Царичина

ГЛАВА XI

Ровно через пять дней, как и обещал Первушину, взяв с собой кожаный портфель с нужными ему материалами, рюкзак с мыльно-рыльными принадлежностями и подарками кое-кому из четников, я отправился в мир XIX столетия.

В бункере, на внутреннем КПП, меня встретил лейтенант Костадинов, очень любезно поздоровался и проводил в штаб. Все-таки очень полезно быть личным другом начальника! Первушин, майор Николов, старший лейтенант Йорданов, незнакомые мне молодой лейтенант невысокого роста, в кавалерийских галифе, и усатый капитан плотного телосложения, что-то обсуждая, стояли у огромного объемного экрана на стене. С первыми тремя я поздоровался, как со старыми знакомыми, а Владимир свет Николаевич представил нас с лейтенантом по фамилии Игнатов и капитаном по фамилии Георгиев друг другу и тут же поинтересовался:

— Ну как, готов к труду и обороне?

— Всегда готов! — шутливо ответил я, вскинув руку в пионерском приветствии, еще не предполагая, какой сюрприз приготовил мне мой товарищ.

— Ну вот, а говоришь, что при капитализме живешь. Не забыл славное пионерское детство, не забыл. — Первушин панибратски хлопнул меня ладонью по плечу — А это что за чемодан? — указал он взглядом на мой кожаный портфель.

— Материалы принес, о которых мы договаривались.

— Молодец. Давай сюда.

Я протянул ему портфель.

— Эге, увесистый. Хорошо поработал. В рюкзаке что?

— Личные вещи и кое-какие подарки.

— Личное клади сюда, — Владимир указал на удобный пластиковый стул-кресло — остальное давай, я в сейф положу. — Первушин кивнул на один из стоявших у стен стальных шкафов и добавил, видя мое недоумение — У нас сегодня экзамен в боевой обстановке. Придется немного поездить и чуть-чуть пострелять. Снаряжением и оружием мы тебя обеспечим. Ты с нами?

Если вы думаете, что я не согласился, то ошибаетесь.

И вот, наша дружная компания в составе самого Первушина, майора Николова, капитана Георгиева, старшего лейтенанта Йорданова, лейтенанта Игнатова, старшины Атанаса Тодорова, двух молчаливых прапорщиков с крупнокалиберным пулеметом и вашего покорного слуги, полностью обмундированная и вооруженная подошла к мельнице. Там нас уже дожидались четники под командованием Вылчана и наш транспорт — девятнадцать коней, две патронные двуколки, четыре пароконных фургона, и даже две тачанки, только запряженные тройкой лошадей, а вместо легендарных «максимов» на них должны были установить два принесенных нами ПКМ. Короба с патронами к ним, прочее необходимое военное имущество и провиант уже были погружены заранее. Кстати, мне в глаза бросилось, что наши четники были вооружены уже не «Винчестерами», а карабинами и снайперскими винтовками Мосина. Гордый воевода бодро отрапортовал Первушину о готовности курсантов к походу и мы стали распределяться по средствам передвижения. Провожать наш отряд пришли не только остававшиеся на учебной базе четники — из числа поступивших к нам позже или не прошедших предварительный отбор — но и почти все село, были даже люди из соседних сел и выселков и, конечно же, дядя Тодор. Именно он, подбадривая нас, заметил по поводу начинавшего моросить осеннего дождика, что, мол, это — хороший знак: все у нас пойдет как по воде (по-русски мы сказали бы «как по маслу»). Так оно, кстати, и произошло. Но пока нас ждала долгая и муторная дорога.

До места назначения мы добрались почти через двое суток, хотя и старались ехать как можно быстрее. Район, в который мы прибыли, по данным завербованных Первушиным людей, с большой вероятностью мог подвергнуться нападению башибузуков, орудовавших где-то поблизости, а посему надлежало быть настороже. Только, уже в сумерках, мы успели разбить лагерь на подходящей поляне близ едва заметной дороги, которую и дорогой-то назвать слишком много чести, от нашего передового дозора прискакал Драган Панайотов — один из первых (и лучших) четников с известием, что к нам приближается какой-то маленький вооруженный отряд. Первушин отдал команду рассредоточится, замаскироваться и занять оборону.

Спустя примерно минут тридцать, лишь каким-то чудом обойдясь без перестрелки, мы уже беседовали с уставшими и истощенными гайдуками воеводы Панайота Илиева и с ним самим. Этот легендарный в здешним местах человек оказался побратимом Вылчана, что, кстати, помогло нам избежать ненужных жертв. Оба борца за свободу хоть и не сразу, но узнали друг друга, а потом Панайот рассказал нам трагическую историю своей четы и того района, откуда они пришли. Вернее было бы сказать, что шестеро повстанцев чудом вырвались из того ада, который устроили им и местному христианскому населению османские разбойники. По словам нашего нового знакомого, башибузуки известное время шли за ними по пятам и только наступавшая темнота спасла героев от полного уничтожения. Учитывая данное обстоятельство, у нас оставалось буквально несколько часов на сон и подготовку засады, ибо дорога, неподалеку от которой мы встали на ночевку, была единственной, по которой могли пройти всадники и повозки, а таковые у бандитов имелись — на них везли награбленное и своих раненых. Посовещавшись с воеводой Илиевым, мы приняли решение организовать мерзавцам «теплую встречу» немного далее той поляны, где устроили лагерь. Рано утром, еще в темноте, перекусив на скорую руку сухпайком, мы выдвинулись к месту будущей засады. Побратим Вылчана все рассчитал верно: слева — довольно крутой склон, даже пешему нелегко карабкаться, а в нескольких местах просто невозможно, конный же и вовсе не пройдет, справа — сравнительно глубокое ущелье, кое-где поросшее кустарником и деревьями, а местами усеянное острыми камнями. Дорога упиралась в крутой поворот, сужаясь и проходя между невысокой, но крутой скалой, поросшей на вершине деревьями, и массивным камнем, справа от которого начинался обрыв. Вот за этим самым естественным укрытием и приказал нам с Колю занять оборону Первушин, проинструктировав, что и как делать. Моя задача состояла в том, чтобы, хорошо замаскировавшись, подпустить врага на минимально возможную дистанцию и дать очередь по голове колонны, притормозив ее на несколько секунд, затем огонь откроет большая часть нашего отряда, залегшая на склоне, а нам с моим верным оруженосцем следовало оборонять поворот. Не забыл наш командир и об участке дороги, находящемся за другим поворотом. Там майор Николов и старшина Тодоров, взяв себе в помощники однофамильца Атанаса — Павла, устанавливали направленные фугасы, старший лейтенант Йорданов и Христо устраивали себе лежки для снайперской стрельбы, а молчаливые прапорщики оборудовали позицию для крупнокалиберного пулемета.

— Андрей, — не по уставу обратился ко мне Первушин, когда мы подошли к моей позиции — не приказываю, а прошу: ты тут особо не геройствуй. В твою задачу входит остановить этих басмачей метким огнем. И запомни — твой выстрел первый. Не подведи, мы все сейчас от тебя зависим. В крайнем случае используешь гранаты. В крайнем! Только остановить, ты понял?

— Так точно, товарищ подполковник! — громким шепотом отчеканил я, бросив правую руку к камуфляжному кепи.

— Ну и прекрасно. — козырнув в ответ произнес мой друг — Удачи, Андрюха!

— И тебе удачи, Володя.

Только мы закончили маскировать свои позиции, даже передохнуть не успели, как показались первые всадники. Даже то их количество, что я увидел на относительно прямом участке горной дороги, впечатляло. У меня начался мандраж, вспотели ладони, пришлось сделать глоток хорошего коньяка из подаренной Владимиром плоской фляжки, глубоко вдохнуть, выдохнуть и сосчитать до десяти. Только после этого я смог почти нормально поймать в прицел автомата ехавшего первым башибузука с длинными висячими усами, в пестрой одежде, увешанного оружием. На белой чалме бандита красовалось павлинье перо, всем своим видом он выражал надменность и властность. Видимо, разбойники чувствовали себя в полной безопасности, раз их предводитель (или один из главарей) совершенно спокойно ехал впереди всех, даже не потрудившись выслать дозор. Такая наглость заставила меня взять себя в руки и прицелиться более тщательно. Во мне проснулся охотничий азарт, я мысленно нашептывал: «Ну, давай, давай, гад. Ближе, еще ближе.» В какой-то момент внутренний голос скомандовал: «Огонь!» и я нажал на спуск. Перестарался — вместо короткой очереди на два-три выстрела получилась более длинная, на пять или шесть. Все-таки оружие было незнакомым и непривычным, я стрелял из него только пару раз по дороге, во время коротких привалов. Но, несмотря на это, мои пули достигли своей цели, даже ехавшего рядом разбойника поразили, причиной чего, конечно, были весьма удачная конструкция АК 95, патронов 6х49 мм и то, что стрелял я лежа с упора. Вторая очередь тоже получилась чуть длиннее, ибо слева и сверху загрохотали выстрелы людей Первушина, наших четников и присоединившихся к нам ребят воеводы Панайота. Раздались взрывы гранат, за другим поворотом громко бабахнули направленные фугасы и заработал крупнокалиберный пулемет. Патроны в первом магазине кончились неожиданно быстро, пока я вставлял второй, Колю открыл огонь из «Мосинки». Вскоре бой на нашем участке дороги утих, раздавались лишь нечастые одиночные выстрелы — вероятно, добивали тех башибузуков, которые успели скатиться вниз. Мимо нас проскакало несколько коней, лишившихся седоков. Внезапно Колю вскочил и бросился навстречу испуганным животным, успев схватить под уздцы одну лошадь, я, вопреки приказу Первушина, сделал то же самое, «притормозив» кобылу, тащившую за собой застрявшего ногой в стремени разбойника. На всякий случай произведя контрольный выстрел в голову бандита из «Вальтера», я освободил лошадь от ненужного груза, передал повод своему верному оруженосцу, отправил его за поворот, под защиту скалы и быстро вернулся на свою позицию. Причем очень вовремя: густые кусты метрах в пяти от меня, ниже по склону, зашевелились, сквозь ветви показалась голова в чалме и пестрая одежда башибузука, я вскинул автомат и дал короткую очередь. Раздался крик на турецком языке и звук падающего тела. Выждав немного, я уже собрался проверить, кого подстрелил, когда рация в кармане разгрузки ожила и голосом Владимира строго приказала оставаться на месте и контролировать поворот.

— Вас понял, Первый! Есть оставаться на позиции и контролировать поворот! До связи! — отчеканил я, наверное, излишне громко, ибо в ушах звенело от грохота боя. А он, тем временем, переместился за следующий поворот, только снайперы продолжали зачистку. Меня так и тянуло присоединиться к нашим, однако приказ есть приказ — пришлось сидеть на месте и бдеть. Стрелять пришлось еще два раза — какие-то недобитки пытались обойти нашу позицию по ущелью.

Победа получилась блестящей — многократно превосходивший нас противник был разгромлен, уйти удалось единицам. Оставалось лишь воспользоваться плодами славной баталии в виде трофеев, но поднятый в воздух кем-то из людей Первушина беспилотник обнаружил большую толпу башибузуков, двигавшуюся прямо к нам. Возник традиционный русский вопрос «что делать?»: организованно и быстро отступать или дать разбойникам еще один бой, благо боеприпасы еще оставались, а у наших саперов имелся неплохой запас взрывчатки. Владимир, недолго думая, избрал второе. Тем более что занять новую позицию и подготовиться мы успевали, если поторопиться, конечно.