Донатор

24

Странный разговор у нас получился вечером с Софьей. Говорили о всякой чепухе и вдруг дёрнул же меня чёрт вылепить такое:

— Соф, я так скучаю по тебе.

— И я, так приезжай.

— Соф, я же работаю. У меня есть обязанности, эта работа меня кормит. Слушай, я давно хотел тебе сказать, что влюблён в тебя и не хочу расставаться. Как ты смотришь, чтобы переехать ко мне в Истру?

Затянувшаяся пауза мне не понравилась, — Дим, ну я же учусь, как я брошу учебу, мне остался год.

— Ну так и учись, на заочном. А приедешь ко мне как жена декабриста.

Я понимал, что требую мало возможного, но что-то тянуло поставить Софью в положение выбора. Если она откажется, то значить не напрасно я волновался.

— Димка, — заторопилась девушка, — давай попозже поговорим, а то мама пришла и мне надо идти.

Немного странноватое прощание, но мяч на её стороне. Я конечно же не хочу, чтобы она бросила учёбу. Мне не нужна недоученная жена, но я специально спровоцировал ситуацию. Теперь посмотрим на последствия.

Уже утром я проклинал свою тупость и дебильность, но позвонить и сказать, что ей только показалось моё странное предложение — невозможно. Есть вещи, которые отыграть нельзя.

Но вот если меня поставить на её место, вот если бы она попросила бы меня переехать к ней и бросить свою работу, как бы я поступил?

Наверное взял бы тайм-аут и решил бы объясниться. Думаю всегда можно найти выход, например поменять место жительство. Я бы рискнул и попытался удержать любимую и не потерять работу, например найти клиентуру в Москве.

Когда прошло два дня, а Софья не перезвонила, я запереживал. Но гордость не позволила мне звонить первому.

— Дима, сегодня тебе не стоит приходить, Марина плохо себя чувствует, позвони завтра.

Я всё-таки рискнул приехать, мне показалось, что я могу помочь девочке. Пока я добирался, ту увезли на скорой в Москву, пришлось мне ехать следом.

Проторчал два часа в вестибюле больницы, пока ко мне снизошёл врач:

— Да, Вы интересовались Сафиной? А Вы ей кто?

— Я её опекун, — зачем-то соврал я.

— Ага, ну значит картинка такая. Ваша подопечная ослепла, это следствие того, что опухоль давит на соответствующие доли мозги. Возможно, что зрение вернётся, но я в этом сомневаюсь.

— Где она сейчас?

— В палате интенсивное терапии.

— Что ей может помочь?

— Ну кардинально только операция, но я мог бы предложить курс новым препаратом. Но, сразу предупреждаю, это платно и недёшево.

— Сколько?

Марину отпустили через неделю, она видит, но плохо. Девушка совсем не разговаривает и мне кажется, она готовит ещё одну попытку свести счёты с жизнью.

Девушка опять лежит в комнате с закрытыми глазами, ей соседка где-то летает. Коляска сиротливо стоит в углу, подмигивая красным зрачком зарядного устройства.

— Марин, — я беру в свои руки прохладную ладошку. Девушка упрямо на поворачивает голову в мою сторону.

— Помнишь, ты спрашивала, зачем я с тобою вожусь?

Я уже не ждал ответа, когда она еле слышно ответила, скорее прошептала, — помню.

— Так вот, я тебя не обманывал, у меня есть шкурный интерес во всём этом. Я хочу сделать из тебя Галатею.

Опять молчание, но на сей раз девушка соизволила открыть глаза. Они красные, наверное плакала перед моим приходом.

— Что? Какая Галатея?

— Ну, есть такая старая древнегреческая легенда. Жил талантливый скульптор Пигмалион. Жил себе жил, ни семьи, ни детей. Не смог он никого полюбить. А тут подвернулся ему странный материал для скульптуры, кость неизвестного животного. Загадочный материал, и скульптор сам не ожидал, как начал судорожно работать. Он вырезал из кости фигуру женщины. Работал как сумасшедший неделю, а потом отключился. Когда проснулся, был уже вечер. Свет заходящего светила высветил его творение, статую женщины невиданной красоты. И случилось невероятное, он влюбился в неё. Не мог уйти, обнимал и целовал, не в силах оставить. И когда он уже умирал от безответной любви, богиня любви Афродита сжалилась на д ним и вдохнула в статую толику своей божественной силы.

