Острая фаза

Диверсия

Габриель злобно смотрела на испуганное лицо так глупо попавшего к ним в плен наемника из альхонского отряда. Еще свежи были в памяти мгновения, как его командир со своими подчиненными лихо ликвидировал всю верхушку подразделения реакционеров там в подземном штабе тех-станции. Габриель даже не знала, что ее злило больше, то, что они сделали это так подло, быстро и безответно, или то, что сама она откровенно струсила вступить в перестрелку. Она это знала, но до последнего не признавалась самой себе, что виной всему ее родители, которые не пережили бы смерть дочери фактически на руках. Она оставалась их единственным чадом. Да и их смерть она тоже не могла допустить. А, убей ее наемники тогда, кто бы позаботился о них сейчас. Именно так она оправдывала свою трусость тем, что смогла убедить их лихого безбашенного и такого жестокого, как ей казалось, командира не уничтожать пленных, а позволить ей позаботиться о них. Она и сейчас всячески проявляла эту заботу. В подчинении оставалась лишь пара чудом уцелевших пехотинцев со свитой дронов «ганранов». Как этими силами обеспечить охрану полтысячи мирных, она представляла с трудом. Была надежда на долгожданные и наконец прибывшие силы «Воид». Однако те пробыли тут около цикла, даже позиции и блок-посты оборудовали, а потом как с цепи сорвались и убежали в сторону космопорта и Кроненбурга. Как она ни ругалась, ни просила их оставить хотя бы дронов охраны, тщетно. «Даже отремонтировать реактор на тех-станции не удосужились!». Хотя Габриэль прекрасно понимала, что тот был разбит тяжелыми снарядами полностью и безвозвратно. Стены и ворота некогда сильного укрепа так же выглядели, как решето, и совершенно не годились ни для чего. Положения спасал большой подземный бункер-ангар, в котором даже после опустошительного набега альхонских наемников все еще можно было кое-чем разживиться. Вот только это «кое-чем» мало помогало в организации мало-мальски приемлемой защиты беженцев. Последней каплей стал неприятный разговор с отцом, который, пользуясь авторитетом, отказался убедить остальных разместиться в бункере. Габриель была зла и сильно расстроена. Она беззастенчиво вымещала злобу на пленном. Теперь он хорошенько поколоченный с кровоподтёком на лице сидел в углу импровизированного карцера тут с ней под землёй и испуганно смотрел на нее своими совсем мальчишескими глазами. После вымещения злобы и накопленного негатива Габриэль испытывала стыд, поэтому всячески отводила глаза от встречного взгляда этого Дункана.

— За что!? Мы ж помогли вашим избежать гибели там, на тракте! Мы ж вместе за одним столом радовались удачному завершению пути! — ныл и скулил он.

— Заткнись, подлец продажный! Я видела, что натворил ваш командир там в штабе! … Вас всех убить за это мало!

— Брод! … Это он отдал приказ защитить ваших жителей! Он рискнул нами, своим отрядом, репутацией ради ваших кронцев, ради мирняка, ради твоих родителей! Понимаешь!? … Ты меня пытаешь за то, чего я не делал!

— Все вы, твари продажные, одинаковые! Никто вас сюда не звал! Разобрались бы сами в своих делах! — рявкнула она в ответ на него.

Внезапно ее отвлек сигнал с нейро-обруча о том, что «Разведчика» успешно пере-прошили, а вот с «Горбуном» неувязочка вышла. Она встала снова одела технические полимерные перчатки на руки направилась в сторону Дункана.

— Сейчас ты пойдешь и переподчинишь «Горбуна» иначе я тебя буду бить, пока не прибью к лысой бабушке!

Она грозно двинулась на него. Дункан сжался в комок и вдавился в угол, выстави впереди себя стянутые полимерной лентой руки.

— Там юнионовский протокол безопасности 6-го класса! Только командир может управлять им! — завизжал Дункан, пряча лицо за руками.

— Врешь! Ты ж приперся за ним на «Разведчике»! Зачем!?

