Счастье — это теплый звездолет

IV

…Запись ведет доктор Аарон Кей. Призраки — я имею в виду эти новые штуки — начинают уходить. Теперь я отчетливо вижу их даже при бодрствовании. Вчера… погодите, вчера ли? Да, потому что Тим спал здесь только одну ночь, я привел его вчера. В смысле, его тело. А видел я его призрак… Господи, никак не перестану их называть этим словом. Произведения, новые творения, я их имею в виду. Призрак — это то, что лежит на койке Тима. Но я видел, как его… произведение ушло, оно было все еще видно в коридоре Бета. Я уже говорил, что они практически не сходят с места? Я уже забыл, что говорил, а что нет. Может, мне надо переслушать все записи, времени у меня теперь куча. Они более-менее прозрачные, конечно, даже в самом конце. Они плавают в воздухе. Мне кажется, они частично выступают за пределы корабля. Трудно сказать, какого они размера. Они как проекция или как пятно в глазах после того, как посмотришь на что-нибудь яркое. Они кажутся большими — метров шесть-восемь в диаметре, но раз или два мне показалось, что они очень маленькие. Они живые, это видно. Они не реагируют на меня и не пытаются каким-то образом общаться. Они не… не разумны. Совсем нет. Еще они меняются. Заимствуют цвета или что-то такое у меня из памяти. Я уже это говорил? Я не уверен, что они вообще воспринимаются зрением, — может быть, мозг улавливает их присутствие и достраивает визуальный облик. Но они узнаваемы. Видны… следы. Я узнаю большинство из них. Тимово произведение было у седьмого трапа. Оно было частично Тимом и частично чем-то другим, очень инопланетным. Оно как будто разбухало и уплывало прочь сквозь корпус корабля. Становилось ближе и дальше одновременно. Насколько мне известно, оно ушло первым из всех. Кроме Тиге. Его произведение мне тогда приснилось. Они не рассеиваются. Оно пульсировало… Нет, это не совсем точное слово. Оно разбухало и плавало в воздухе. Уплывая прочь.

Повторяю, это не призраки.

Я думаю, они вот что такое… ну то есть это мое субъективное впечатление, гипотеза, представляющая возможное объяснение… А, к черту, мне уже совершенно незачем так разговаривать. Короче, я думаю, это какие-то штуки из энергии. Какие-то…

Я думаю, это бластомеры, вот что это такое.

Коби сказал — «святая зигота». Я не думаю, что в них есть какая-то святость. Они просто существуют. Растут. Это точно не дух человека, не его призрак, не какая-то высшая квинтэссенция. В них ничего не сохраняется от личности. Они… что-то вроде сложной производной от сочетания. Они развиваются. Какое-то время остаются на месте, а потом… уходят, движутся дальше.

Наверно, стоит записать порядок их ухода, — может быть, он как-то коррелирует с состоянием людей. Эти данные будут ценными для науки. Вся эта история ценна для науки, конечно. Но для кого именно? Хороший вопрос. Может, через тысячу лет кто-нибудь наткнется на наш корабль. Привет, приятель. Ты человек? Если да, то это ненадолго. Будь любезен и выслушай доктора Аарона Кея, прежде чем… О господи, погодите…

Говорит доктор Аарон Кей. Это чрезвычайно ценное для науки сообщение. На чем я остановился? Не важно. Тим… то есть коммандер Тимофей Бронников сегодня скончался. Я имею в виду самого Тима. Это первая физическая смерть, если не считать Тиге. А, да, и еще Баччи — я ведь отчитался о его смерти, правда? Да. Остальные пока более или менее функционируют. Живут растительной жизнью. Время от времени они кормятся. С тех пор как пищеблок перестал работать, я разношу еду. Мы обходим корабль раз в день или около того. Я практически уверен, что пока больше никто не умер. Некоторые до сих пор играют в карты в большой кают-компании. Порой даже перекидываются словечком. Карты падают на пол. Червовая десятка лежит у ноги Дона уже несколько дней. Вчера я заставил их выпить воды. Боюсь, что у них сильное обезвоживание… Кавабате, кажется, хуже всех. Он спит на почве, на грядке. Земля еси и в землю отыдеши… Я думаю, он скоро уйдет. Надо полагать, мне придется научиться управлять всем этим. Если я намерен продолжать.