Я сделал театральную паузу, девушка явно заинтересовалась, приподнялась на локтях, — и что дальше?

— Ну а что дальше? Дальше статуя ожила и превратилась в живую женщину. Скульптор был счастлив, они поженились и всё в их жизни было хорош, дети и счастье. Такой вот конец.

Девушка поблёскивает глазами и смотрит неверяще на меня, — и к чему ты это придумал?

— Я не придумал, это конечно просто легенда. А я предлагаю тебе стать такой Галатеей.

— В смысле, ты из моих костей хочешь вырезать себе подругу?

— Нет, из твоих косточек можно только мышку маленькую вырезать. Ты никогда не спрашивала, как я зарабатываю на жизнь.

— И как, обворовываешь доверчивых девчонок?

— Не угадала, я волшебник.

— И какие чудеса ты умеешь делать, можешь меня вылечить?

Последнее слово Марина произнесла с неожиданной силой.

— Марин, не торопись. Я понимаю, что ты мне не веришь. Но я могу доказать свои слова. Например такое чудо, я порежу себе руку и заращу рану.

— Ага, не держи меня за дуру.

— Блин, не люблю я этим заниматься, нож есть?

— Зачем мне нож? — но в тумбочке нашлись маникюрные ножницы с острыми концами.

Я быстро взял их в руку, подумав вложил в ладошку Марине и сжав их ткнул в указательный палец.

Вот гадость, удар получился излишне сильным, ножницы проткнули кожу и скользнув по косточке пропороли подушечку. Кровь обильно закапала.

— Ой, — Марина отбросила ножницы и поднесла руки к лицу.

— Спокойно, старушка, сейчас будет фокус.

Я попытался остановить кровь, куда там. Она попала на стерильно белое одеяло.

— Симочка, хватит солнце спать, за работу.

Секундная потеря ориентации, это Сима включилась в работу и кровь перестала литься. Я прихватил со спинки кровати полотенце и протёр рану. Кровь осталась на полотенце, срезанная кожа висит, под нею ранка. На изумлённых глазах девочки порез начинает зарастать. Минута и я срезал ножницами побелевший лоскуток кожи, на пальце осталась белая полоска. Картина маслом, девчонка вытаращила глаза. Неверяще она прикоснулась к пальцу, провела по ниточке шрама ногтем и не отпуская мою руку смотрит на меня.

— Дим, ты зачем меня обманываешь? Я не хочу видеть эти фокусы, — и девочка заплакала.

— А кто тебе сказал, что это фокусы. Хотя на счёт волшебника я конечно погорячился.

— Обманул всё-таки?

— Нет, меня наверное можно назвать учеником волшебника. Понимаешь, у меня есть некие способности и я лечу некоторые болезни. И работаю я в клинике для ВИП-клиентов. Ну там всякие олигархи и губернаторы. Со случаями похожий на твой не сталкивался, но смотреть на тебя сил нет. Поэтому предлагаю рискнуть. Я продумал, как всё будет происходить, прикинул ход лечения. Проблема только в том, что ты несовершеннолетняя, и меня просто упрячут в каталажку за шарлатанские опыты над ребёнком.

— Не упрячут, как раз я уже совершеннолетняя. Я тебе не говорила, но в тот день, когда ты подарил мне камень, у меня был день рождения.

— И почему я не в курсе этого замечательного праздника?

— А зачем, ты и так многое для меня сделал. Я не люблю свой день рождения, поэтому и не сказала.

— Интересно, а у кого узнать, можешь ли ты принимать решения, например поехать на лечение в другую страну?

— В смысле, в другую страну?

— Дурочка, мы скажем, что я повезу тебя, например в Швейцарию, а на самом деле ты ляжешь к нам в клинику.

