Два венца. Стена отчаяния

Глава 8. Встреча

Стан чувствовал себя так, словно из него разом выпили силы. Все. До дна. Он будто столкнулся с Пожирателем Душ и проиграл. Эти мерзкие твари обитали в Роенгардском лесу, или лесу Иллюзий. Совет Мастеров сделал все, чтобы их уничтожить, но Роенгард не отдавал своих порождений. И сейчас одно из них словно забрало душу Стана, оставив его медленно умирать.

Джесс. Джессика. Милая. Любимая. Как так вышло? Почему ты ушла? Перед глазами застыло ее лицо: закрытые глаза, белые губы, жизни нет. Его заноза, его невыносимая колючка оставила его одного. Стан столько ждал, столько надеялся. И когда надежды сбылись, ее не стало.

Он сидел на ступеньках дворца Милены и не мог встать, молча глядя на волшебные воды одного из уникальных мест Тер-Риима. В этих водах родился Кристалл Миров: невероятная живая модель Вселенной, в которой каждый лепесток – уникальный мир.

Проводник Кристалла – Высшая эльфийка Милена, стояла рядом со Станом и тихо плакала вместе с ним. Он в душе, она наяву. Стан понимал, что Милена плачет не из-за смерти Джесс, а из-за него. Но сейчас все, что его волновало – это Джессика и дети. Больше никто.

– Миле, – голос Стана звучал глухо, – Миле, почему всё так произошло? Ты же Высшая эльфийка, ответь мне. Почему всё так несправедливо? – он повернулся к ней – внутри волной цунами поднималась злость. – Почему всё так?! Объясни!

Стан поднялся, сжал эфес шпаги и шагнул, почти вплотную приблизившись к эльфийке. Он нарушал правила этикета, давил, едва сдерживая гнев. Его разум кричал, что Миле ни при чём, но сердце искало выход для эмоций.

– Она провела столько времени с тем, кто ею пренебрегал, кто жил на две семьи, кто любил только себя. Почему с ней так поступили?

Миле с грустью посмотрела на него:

– Кто поступил, Стан?

Она не отошла, не стала упрекать его в неподобающем поведении. Миле понимала и разделяла его боль, и от этого становилось еще тяжелее.

– Вечные! Ученики Вечных! Всевышний! Я не знаю кто, рудгр всех побери! Но почему всё так получилось?!

Он на миг закрыл глаза, стараясь усмирить внутри жуткий коктейль из отчаяния, боли и гнева. Он хотел ругаться, орать, искать виноватых, но его совесть и разум шептали: «Виноватых нет». Стан понимал это, но не принимал.

Здесь, на Тер-Рииме, он найдет всех виновных – заказчиков и исполнителей. Но говорил Стан совсем не о них. За что к Джесс так несправедливы Высшие? За что дали пройти дорогой вот такой судьбы? Он не мог с этим смириться. За что? Почему? Он бы понял, случись это с Натаном – тот заслужил несколько казней за одну жизнь, но Джесс… Джессика. Милая. Ей-то за что?!

Стан отвернулся и отошел к витой балюстраде, не в силах погасить бурю эмоций. Тотчас амалии – кипенно-белые редкие птицы, испуганно сорвались со ступеней и пронеслись над водой. Они скользили по воздуху – ни единого взмаха крыльев, ни единого движения, словно это улетали стрелы заклинаний. Волшебные существа не переносили негативных эмоций, а Стан их сейчас буквально выдыхал. «За что?» – единственный вопрос, который Огненным Шаром пульсировал в голове. И ответа на него Стан не находил.

Возле балюстрады господствовали умиротворение и тишина, но Стана от них словно ограждала стена. И каждый ее кирпич был выточен кровью, которой истекала его душа.

Он не выдержал и прислонился к холодному мрамору колонны, чтобы немного успокоиться. Только спустя мимолиту Стан осознал – бесполезное занятие. Если бы он мог к чему-то прижаться сердцем и душой, но увы. Джесс. Дети.

