вычеркнул из списка живых.

Пролегла очередная полоса молчания, а потом Лука задал вопрос, определивший буквально всё.

– Означает ли это, что и те, находящиеся в капсулах гибернации, тоже вычеркнуты из живых?

Взгляд Адама стал жалким, как у бродячей собаки.

– И что мы решим, молодежь: спасаем пленников вакуума или спасаемся сами?

– Это не всё, – глухо проговорила Лера. – «Нимион» законсервирован и направляется в Рукав Ориона. Куда именно – неизвестно.

– Мы летим домой?

– Я не знаю, Адам. Правда не знаю.

– А кто проложил курс? – спросил Лука.

Лера покосилась на него:

– Изначально курс задал Магнус. Корректировки внесли уже после его… отключения.

– Эта дрянь настолько разумна? – изумился Адам.

Глаза Луки обрели влажный, красноватый блеск. Руки принялись рисовать у лица какие-то макабрические узоры.

– Еще не поняли, идиоты? Вот же наш шанс покинуть чертов «Нимион»! Вот он!

– А ты оглох, да? – Яну этот задавака нравился всё меньше и меньше. – Корабль законсервирован. Не войти и не выйти – если ты, конечно, не консервный нож.

– А почему ты решил, что пилоту «Нимиона» не под силу запустить парочку спасательных капсул? Если сам болван, значит, и остальные тоже?

Эти доводы крыть было нечем, даже последний, и Ян взглянул на Леру и Адама. Но они молчали, явно предоставляя ему право вершить их судьбы.

– Хорошо, Лука, – вздохнул Ян. – Но ты полетишь отдельным рейсом.

Пилот криво усмехнулся:

– Договорились.

Заключив эту пародию на джентльменское соглашение, все направились в сторону аварийных лестниц. Никто не захотел воспользоваться лифтами. По прошествии двадцати секунд на экране интерактивной справочной системы опять высветилось предупреждение: «АКТИВИРОВАН ПРОТОКОЛ «ГОЛЫЙ КОРОЛЬ»».

Красное сливалось с красным.