…Теперь я знаю, что никогда не смогу починить наш лазер. Я целую неделю торчал у Рэя в логове, черт побери все на свете. Забавно, что нам дали большой ненаправленный передатчик для посылки аварийного сигнала. Он означает «Летите сюда и спасите нас». Но как послать сигнал «Держитесь подальше, ради всего святого»? Не предусмотрено программой. К тому же у этого передатчика дальности не хватит… Наверно, я смог бы взорвать корабль. Придумать какой-нибудь способ. Но что проку? Это не остановит землян, они все равно прилетят. Решат, что у нас авария. Очень жаль, но в космосе всегда подстерегают опасности. И получат сюрприз…

Интересно, где сейчас Рэй, сколько времени он продержался? Его… произведение тоже здесь, конечно. В секторе Гамма-один. И женщины. Я нашел произведение Соли. Оно… нет, мы не будем об этом говорить. Они улетели с ним — их тела, в смысле. Они… Он был такой сильный, что-то сделал, совершил поступок — уже после. Конечно, это ничего не изменило. Мертвые спасают своих мертвецов. Помоги мне продержаться до утра… Хватит.

…Функционирование. Мы начали об этом говорить. Самый сохранный из всех — Йелластон. То есть он, конечно, отнюдь не сохранен, но мы с ним немножко разговариваем вроде как, когда я захожу. Может, сказывается то, что он полжизни провел, сохраняя работоспособность при полной отключке мозговой коры. Я думаю, он понимает. В конце концов, никаких сложных технических познаний для этого не нужно. Он знает, что умирает. Он всю эту историю воспринял как смерть. Интуиция, чутье нутра за железной броней. Страх. Секс равно смерть. Ты сам не знаешь, до чего ты прав, старик. Забавно, мне приходилось лечить пациентов от подобных воззрений. Терапия… Конечно, то был секс, как бы это сказать, другого порядка. Капитан перестал пить. То, что он держал в себе, груз, который нес в голове, — все исчезло. Я думаю, то, что от него осталось, — это он сам, его человеческая часть. Я видел его… его произведение у носового порта. Оно очень странное. Интересно, он сам его видел? Узнает ли истраченный сперматозоид получившийся бластомер? Я думаю, да. Однажды я застал его в слезах. Может, от радости, конечно, но не думаю…

…Здравствуй, друг. Говорит доктор Аарон Кей, в эфире популярно излагаемый научный отчет. Доктор Аарон Кей находится самую малость под влиянием этанола. Надеюсь, мне это простят. Мне пришло в голову соображение из области научной этики — надо бы закрепить авторство, как бы это сказать; формулировки гипотезы за Коби. Он был блестящим диагностом. До самого конца. Это, то есть доктор Уильям Ф. Коби, университет Джонса Хопкинса/МТИ. Он автор финального решения Коби, то есть, я хотел сказать, гипотезы. Запомни его имя, друг. Пока можешь. Я хотел, чтобы он сам надиктовал свою формулировку, но он уже не разговаривает. Я думаю, что он прав. Я знаю, что он прав. Он, однако, все еще функционирует, хотя явно умирает. Он ходит к шкафчику с наркотиками, уже не стесняясь. Я ему не мешаю. Может, он пробует что-то сделать. Иначе почему он относительно сохранен? Может, у него было мало того, что они все потеряли… мало спермы в голове? Нет, это несправедливо по отношению к нему. И к тому же неправда… Забавно, теперь я чувствую, что он мне симпатичен. По-настоящему симпатичен. Наверно, все опасное в нем умерло. Скажи про меня что-нибудь. Пусть я буду Лори, если… нет, про Лори мы тоже не будем говорить. Мы говорили… я говорил про Коби. Про его гипотезы. Слушай, друг. Ты, что летишь меж звезд и несешь в голове груз.

Коби прав. Я знаю, что он прав. Мы — гаметы.