— Чтоб использовать против «Воид»! — сознался напуганный пленник.

— Где твой командир!?

Габриэль и сама не заметила, как начала по кругу спрашивать вопросы, на которые уже знала ответы. Не умела она допрашивать, поэтому снова по второму кругу принялась вымещать свою злобу. Однако в этот раз ее прервал «звонок» по нейро-обручу. На связи была ее мама.

— «Габри, нам нужно с тобой серьезно поговорить. Отец совсем меня не слушает и хочет вернуться в Кроненбург. Прошу тебя убеди его не делать этого».

— «Хорошо, мама. Где он сейчас?»

— «Идет к тебе в подземелье, чтоб выпросить шаттлы для дороги обратно».

Габриэль, дослушав маму, бросила взгляд за спину, где в полуразобранном виде стояли колесные машины. Не всех их успели пустить в дело. Кое-какие были все еще целые, но не хватало колес. Вдали из тускло освещенного тоннеля прямо в ее сторону быстрым шагом шла группа людей в комбинезонах во главе с бородатым чуть лысоватым мужчиной с вкраплениями седины лет 60-и.

— «Папа стой. Дальше тебе идти не надо» — выдала она через нейро-линк, чтоб не кричать группе вдали ангара. — «Что ты хотел?»

Тот остановился сам и люди позади него.

— «Габри, дочка, нам нужен транспорт, чтоб уехать. Мы с твоей мамой решили, что так будет лучше для всех… Мы знаем, что сейчас в Кроненбурге, и хотим быть со своими».

— «Какими своими, папа, ты о чем!?» — возмутилась Габриэль. — «Все свои тут!»

Тот, покачав головой, двинулся снова навстречу. Габриэль, поняв, что папа теперь неудержим, быстро взяла какую-то полимерную накидку с контейнера. Она быстро отвернулась и, показав кулак в перчатке пленному, чтоб тот молчал, набросила ее на него. Группа людей, пришедших с ее папой, рассредоточилась среди транспортных машин, чтоб оценить степень готовности к пути в то время, как сам отец Ремис продолжил идти к ней на встречу.

— Стой дальше тебе нельзя! — резко она обратилась к нему вербально. — Вам нужна будет охрана, иначе снова попадете в засаду, но я уже не смогу помочь, понимаешь!? … Тут безопасно, отец!

Тот покачал головой, но остановился, где попросила дочь.

— Мы знаем, что твориться в Кроненбурге и, как истинные жители города, не можем оставаться в стороне. Пойми — снова начал Ремис.

— Вот, ты всегда такой упрямый был! А мать одну оставить это как!? — повысила она на него голос. — Хотя о чем это я вообще! Удивительно, что вы в той колонне вместе оказались!

— Сейчас все по другому, Габри… Маме там опасно, но нам нужно помочь городу и выгнать миротворцев.

— О чем ты, отец!? Ты ж еще 3 цикла тому ехал в машине под их охраной, а сейчас готов комбез на себе рвать, чтоб прогнать их с планеты! Что изменилось!?

Тот, не найдя ничего, на что можно было облокотиться, просто сел на металлизированный пол ангара, скрестив ноги. Его усталый взор скользнул по лицу дочки. Та отвела глаза в сторону, словно от стыда.

— Все изменилось, Габри. Миротворцы нарушили устав вольного города и должны уйти… Арнольд тоже считает…

— Что этот трус еще мог сказать!? Чмо богатое! Ненавижу!

Габриэль села в нескольких метрах напротив него так же на пол и заплакала. Ремис молчал, давая дочке договорить. Затем он краем глаза увидел шевелящееся нечто прикрытое тканью у нее за спиной.

— Кто там у тебя? — взволнованно спросил отец, пытаясь встать и всматриваясь в темный угол.

— Никто! Не твое дело! … Иди, куда хочешь. Мне все равно. Я ради мамы стараюсь, но ты все такой же упрямый и непредсказуемый, каким был всегда.

