За горизонт

Журналисты смешались от такого прямого предложения.

– Ладно, – ответил за всех «хипстер» – мы останемся, кто пожелает.

Васнецов кивнул и отвернулся к окну. Ледяной океан непривычно колыхался. Капитан подавил в себе первые признаки морской болезни, думая, чем она вызвана – колыхающимся океаном или докучливыми журналистами?

– Я переключил планшет на телевизор, – сообщил боцман.

На большом экране телевизора загорелась картинка с телефона в довольно посредственном качестве. Однако большой экран давал и большее ощущение масштаба наступления грядущей стихии. На первый взгляд в городе всё было обычно. Вечерело. Закатное солнце часто попадало в экран, затеняя картинку. Оператор опускал камеру вниз, чтобы матрица скорее вернулась к нормальной светочувствительности.

На улицах Минска было суетно. Дороги забиты машинами и спешащими людьми. У кого-то на крыше зазвонил телефон. Камера показала светлоголового подростка.

– Нет, мам, я не пойду в подвал… у нас трансляция, мы хотим всё заснять… ладно, не кричи, всё, давай, – подросток отключил телефон и улыбнулся в камеру.

– Мамка звала домой? – усмехнулся оператор.

– Ага. Они с батей туда уже полдома перетащили, осталось только меня забрать.

– Взрослые такие скучные, – произнёс девчачий голос за кадром, камера перескочила на девушку в белой майке и джинсах – они только о доме и думают.

– Мы сами такими станем.

– Если только нас не сдует с крыши.

– Я что-то не верю в то, что ветер такой могучий. Эти блогеры, они специально изображают для кликбейта.

– Смотрите, смотрите! – раздался взволнованный голос. – На солнце смотрите!

Камера перескочила на солнце и изображение в кадре, кроме самого солнца мгновенно потемнело. Оранжевый круг гулял по экрану телевизора, из-за чего причины волнения подростков были совсем непонятны. Наконец, оператор понял, что снимать солнце бесполезно. Он отвёл камеру чуть в сторону от него. Изображение просветлело.

На границе с солнечным диском появился фиолетовый ореол, выглядящий абсолютно неестественно. Цвет был совершенно неприродным, ненатуральным. Оператор сделал несколько кадров в режиме фотоаппарата. Подростки притихли, из-за чего шум машин снизу стал слышен намного лучше. Сигналы клаксонов не прекращались. Испуганные люди панически бежали из каменной ловушки, надеясь пересидеть ураган в сельской местности.

Журналисты облепили пространство вокруг телевизора. Некоторые ещё умудрялись переснимать на свои телефоны происходящее на экране, будто надеялись использовать эти кадры в своей работе.

– Сеня, поставь телефон на штатив, что ты им машешь, как джедай какой-то, – посоветовали оператору товарищи.

Картинка задёргалась, показала ноги, затем лицо подростка, примащивающего телефон на штатив.

– Готово, – сообщил оператор.

Изображение замерло, нацелившись на красный горизонт.

– Вот будет засада, если мы будем ждать, а ураган так до нас и не дойдёт, – сообщил девчачий голос.

– Да, это будет самая дурацкая трансляция. Мы долго ждали, ждали и не дождались.

– Поэтому у хорошего блогера сюжет с ветром снят заранее, – ответил уже знакомый голос оператора, – нужно его просто включить в подходящий момент.

– У тебя есть?

– Нету. Я же в спешке собирался.

– А давайте сделаем сами. Будем сильно дуть и разбрасывать мусор.

– Это будет ещё хуже.

– Надо пива было взять, веселее было бы.

– Да, чтобы у нас навсегда ключ от крыши отобрали. Сидите на сухую или отправляйтесь в подвал, как крысы, пережидать веселье в безопасности.

– Ой, ну всё, мальчишки, давайте без серьёзных разговоров. У меня есть театральный бинокль, у мамки стырила.

