Счастье — это теплый звездолет

— Вы (?) юридический (?) этический орган, — произнесла она совершенно монотонно.

Который из двоих говорил через машину, понять было невозможно.

— Именно так, — ответил Крисмас, глядя на лошадиные черепа. — На мне лежит обязанность следить за тем, чтобы правила, по которым проводятся состязания, были справедливы и чтобы ни от духа, ни от буквы их не было ни малейших отступлений. Если какое-нибудь из внешних условий, в которых проходят состязания, приводит к неравенству возможностей для участников, мы изменяем правила и утверждаем изменения, если удается, единогласно. Если же единогласие не достигнуто, решаю я. Надеюсь, я понял ваш вопрос правильно?

— Поясните ваше заявление по поводу духа, — сказала машина.

— А, это? Тут я имел в виду следующее: мы не допускаем, чтобы слова, которыми сформулировано правило, мешали реализации нашей цели быть одинаково справедливыми ко всем. Под равными возможностями мы понимаем создание условий, максимально приближенных к условиям жизни на родной планете участника. Например, при помощи специального устройства, создающего дифференцированные гандикапы, мы выравниваем различия в гравитации между планетами, откуда…

— Дух… — И машина пробормотала что-то невнятное. Два лошадиных черепа неподвижно смотрели на Крисмаса. — Вы обладаете огромной властью. Вы могли бы влиять на ход многих состязаний без уличения (?) надзора (?) ради собственной выгоды. Поясните, поступаете ли вы так. Поясните, откуда вы.

Крисмас посмотрел на Сара Нисраира: неужели тот им не объяснил? Один из глазных отростков Сара Нисраира закрутился спиралью — знак, что Сар Нисраир встревожен.

— Откуда? Как и все здесь (то есть все, кто здесь работает), я сольтерранец, — сказал напряженно Крисмас. — Разве вас не поставили в известность о том, что придумали Планету Состязаний и претворили свою идею в жизнь сольтерранцы и они же ею руководят?

— (?) Трата (?) растрата… — забормотала машина (очевидно, Центральный компьютер еле-еле справлялся с инопланетной семантикой), потом вполне внятно произнесла: — Поясните, нет ли противозаконных манипуляций ради собственной выгоды.

Крисмас молчал.

— В системе такого рода обман можно определить как частный случай энтропии, — абсолютно непринужденно включился в беседу Сар Нисраир. — Энтропии же, то есть дезорганизации, все цивилизованные существа, разумеется, стараются избежать, ибо никакое локальное усложнение не предотвратит энтропические эффекты в большей матрице. Среди энтропических потенциалов системы «Планета Состязаний» самыми значительными нам представляются три. Во-первых, паразитизм извне — иными словами, внешние попытки ее захватить. Вам уже показывали противодействующие этой угрозе Галактические силы безопасности. Второй энтропический потенциал связан с возможными попытками частично разрушить систему ради выгоды, личной или тех планет, откуда они прибыли со стороны отдельных участников состязаний. Работа присутствующего здесь Главного Распорядителя заключается среди прочего в том, чтобы, опираясь на помощь подведомственной ему службы безопасности и на непрерывный подсчет вероятностей, осуществляемый Тотализатором, эту вторую опасность предотвращать. В-третьих, теоретически возможно, что систему попытается разложить кто-то из числа собственных ее организаторов, то есть сольтерранцев. Эта возможность, как я уже объяснил до нашего прихода сюда (быть может, недостаточно подробно), практически исключена: во-первых, из-за очень высокого места, занимаемого честностью в сольтерранской иерархии ценностей, усваиваемой ими с самого раннего возраста; во-вторых, потому, что сольтерранцы сами настаивают на проведении регулярных проверок и в этих проверках, наряду с представителями Галактической Федерации, участвует комиссия из представителей нейтральных планет с регулярно меняющимся составом. И разумеется, мы стараемся удовлетворять все материальные нужды сольтерранцев — не правда ли, Питер?

