Проект особого значения. Версия 20.23

С опаской убрав руки от всхлипывавшей Леры, Адам обернулся:

– Теперь я не уверен в том, что знаю. «Эгерия» – передовая база созвездия Рака, но я впервые слышу, что она – какой-то там карантинный центр.

Несообразно ситуации выглядел только Лука. Теперь он казался одновременно счастливым и сумасшедшим. Даже кровь на разбитых губах напоминала шутовскую помаду.

– Так Магнус чертовым протоколом запечатал «Нимион» и отправил зверушек на опыты? – пропищал Лука и хохотнул. Выдернул из-за спины карабин и, продолжая смеяться, отшвырнул его.

Ян неодобрительно покосился на загремевшее оружие, улетевшее на порожек одной из капсул, и подумал, что так, наверное, будет лучше. Для всех.

– Я не думаю, что «Голый король» имеет к этому хоть какое-то отношение. – Адам обвел всех тем же грустным взглядом, потом обнял себя. – Всё, что я сейчас скажу, лишь предположения. Этот космический мицелий – тоже интеллект, наверняка вегетативный, массовый, как рой. «Нимион» подцепил его, когда изучал войд. Его же Магнус и попытался доставить для изучения, как только для экипажа всё закончилось.

– Но почему Земля? – спросила Лера. Она уже пришла в себя, но это не мешало ей окатывать Яна волнами холодного презрения.

– Полагаю, паразит, чем бы он ни был, покопался в наших мозгах. Отсюда понимание сути карантинной зоны – пленение, изучение, смерть. А Земля… ну, Земля – сердце человечества, скажем так.

– Банка с пробниками – вот что такое Земля, – скривился Лука. – «Нимион» собьют еще на подлете к Рукаву Персея, помяните мои слова.

– Никто не будет сбивать то, что дороже нескольких колоний, – проронил Ян.

На него уставились так, словно он заявил, что космический мицелий приходится ему больной тетушкой. Но разве это что-то меняло? Корабли-ковчеги, подобные «Нимиону», «Бецумии» и «Сойфертису», создаются раз в сто лет, если не больше. Ожидания и надежды – колоссальные. А ради такого можно и потерпеть, если космическая моль побьет шкуру, верно?

Ничего не говоря, Ян зашагал прочь от спасательных капсул. Остальные в полнейшем молчании последовали за ним.