Девушка на мгновение появилась в кадре с биноклем, глядя в сторону заката.

– А мне кажется, я что-то вижу, – произнесла она неуверенно.

– Дай мне посмотреть.

Происходящее на крыше оставалось за кадром.

– Да, парни, я вижу тёмную полосу на горизонте.

– Врёшь! Это у тебя от напряжения глюки начались. Дай я посмотрю.

– Ну?

– Да, как будто есть что-то.

– Ну, всё, расходимся, мы увидели самое главное, неясную тёмную полоску на горизонте, это будет сенсацией.

За кадром раздался смех.

– Ой, я что-то оглох, – признался оператор, – уши заложило.

– Да? А я думала это только у меня, – призналась девушка. – Неприятное ощущение.

– Давление падает, – прокомментировал кто-то из журналистов, понимающий русский язык.

– Ого, а полоса-то растёт!

Тёмный фронт приближающегося урагана показался над крышами типовых многоэтажек города. Журналисты и команда судна, знающие, чего ждать от него, волновались сильнее белорусских подростков.

– Выходит, не зря сидели, – довольно произнёс оператор.

– Как быстро приближается.

Тёмная стена росла вверх, и вскоре подпёрла садящееся солнце, отблеск которого кровяной нитью растёкся по кромке наступающего урагана. Выглядело это пугающе и торжественно одновременно. Это точно было не рядовое природное явление, увидеть которое стоило. Солнце пряталось во тьме, поглощающей свет, и вдруг оно пропало совсем, и только красная корона из лучей, расходящихся в месте его исчезновения, не давала миру полностью погрузиться во мрак.

Подростки, заворожённые грандиозным явлением, замолкли. В окнах домов зажёгся свет. По улицам разбежались ручейки освещения. Машины, забившие улицы до отказа, превратились в световой поток.

– Дождались.

– Может, слезем с крыши? – предложил кто-то из подростков.

– Трусишь?

– Есть немного.

– Сиди здесь, второго шанса увидеть у тебя не будет.

Стена выросла во весь экран. На её тёмном фоне были видны только освещённые контуры крыш. Лязгнула металлическая дверь.

– Струсил. Ссыкло, – с усмешкой произнесла девушка.

– К мамке в подвал.

Раздался непонятный щелчок.

– Блин, зажигалка взорвалась прямо в кармане. Чёрт, ногу жжёт холодом.

– Почему она взорвалась?

– Почём знаю? Дешёвая китайская потому что.

На экране в это время появились первые признаки начинающейся стихии. Антенны на крышах домов пришли в движение.

– Ветерок подул. Придерживай штатив, чтобы телефон не упал.

– Уже держу.

Так же, как и в случае с немецкой метеостанцией, с каждой секундой стал нарастать свист ветра.

– Вот это да! Вот это сила! – сквозь свист ветра громко кричал парень.

Оператор был вынужден снова взять фотоаппарат в руки, чтобы тот не упал. Он направил его на улицы, показывая, как ветер гонит по ним пыль и мусор, заслоняющий свет фонарей. Затем он перевёл камеру на друзей. Ветер трепал их одежду и волосы. Девушка открыла рот, показывая, как его раздувает потоками.

Спустя несколько секунд им пришлось держаться за металлические перила. Камера выхватила улицу, показывая тусклый свет потока машин. Раздался звук бьющегося стекла.

– Надо уходить! – прокричала в камеру девушка, пропустившая арматуру перил под локтями. В её глазах горел неподдельный страх.

– Если я отцеплюсь, меня унесёт! – прокричал ей в ответ оператор.

– Что делать? Я долго не выдержу!

– Крепись!

Кажется, оператор тоже перехватился локтями, чтобы осталось больше сил удерживаться. Телефон снимал его лицо, по которому бегали складки кожи из-за бьющего в него ветра.

– Мы зря здесь остались, – признался он. – Надо было уходить.