Наступила пауза, и Крисмас услышал, как машина шепотом переводит для магелланцев слова Нисраира.

— Мы будем наблюдать, — произнесла вдруг машина. — Одни.

Все четыре зрительных отростка Сара Нисраира, выпрямившиеся, пока он говорил, свернулись в спирали.

— То есть в мое отсутствие? — спросил Сар Нисраир.

— Иными словами, вы хотели бы остаться здесь и посмотреть, как мы работаем? — спросил Крисмас.

— Да, — сказала машина.

— Сколько угодно, — отозвался Крисмас и сразу заметил, что сказал это сквозь зубы. — Рад вас здесь видеть. Устраивайтесь поудобней. Не нужны ли вам… э-э… стулья? Поверхности для отдыха?

По магелланцам побежали вдруг волны, потом это — так же неожиданно, как началось, — прекратилось, но магелланцы теперь стояли позади и немного в стороне от Крисмаса.

— Занимайтесь своими обычными делами, — сказала машина.

— Хорошо, — проскрипел зубами Крисмас.

Нажатием кнопки он вызвал Дану, поклонился, прощаясь, Сару Нисраиру, и Дана проводил того до дверей; зрительные отростки у Сара Нисраира, когда он выходил, стояли торчком.

— Прекрасно, Дана, наконец у меня появилась возможность заняться делами, — сказал Крисмас. — Наши гости останутся здесь наблюдать. Что у тебя?

— Подала жалобу система Бетельгейзе, — ответил Дана. Если бы усы его не топорщились чуть больше обычного, невозможно было бы догадаться, что он видит два черных призрака у Крисмаса за спиной. — Они выставили команду гигантских буравящих червей и теперь заявляют, что результаты неправильные, потому что черви, буравя грунт на дистанции, наткнулись на туннели, оставшиеся от прежних состязаний.

Крисмас недовольно хмыкнул:

— Проклятые червяки насквозь источили горный хребет! Прими жалобу, поставь в известность Тотализатор и сообщи в Секретариат, что нужны новые горы, иначе черви источат всю планету. Спроси у Детвайлер: может, к нам на планету спустят специально для таких состязаний какой-нибудь астероид? В соседней с нами системе есть горнодобывающая промышленность, — может, они подкинут один-два камня? Жаль, Дет не подумала об этом раньше. — И он повернул голову к магелланцам. — Эти претензии к Планете Состязаний в связи с состоянием дистанции вполне справедливы, и их следует удовлетворить. Команда червей неповинна в случившемся, и тем, кто на нее ставил, будет выплачена компенсация.

— Мы понимаем ваш язык, — гулко проговорила машина.

На экране появилось лицо Кертиса. Крисмас понял, что магелланцы намеренно выбрали себе такое место, где те, кто ему звонит, их не увидят.

— Я насчет этих твоих типов с Кромки, Пит, — сказал Кертис. — Такая же история, как в свое время с Пирроксой. Их жокеи всего-навсего обезьяны, это не они тренировали лошадей, а лошади — их. Мы поймали лошадей с поличным, когда те готовились смухлевать в следующем забеге. Ставить на самих себя, безусловных фаворитов, им было неинтересно, слишком низкий выигрыш, так они решили поставить на фитфатцев и пропустить тех вперед. Они передали одному из моих ребят указания, какие суммы ставить и на кого именно. Делали они это через посредника, оптового торговца продовольственными товарами из системы Спики. Он боялся их и плясал под их дудку.

— Даже подумать страшно, Керт, как встретят эту новость в Тотализаторе, — сказал Крисмас. — Ведь вон в скольких состязаниях успела уже принять участие эта шатия! — И он опять повернулся к магелланцам. — Естественно, Тотализатор выплатит компенсацию всем, кто заключил пари на этот забег.