Стан услышал легкие шаги и тихо спросил:

– Миле, объясни мне хотя бы это: почему Рэн встретил меня как врага? Почему он закрылся этой максимальной рудгровой защитой, которой я сам его обучал? – он развернулся к эльфийке. – Понимаешь? Если бы не эта защита, то Длань бы не отрикошетила. Не столкнула бы их в переход!

В глазах Миле плескались сочувствие и боль. Она повела рукой, и Стан вместе с ней оказался в беседке у Радужных водопадов. Он подхватил с мраморного стола кувшин с вином, плеснул себе в бокал и залпом выпил. Вернул на стол, чудом не разбив. Внутри полыхал пожар.

– Я представить не могу, что творится в голове у мальчишки, – он с отчаянием посмотрел на эльфийку. – Миле, этот дом окружали такие защиты, что мне пришлось прорываться с Огненным Шаром тройного усиления. Я взорвал их к рудгровой матери, но едва не зацепил Рэна. Длань! Сеть! Шар! Все словно сговорились против меня. Весь мир разом!

Стан опустился на скамью, оперся руками о стол и склонил голову. Он смотрел на мозаичный пол беседки, но видел не его, а комнаты Байенфалле, шок в глазах Рэна и ненавистный переход.

– Миле. Представь, мой сын бежал от меня, как от врага. Мой сын… – голос сорвался.

Стан не имел права быть слабым. Его лишили этой возможности. Пара мимолит, и он отправится искать Рэна и Лала. Буквально пара, чтобы хоть как-то собрать себя из осколков. Никому ничего нельзя доверить! Прошло столько времени, а мальчишек до сих пор не нашли.

Он почувствовал на плечах тонкие руки. Миле прижалась к нему сзади и обняла. Стан тихо спросил:

– Миле, как мой никчемный младший брат смог выстроить высшее заклинание уничтожения, которое все стерло? – он перевел дыхание. – Все. Стерло. И мы потеряли след детей. Я готов пообещать тебе все, что ты хочешь, только найди их.

– Помолчи.

Тихий шепот обжег ухо теплым дыханием. Не разрывая объятий, Миле положила голову ему на спину, и Стан почувствовал легкий бриз ее заклинаний. Спустя мгновение она отстранилась, отпуская его. Стан развернулся в ожидании ее слов.

Страх медленно разъедал его изнутри. Стан боялся услышать ответ. Он не боялся сражаться с Трясиной, идти в многочисленные бои, но сейчас его буквально трясло. Не дай Всевышний узнать, что детей больше нет. Что их поглотила Изнанка миров в разрушенном переходе, что от их тел не осталось ничего. И как тогда жить?

Он не выдержал:

– Не молчи! Говори правду! Только не молчи, умоляю!

Милена вздохнула, откинула волосы – они опали шелковым водопадом – и произнесла:

– Не кричи. Мне нужен отклик, не торопи.

– Прости. Я веду себя недостойно, – Стан кивнул, налил себе еще бокал и так же стремительно опустошил. Он теперь ненавидел ждать.

Миле с грустью посмотрела на него.

– Что ты несешь?! Достойно недостойно. Ты разом потерял почти всех, кто дорог. О каком спокойствии речь?

Она замолчала, нахмурилась, и сердце Стана пропустило удар. Еще одна волна заклинаний ушла во Вселенную. Стан с трудом сдерживался, чтобы снова не задать вопрос. Он понимал, что совсем скоро она все скажет, но страх подстегивал плетью. И когда Стан был готов повторить вопрос, Милена задумчиво произнесла:

– Очень странно. Я могу сказать тебе точно – они оба живы.

Стан схватился за стол. «Всевышний! Хотя бы в этом ты сжалился».

– Знаешь, что удивительно. Рэн словно тень, он невероятно истощен, а малыша едва слышно. Последнее вполне естественно – Лал не вошел в Круг Крови. Когда успокоишься, то поймешь, что связь с ним идет через Рэна. И вот это удивляет, – Миле слегка прикусила согнутый палец и постучала им по губам, размышляя. – Очень странно, – и уже уверенно продолжила: – Переход полностью опустошил Рэна, но он и малыш в порядке. С ними все хорошо. Но вот вторая загадка – установить с детьми связь я не могу. Они закрыты.

– Я их найду, – Стан с облегчением выдохнул. Он одернул жако и поправил шпагу, готовый выступать прямо сейчас.