Вот, я ещё никогда не видел девочку такой оживлённой, мы договорились, что она прозондирует этот вопрос. И тогда будем решать, как нам быть.

— Дмитрий, а как Вы себе представляете это дело? Вы, юридически никто для Сафиной. Вы собираетесь увезти её на лечение за границу, а где гарантия, что она вернётся назад?

Это меня Евгения Викторовна затащила в управление опеки и поручительства по Московской области.

— А нет гарантии, насколько я знаю, Марина Сафина является совершеннолетней и в состоянии принимать решения самостоятельно. Или я что-то пропустил? Она признана недееспособной? Так вот, это приглашение от знаменитой Швейцарской клиники, где меня, кстати знают. Вот мои рекомендации с места работы и наконец, мне казалось, что я своими действиями не дал повода усомниться в моей порядочности.

Две тётки с сомнением смотрят на нас с директрисой, — да, мы понимаем. Но здесь вот какое дело. Сафина вступила в возраст совершеннолетия, но учитывая, что она сирота и инвалид, мы продолжаем отслеживать её судьбу. К тому же Сафина получила немалое пособие и сертификат на отдельное жильё. Мы должны быть уверенны, в том, что она при любых вариантах не пострадает.

После секундной паузы я покопался в документах и выудил бумажку.

— Скажите пожалуйста, какое пособие полагается выпускникам домов-интернатов?

— Единовременное пособие составляет 26 000 рублей.

— А реально какое жилье им полагается?

— Ну, например комната в общежитие или съёмное жильё на пять лет.

— Ясно, это счёт, который я оплатил, бронируя палату и первичный осмотр. Там о лечении даже речь не идёт, это просто сумма предоплаты. Если я не ошибаюсь — 12 000 франков. Вам перевести в рубли?

— Не надо, подождите пожалуйста в коридоре.

Оставив трёх женщин совещаться я вышел в залитый зимним солнцем коридор. Даже если они откажут, выкраду, пусть докажут, что это я.

Но мой основной упор на банальную взятку. Евгений Викторовна снабжена энной суммой денег для этого. Опытная женщина сразу просекла правильность моего поступка.

— Всё, договорилась, взяли. Цапнула конверт с 200 000 и даже не поморщилась.

— Ну и замечательно, какие наши действия?

— Дим, а какие ваши действия? Везите девочку и верните живую.

На следующий день Марина прощалась с интернатом, пока она обнималась с подружками, я помог водителю грузовой Газели поднять тяжёлую коляску в кузов.

— Да, мать. Вещами ты не обросла, — девушка держит в руках сумку с личными вещами и ноутом, а в кузове лежит маленький чемоданчик с её барахлом.

Доехали мы быстро, двадцать минут и мой дом. За неделю я постарался подготовить его для передвижения коляски, даже расширил проходы. На улице сосед за небольшую сумму взялся уложить кирпичи, и теперь на коляске можно подъехать к воротам или полюбоваться заснеженным огородом.

— Ну вот, Марин, наши хоромы. Твоя комната, кухня, ванная, устраивайся.

— А когда в клинику?

— Можно завтра, но только пока на экскурсию.

— Почему, нас нет примут?

— Примут, просто мне нужно подготовиться. Потерпи пару дней, ладно. Не так просто тебя вылечить, но я постараюсь.

— Ладно, потерплю, — девочка улыбнулась.

— А в доме есть животные?

— Животные, ну если только тараканы. Мне некогда было заниматься животными. А что?

— Нет, ничего, просто у меня никогда не было свой собаки или кошки.

Проснулся я рано утром от грохота с кухни, вылетев в одних трусах тормознул о открывшейся картины. Поперёк кухни разлеглась моя новая соседка, в руке у неё поварёшка — не понятно что она варить собралась в шесть утра. Вокруг неё живописно разбросано содержимое верхнего шкафчика, там я держу специи и всякие банки. Хорошо хоть стекла здесь нет. Моя попытка поднять девушку вызвала странную реакцию, она вырвала свою руку и вдруг горько заплакала.