Накидка спала, и на Ремиса посмотрело испуганное лицо совсем юного наемника. Он тут же узнал его, несмотря на синяки и кровоподтеки.

— Это ж тот самый парень со «Стража»! Как его! Дункан! … Так на твоего брата Карпенса похож! — грустно, но очень эмоционально заговорил отец, догадавшись, для чего тот там сидит.

— Не похож! … Карпенс погиб из-за тебя! … А это — предатель, который убил командира Делано и остальных из отряда!

Отец молчал и лишь грустно смотрел своими голубыми, как небо, глазами ей в лицо. Габриэль ощутила стыд и злобу одновременно. Ей хотелось провалиться под землю прямо тут на этом месте. Ремис тихо встал со своего место и направился в сторону людей, которые уже завели одну из машин и что-то громко обсуждали. Габриэль подняла глаза и посмотрела на спину удаляющегося отца.

— Я попрошу «Воид» предоставить вам охрану!

Однако тот ничего не ответил, но продолжил свой путь к машинам. Габриэль злобно сверкнула глазами на пленного. «Убью тебя, урод!».

Утро неспешно и незаметно уступило свои права дню. На плато появились первые признаки этого в виде очень коротких и чуть дрожащих теней от двойного светила. Габриэль находилась в своем импровизированном штабе, представлявшем небольшое ответвление и углубление для хранения сухих смесей и долгосрочных продуктов питания. Тут бы коммутатор и проектор. Был даже небольшой раскладной полимерный стол и 2 стула. Однако главным «удобством» этого командного пункта была его близость к выходу и наличие в 2-х шагах по проходу такого же импровизированного карцера с охранным дроном и единственным «на пока» заключенным. Связь ее штабу обеспечивала антенна, возведенная наемниками «Воид» еще с утра и оставленная ей перед тем, как покинуть плато. Во время недолгого сеанса их командование ожидаемо отказало ей в охране колонны мирных. Когда же она ляпнула про Кроненбург, с той стороны ее вообще отругали в очень грубой форме и отключились. Куратор от губернатора не отвечал. С отцом она больше не разговаривала, но мужчины и женщины в его группе, коих было чуть больше 50-и человек, смогли привести в годность несколько колесных машин. Габриэль уже готовилась снова говорить с отцом, чтоб тот не ехал, потому что охраны им не будет, но внезапно, стиснув зубы, передумала. «Всегда уходил, как хотел и когда хотел. И сейчас пусть убирается. А мама переживет. Я теперь с ней». Она сидела за столом и думала о чем-то. В углу так называемого «карцера», укутавшись в покрывало, тихо спал пленный. Она смотрела на его опухшее от побоев лицо. «Хм. Действительно чем-то похож на брата… И что с того!? Это в первую очередь враг коварный и подлый! Его надо давить!». Внезапно снова прилетел входящий от ИИ, что командование наемников запрашивает ее. На этот раз на связь вышел уполномоченный представитель би-Молей. Его Габриель хорошо знала, потому что тот поддерживал контакты все это время с их подразделением во главе с Делано. Этот звонок, как бальзам, снизошёл на ее ожесточённое и озлобленное на всех вокруг сердце.

— «Мамбо», это «Жернов» — голос Жеронимо взбодрил ее своей четкостью и конкретикой. — Скажи Ремису и его людям, что командование «Воид» им все же одобрило маршрут в космопорт, но пусть дождутся представителя Звездного Патруля из вневедомственной охраны… Позывной «Мимик».

— Ого! И эти уже тут! Что-то слишком много внимания к нашей скромной планете! — перебила его Габриэль, так и не дослушав.

— «Эти», как ты выразилась, теперь личная охрана губернатора! … Он помнит о тебе и о тех, кому обязан удержанием тех-станции, и делает все, что в его силах, чтоб помочь!

— О! Ну, тогда я спокойна! Если сам губернатор соблаговолил от своих щедрот отрядить немножечко Звездного Патруля, тогда я смиренно склоняю голову перед его благодушием к нам сирым и убогим!