Гаметы, и больше ничего. Диморфический набор — допустим, спермы. Двух типов — спермии-мальчики и спермии-девочки. Половина зародышевой плазмы… чего-то. А не самодостаточные существа. Половинки, гаметы каких-то… существ, какой-то расы. Может быть, они живут в космосе. Я думаю, так и есть. Их… их зиготы там живут. Может, они даже не разумные существа. Допустим, они размножаются на планетах, как амфибии, которые для этого уходят в воду. Давным-давно они посеяли доисторические семена в первичный бульон. Рассеяли икру и молоку среди звезд. На подходящих для этого планетах. И эти штуки стали проклевываться и расти. И когда прошло сколько надо времени… скажем, три миллиарда лет — столько понадобилось нам, правильно? — молока, то есть сперма, эволюционировала и обрела подвижность. Понимаешь? И мы добрались до звезд. До планеты с икрой. Чтобы ее оплодотворить. И это все, что мы собой представляем. Все человечество, черт бы его побрал, — эволюция, достижения, борьба, надежды, все труды и усилия — все это нужно было только для того, чтобы доставить нас сюда, чтобы мы притащили сперму в головах. А мы — всего лишь хвостики от сперматозоидов. Человеческие существа… Интересно, сперматозоид тоже себя кем-то воображает? Эти дивные штуки-яйцеклетки, что живут на планете, тоже миллионы лет шли своим путем эволюции… Может быть, они тоже думают, мечтают. Считают себя людьми. И все это лишь для того, чтобы сотворить что-то еще. Все напрасно… Прошу меня извинить. Говорит доктор Аарон Кей. Регистрирую еще две смерти. Доктор Джеймс Кавабата и каптенармус Мириамна Стайн. Я нашел ее, когда нес тело Кавабаты в холодильник. Они все будут там, друг. Ты их найдешь — пятьдесят пять сосулек и одна кучка праха… вероятно. Причина смерти… я отчитался о причине смерти? Причина смерти — острая (о черт, отчего умирает хвостик сперматозоида?)… острая потеря способности жить. Острая постфункциональная бесполезность… Симптомы? Вероятно, ты хочешь знать симптомы. Конечно, тебе это будет интересно. Симптомы начинаются после краткого контакта с определенной жизнеформой планеты Альфа… я упомянул, что, по-видимому, имел место и краткий физический контакт, прикосновение — вероятно, лбом? Общие симптомы — потеря ориентации, апатия, некоторая афазия, атаксия, анорексия. Все реакции подавлены: апрозексия, речь эхолалична. Рефлексы присутствуют в слабой форме, кататония нетипична. Сердечные функции субнормальные, не острые. Клинически — мне удалось обследовать шестерых, — клинически на электроэнцефалограмме видно общее сглаживание, асинхрония. Ранний дефицит тета– и альфа-волн. Это совершенно не похоже — повторяю, совершенно не похоже на последствия электросудорожного шока. Эти симптомы невозможно интерпретировать как результат физического шока — электрического или любого другого. Больше всего задета адренергическая система, холинергическая меньше. Адреналиновая недостаточность не подтверждается, повторяю, не подтверждается гормональной биопробой. Из них как будто выкачали что-то. Что-то… жизненно важное. Прогноз… да.

Прогноз — смерть.

Друг, эти данные представляют огромный интерес для науки. Но ты, конечно, не поверишь. Ты ведь летишь туда, правильно? Тебя ничто не остановит, у тебя свои резоны. Куча причин: спасение человечества, построение нового мира, желание прославить свою страну, желание прославиться самому, поиск научной истины, мечты, надежды, планы… Наверно, у каждого маленького сперматозоида, что, трепыхаясь, лезет вверх по трубе, тоже есть на это веские причины?

Оно зовет, понимаешь ли. Икра зовет нас через световые годы. Не спрашивай как. Она зовет даже доктора Аарона Кея, маленького сперматозоида, который сказал «нет»… Господи, я до сих пор чувствую эту сладостную тягу. Зачем я позволил этому уйти? Прошу меня извинить. Доктору Аарону Кею нужно выпить еще. Возможно, даже не одну порцию: Йелластон был прав, это помогает… Все наше бесконечное разнообразие — бесцельно. На чем я остановился? Мы делаем обходы, я проверяю состояние всех. Они уже почти не уходят со своих мест. Я смотрю и на эти новые… штуки. Лори ходит со мной, помогает носить нужные вещи. Как когда-то. Сестренка… Нет, мы не будем говорить в особенности о ней. Эти штуки, зиготы… три из них улетели прочь сегодня: Кавабаты и двух датчан. Тварь Дона еще в кают-компании. Я думаю, она тоже скоро уйдет.