Милена удивленно посмотрела на него:

– Ты в своем уме?! Ты не спал ночь. Сколько раз ты прогнал Цикл Исцеления? Ты сам едва на ногах стоишь от перерасхода и собираешься идти в Сетку Миров?! Стан! Это невозможно! Два дальних перехода ты осилишь, пускай четыре. Но кто потом будет искать тебя? Ты же перегоришь!

Перегоришь? Стан криво усмехнулся. От него и так остались одни головешки.

– Ты преувеличиваешь, Миле. Ничего со мной не случится. У меня в запасе всего лишь три дня: Рэн и Лал должны присутствовать на Дне Скорби. Они должны похоронить мать.

Последние слова дались с таким трудом, словно Стан своими руками пропихивал их через глотку. Они острыми кинжалами рассекали все внутри, оставляя борозды. Джесс и похороны – две несовместимые вещи. Джесс и похороны.

Дыхание перехватило. Стан закрыл глаза, усилием воли заставил себя успокоиться. Джесс и похороны. Как он через это пройдет?! Он пройдет. Сомнений нет. Только какой кровью ему это обойдется?

Стан хрипло произнес:

– Я должен вернуть мальчишек.

Милена стремительно шагнула к нему, ее глаза-звезды сверкнули. Она крепко его обняла и прошептала:

– Спи.

Заклинание молнией прошило все защиты. Стан оказался не готов его отразить. И зачем только он ей доверял?! Ноги подогнулись, закрылись глаза – он упал бы, но магические потоки подхватили его и опустили на мягкое ложе. Стан провалился в сон.

Вначале уставший мозг отдыхал без сновидений, но потом они водопадом обрушились на него, раня возникающими образами: Джесс у него дома, Джесс с ним в саду, они с Джесс в Храме. Собственное бессознательное пытало его, показывая самые сокровенные воспоминания с любимой. Они калейдоскопом сменяли друг друга, пока очередное сновидение не перенесло Стана в пустыню.

Этого места он не знал. Куда ни глянь, до самого горизонта тянулась мертвая высохшая земля. Эта пустыня ничем не напоминала золотые барханы Морского народа или рыжий песок Дронго. Жизнь покинула это место.

Стан обернулся и удивленно замер: неподалеку стояла белая дверь. Обычная, деревянная, с позолоченной ручкой. Такая же, какая стояла в каждой жилой комнате его замка. Она словно кричала: «Открой меня!».

Как заколдованный Стан подошел к двери, дотронулся до прохладного металла ручки, медленно повернул и вошел внутрь. Он оказался в замке, похожем на Вальдаам. Огромная зала, залитая солнцем, сочетала в себе цвета ферина, все оттенки фиолетового и серебристого. На столах в вазах стояли живые цветы.

Боль стилетом пронзила сердце Стана. Все это любила Джесс. Такие цвета, пространства, солнечный свет. Маленькая заноза. Как ты могла так поступить?

– Прости.

Если бы грянул гром, Стан бы и то удивился меньше. Он оглянулся, замер на милилиту и рванул вперед, хватая в охапку самую дорогую для него женщину.

– Джесс! Джессика! Любимая! Ты жива!

Но тут теплое тело под его руками рассыпалось миллионом искр, скользнуло по полу сияющей рекой и собралось заново. Перед Станом стояла одновременно Джесс и не Джесс– только ее образ.

– Подожди, – голос Джессики звучал очень мягко, – милый, мне дали всего несколько мимолит, чтобы я могла поговорить с тобой. Давай не будем тратить их впустую.

Внутри что-то оборвалось, зазвенело порванной струной на самой высокой ноте. Стан прошептал:

– Так значит, ты все-таки умерла.

Джесс помялась, вздохнула.

– Я ушла, любимый. Меня больше нет на Тер-Рииме. Прости.

Ее слова припечатали Стана, и дверь его мысленного склепа медленно закрылась.

– А как же я, Джесс?

Вопрос вырвался раньше, чем Стан его обдумал. Джессика побледнела, тенью подлетела к нему, на миг прижалась и отступила, решительно глядя ему в глаза: