Карандаш и уголь

***

Калидия сидит мрачнее жопы.

— Отец мне всё рассказал.

— Всё? — удивился я.

— То, что вы хотели спасти мне жизнь тоже, если вы об этом. Я ценю ваши благие намерения, но делайте то, что должно.

— И то, что слияние прошло успешно, что ты могла бы преспокойно жить дальше, оставаясь женщиной, он тоже сказал? И что то, что он меня заставляет сделать, будет убийством?

— Да. Отец никогда от меня ничего не скрывает.

— Вот мудак.

Она никак не прокомментировала, а как по мне, Креон просто перекладывает на неё ответственность за собственную подлость. Не просто убить свою дочь чужими руками, но и заставить её добровольно согласиться на это. Запредельное какое-то блядство. В жопу наследную аристократию. Где тут ближайшая «Аврора»? Носовое к бою!

Но сел, достал скетчбук, выбрал карандаш поострее.

— Почему ты позволяешь с собой так поступить? На самом деле? — спросил я, набрасывая контур.

— Что значит «на самом деле»? — зло переспросила девушка.

— До сих пор ты объясняла свою готовность тем, что всё равно умираешь. Терять, мол, тебе нечего, какая разница, как прожить последние месяцы. Не самое убедительное объяснение, поверь. Я повидал немало умирающих, и ни одному из них не было наплевать, как пройдёт остаток его дней. Но допустим.

Я быстрыми штрихами рисовал волосы, слегка закрывающие красивое лицо с упрямо поджатыми губами.

— Теперь ты знаешь, что скорая смерть тебе не грозит. Но продолжаешь настаивать, чтобы я принёс тебя в жертву во славу политической карьеры отца. Возникает вопрос — в чём настоящая причина?

— Не ваше дело! — вскинулась она.

— Смирно сиди, — одёрнул я девушку. — Я тут рисую, между прочим!

— Раньше вам это не мешало!

— Раньше у меня было три месяца. Теперь две недели. Не хочешь, кстати, объяснить, почему? Раз уж отец тебе всё рассказывает.

— Его политическим противникам требуется свалить его быстро.

— Отчего такая спешка вдруг?

— А вы как будто не знаете? — усмехнулась Калидия.

Мне эта усмешка не понравилась. Что-то она обо мне нехорошее думает. Не то чтобы обо мне нечего подумать нехорошего, но всё же.

— Нет, не знаю.

Я правда не знаю. Совпадение сроков, к которым меня принуждал Слон и тех, что обозначил Креон, наводит на определённые мысли, конечно, но и только. Мало ли, почему две недели.

— Это же ваша делегация выдвинула ультиматум!

— Какая она, к чёрту, «моя»? Хочешь верь, хочешь нет, но я впервые об этом слышу.

— Ещё скажите, что не знаете, что им нужно!

— Скажу. Понятия не имею. Меня притащили сюда исключительно ради тебя, барышня. На кой чёрт мне что-то рассказывать?

— Почему мне кажется, — неуверенно спросила Калидия, — что вы говорите правду?

— Потому что мне, в общем, плевать, веришь ты мне или нет. Это совершенно ни на что не влияет. И хватит уже вертеться! Я и так весьма слабый художник.

Какое-то время мы сидим молча. Калидия обиженно сопит, Алька сочувственно вздыхает, я скриплю карандашом. Новая задача требует более точной техники и детализованного рисунка, а у меня с этим дела обстоят так себе. Когда таланта нет, обходишься терпением и усидчивостью.

— Знаете что, — сказала вдруг Калидия, вставая. — Идите за мной.

Мы с Алькой переглянулись, пожали плечами и пошли. Потом дорисую. Если через колено натягивать мир на референс, то уже не важно — две недели или два дня. Да хоть две минуты. Когда падаешь с небоскрёба, то начиная этажа этак с десятого, конкретная высота уже пофиг. Соскребать всё равно не тебе.

Мы вышли в коридор и шагали по нему довольно долго. Широко живёт спикер Креон, тут можно полгорода поселить, наверное. Но коридоры безлюдны, двери закрыты, никого не видно. Чисто, ухоженно, красиво — и пусто. Наверное, здешними интерьерами любуются в основном роботы-пылесосы. Есть же тут роботы-пылесосы? Должны быть, вон чистота какая.

Калидия привела нас к лифту. На фоне дизайнерских изысков помещений он выглядит как-то удивительно утилитарно — просто стены, просто пол, просто потолок, просто металл, из которого всё это сделано. Даже покрасить не позаботились. Но просторно — будь мы кавалерией, могли бы въехать сюда прямо на лошадях. Но мы и сами не кавалерия, и она к нам на выручку не прискачет. Так что это просто грузовой лифт. Наверное, мы сейчас узнаем, для каких грузов.

Лифт ухнул вниз и помчался, судя по ощущениям, к центру планеты. Кнопки без подписей, номера этажей не высвечиваются, просто едем и едем. Глубокие, однако, у Креона подвалы.

Встали. Двери раскрылись. Небольшой тамбур, широкий проход, помещение с голыми бетонными стенами и здоровенными стальными воротами самого зловещего вида. Перед ними два… Сказал бы «человека», но… Нечто антропоморфное — да. Две руки, две ноги, голова. Но на людей эти ребята похожи слабо. Что-то настолько вызывающе-кибернетическое, что даже не хочется выяснять, есть ли там где-то внутри мозги, или обошлись баллистическим калькулятором. При нашем появлении они почти не пошевелились, только повернули головы и уставились на Калидию объективами глаз. В руках у обоих пушки такого калибра, что страшно представить отдачу, но им, наверное, безразлично.

— Калидия. Плюс два, — сказала девушка спокойно.

— Допуск подтверждён, — ответил один из киберболванов голосом, который отлично подошёл бы шагающему экскаватору.

Внутри ворот что-то зажужжало, и они начали медленно открываться.