И он снова повернулся к экрану:

— Спасибо звездам, лошади не слишком популярны, и на них мало кто ставил. Сообщи Детвайлер, хорошо, Керт?

— Нам повезло: они хотели заработать побольше и поскорее и выдали себя крупными ставками. Жадность подвела, а то бы мы не вывели их так быстро на чистую воду. Вот тебе и лошади! — сказал Кертис.

Крисмас нахмурился и прервал связь. Дана в это время слушал свой воротник. Когда воротник замолк, Дана сказал:

— Анкру победили еще в одном забеге.

Наклоном головы Крисмас показал, что слышит. Не снимая пальцев с клавиши канала связи с Детвайлер, он повернул вращающееся кресло так, чтобы быть лицом к магелланцам.

— Сейчас я обращусь к Секретарю, и повод для обращения очень серьезный, — начал объяснять он. — Для команды с планеты, которая называется Анкру, по-видимому, был установлен слишком легкий гравитационный гандикап — вероятно, благодаря ошибке в официальных документах, подготовленных Секретариатом. Команда, разумеется, без конца выигрывала в разных группах.

И он повернулся лицом к экрану, довольный, что не видит больше тревожащей черноты магелланцев. Нажатием клавиши установив связь с Секретарем, спросил:

— Есть что-нибудь насчет Анкру, Дет?

— Гандикап для их команды, один и две десятых, установлен правильно, — озабоченно сказала Детвайлер. — Соответственно величине гравитации, указанной для Анкру в нашем синопсисе планет и в большом справочнике Галактического Центра.

— Этого не может быть, — возразил Крисмас, — у них уже четыре победы из пяти возможных. Да ты ведь видела этих тварей…

Детвайлер удрученно кивнула. И тут они с Крисмасом произнесли одновременно, причем высокий голос Секретаря подавил низкое рокотание Крисмаса:

— Амбимасса планеты!

— Очень может быть, — сказала Детвайлер. — Я запрошу у Центра все параметры Анкру.

— Но… — начал Крисмас, однако экран уже был пуст.

— Пит, — услышал он голос Даны, — к нам прибыл полномочный министр планеты из девяностого сектора, название которой лично я выговорить не в состоянии. Обязательно хочет с тобой встретиться — что-то насчет связи между весовым гандикапом и возрастом.

Полномочный министр вошел иноходью — это оказалась огромная гора плоти, покрытой естественным панцирем; грустное лицо дипломата, находившееся на уровне колена Крисмаса, напоминало морду тапира. Не переставая кланяться, он начал выкрикивать что-то на диалекте общегалактического, понять который было почти невозможно, и Крисмас поманил рукой Дану, чтобы тот подошел и переводил.

— Проблема в том, — начал переводить Дана, — что участнику, представляющему их планету, исполнилось полторы тысячи лет и предусмотренное правилами изменение гандикапа в зависимости от возраста пошло по асимптоте.

— Как долго живут ваши животные? — спросил Крисмас.

— Он не знает точно, — перевел Дана. — Конкретное животное, по поводу которого он к нам обратился, сохраняет за собой первенство уже больше ста веков (бегает оно каждые двадцать лет), и их планетная система, насколько я понимаю, думает, что чемпионом он будет вечно. Никого другого у них сейчас нет, растут эти животные очень медленно. Поскольку весовой гандикап для их участника теперь уже практически не меняется, животному приходится нелегко. С ним состязается представитель сходной формы жизни из новооткрытой системы, только этот последний много моложе, а ведь на карту поставлен престиж планеты.

— А-а, вспоминаю, — сказал Крисмас, — славный старикан! Но мы не можем перекурочить ради него всю систему гандикапов. Тут ведь и антигравитатор не поможет: если его использовать, исчезнет сцепление между животным и поверхностью дорожки. Спроси, не удовлетворятся ли они показом его вне состязаний, с любыми скороходами впереди и с большой помпой, — старейший живущий чемпион и всякое такое?