– Ааааааай! – раздался быстро удалившийся крик.

– Лера! – крикнул оператор, – Лерку унесло, – прокричал он уже на камеру.

Ветер срывал его крик. В лицо подростку что-то попало, прямо в скулу. Он вскрикнул. Выступила кровь, которую тут же согнал ветер.

– Чёрт, как больно! – оператор зажмурился.

Он ослабил одну руку, чтобы вытереть кровь с разбитого лица, как в него что-то ударило второй раз. На этот раз в область щеки, с другой стороны лица. Парень закричал. Рвана была серьёзнее, чем в первом случае. Ветер раздул щёки во время крика, продувая рану насквозь. Видимо от шока, оператор ослабил руку, чтобы потрогать рану, чего делать совсем не следовало. Его оторвало от перил, и съёмка сразу прекратилась.

Репортаж вызвал шок и оцепенение среди всех присутствующих на мостике. На их глазах произошло страшное событие, в котором от забавы до смерти прошло всего несколько минут. Катастрофа казалась пугающе неизбежной, неотвратимой. Репортаж заставил проникнуться ею, прочувствовать момент от весёлого безрассудного ожидания до понимания смертельной опасности затеи.

Васнецов посмотрел на часы. До Мурманска ветру оставались считанные минуты. Он решил, что ему хочется увидеть Люси в последний миг жизни. Нажать кнопку вызова видеозвонка он не успел, Люси позвонила сама. Васнецов быстрым шагом ушёл в дальнюю часть мостика, где никого не было.

– Серёжа, а что за паника на улице? Я опять что-то пропустила? У нас война? – задала Люси скороговоркой вопросы. – В интернете ничего внятного.

– А-м, Люсь, Люд, Люсь, привет, – Васнецов не мог определиться, как надо обратиться к ней в такой решающий момент. – Слушай, сейчас в мире бушует сильный ураган и скоро он дойдёт и до Мурманска.

– Ураган? Ты серьёзно? Вся паника из-за какого-то урагана?

– Почему бы и нет, у тебя же бывает паника из-за того, что тональный крем не вовремя закончился, а это не так страшно, как ураган.

– Ты мне серьёзно скажи, капитан дальнего плавания, почему люди бегут куда-то? – лицо Люси осветило жёлтым светом, как от уличного фонаря. – Серьёзные такие.

– Бежать бессмысленно, времени не осталось, да и некуда, – обречённо произнёс капитан.

Люси внимательно посмотрела в экран.

– Я тебе говорила, что алкоголь может вызывать депрессию.

– Я же не пью.

– А я тебе не верю. У вас там бар, девки, танцы, а ты такой видный из себя, капитан.

– Это у нас с тобой был бар, алкоголь, танцы и девки, а здесь работа и очень большая ответственность.

– А, не знаю, говори, что хочешь, – отмахнулась Люси.

Васнецов увидел, что у неё потекли из носа две струйки крови и понял, что времени осталось совсем мало.

– Люд, Люсь, Люд, – он остановился на её нормальном имени, посчитав, что живущая в Люси Люда больше заслуживает его внимания. Подруга посмотрела на него подозрительно, – Люд, у тебя кровь из носа.

Она провела рукой и удивлённо уставилась на смазанный след крови на ней.

– Атмосферное давление перед ураганом сильно падает, сосуды лопаются, – пояснил Васнецов. – У тебя около минуты.

Люси впала в ступор на несколько секунд. Когда она вышла из него, то сразу бросилась к окну, потом пробежала до телевизора, на котором светился синий экран и надпись, извещающая о потере сигнала.

– Ты что, не врёшь? – спросила она с надеждой на обратный ответ.

– Не вру, Люд. Я не знаю, что говорят в такой момент, человеку, который… я не знаю, что сказать. Прости меня, если я тебя чем-то обидел.

– Ты что несёшь, Васнецов! На улице же нормальная погода. Ой, а это что?