Принцесса Кики

ГЛАВА 6. Браковедение

Пение будильника-жаворонка прервало радостное:

– Любимый! Тютюнечка мой, просыпайся! Я верну-у-улась!!!

Ромион спрятался под одеялом и для верности заполз под подушки, которые ночью сложил горкой (так мягче спалось).

– Котёночек мой, любимый, хороший! – голос всё не унимался.

"Это кошмар, – сквозь дрёму лениво подумал Ромион. – Я просто не перестроил вчера будильник, забыл, а он теперь сбоит. И мне всё это снится… Как хорошо, что сегодня можно поспать подольше, всё равно после свадьбы весь дворец ещё дрыхнет… Да, мне просто снится страшный сон, всего лишь сон…"

– Ну котё-ё-ёнок!!!

"Изыди…"

Говоривший перешёл в наступление: с Ромиона стащили сначала пару подушек (у него всё равно ещё три осталось), потом содрали одеяло и предательски пощекотали голые пятки.

– Ай, Дами, ну что ты делаешь?! – взвизгнул Ромион, который ненавидел щекотку, особенно пяток. Особенно чем-то до ужаса напоминающим когти.

Щекотка повторилась – Ромион взвизгнул и снова вскинулся, встретившись взглядом со стоящим у окна братом. Под глазами у Дамиана залегли тёмные круги, у губ собрались морщинки, волосы потускнели, – и в целом выглядел Тёмный Властелин неважно. Но это Ромиона как раз не удивило: Дамиан часто таким бывал после своих экспериментов. А вот то, что он не выдержал взгляд и поспешил отвернуться, короля испугало.

– Дами? – выдохнул он. – Ты снова вызвал духа, и он сбежал?

– Я здесь, Котё-ё-ё-ёнок!

Ромион обернулся и, ничего не понимая спросонья, уставился на Крысу. Та, несмотря на ранний час и ночь в лаборатории демонолога, казалась просто неприлично цветущей и пышущей радостным энтузиазмом. Ромион сглотнул и сделал охранный знак пальцами.

– Какого демона ты его ко мне-то приволок?

– Котёнок, ну ты чего? – захлопала ресницами Крыса. – Ты со сна всегда такой? Может, тебе ещё дать отдохнуть?

– Да, – глядя на неё в упор, пробормотал Ромион. – Мне ещё дать отдохнуть. Я вижу галлюцинации. Наверное, съел вчера что-то не то.

– Или поцеловался не с тем, – вставил Дамиан. Потом в наступившей тяжёлой тишине откашлялся и продолжил: – Брат, я возвращаю твою жену. Она прекрасно себя чувствует, и никаких проклятий на ней больше нет.

– Ну да, тут же только я один проклят. – Ромион мечтал снова забраться под одеяло, но всё никак не мог его найти. – Слушайте, уйдите, а? Я так спать хочу…

– Но, Котёнок! Ты же обещал!

Ромион с трудом разлепил глаза – в них словно песок насыпали – и мрачно уставился на Крысу, ожидая, что она сейчас превратится во что-нибудь… во что-нибудь другое. Так же бывает во сне?

– Ты обещал, – продолжала Крыса, – что когда я пройду проверку, и ты убедишься, что я – это я, и я, которая я, не желаю тебе зла, – то мы будем жить долго и счастливо! Ты обещал! – Крыса уселась на кровать, скрестила руки на груди и надула губки. – Ты должен держать своё слово!

Ромион повернулся к Дамиану – тот отвёл взгляд.

– Так… – Ромион снова посмотрел на Крысу. Потёр глаза. Где-то за окном продолжал орать жаворонок-будильник. Ромион машинально его "успокоил" и снова потёр глаза. Потом крепко-крепко зажмурился – как в детстве, когда ему действительно снился кошмар. Поднял голову, открыл глаза.

Крыса не исчезла.

– Ты не мой кошмар, – пробормотал Ромион, не скрывая разочарования.

Крыса посмотрела на него, как на сумасшедшего. Это было бы даже смешно – она и правда выглядела забавно, с поднятыми бровями и приоткрытым ртом, – если бы Ромиону не чувствовал себя сейчас так плохо.

– Дамиан…

– Да, брат?

– Ты же говорил, – Ромион не сводил с Крысы напряжённого взгляда. Сон как рукой сняло – только голова всё ещё была тяжёлая, и где-то в висках билась тупая боль. – Ты же говорил, что на ней проклятие…

– Проклятие было, – отозвался Дамиан. – Её Высочество не помнит, кто она. Прости, брат, я не смог его снять.

– И… – Ромион сглотнул. Крыса сидела и картинно дулась – прямо как маленький ребёнок, который вот-вот заплачет от злости. – И больше… ничего?

– Прости, брат, – еле слышно повторил Дамиан. На Ромиона он не смотрел. – Больше ничего. Принцесса – девушка, которая любит тебя, искренне, и.. В общем, всё, что ты видишь – правда.

Ромион бросил на брата один-единственный, отчаянный взгляд. Даже крик "Скажи, что это неправда!" был бы не так отчётлив.

– Это всё?

– Да, Роми.

– Убедился? – Крыса скорчила гримаску – видимо, пыталась показать, что гневается. – Я – это я. Я тебя люблю. Я за тебя!.. Я для тебя!.. А ты! Ты! Ему меня отдал! – Её голос сорвался на писк. – Ты знал, что я его боюсь, но отдал! А теперь, когда ты узнал, что я тебе не лгала, ты! Даже! Не! Рад! А-а-а-а! – И зарыдала.

Ромион тоже закрыл лицо руками – ему очень хотелось присоединиться к плачущей принцессе. Как же так?.. Он мог бы поклясться, что временами её глаза были, как у этой ведьмы… Лиззи? И поведение – ну слишком, слишком она дурочка, так ведь не бывает! То есть, конечно, бывает, но чтобы всё одно к одному… И крыса, и колдовство, и дурочка… И поцелуй этот на свадьбе…

– Ну… я…э-э-э… пойду тогда? – пробормотал Дамиан, отступая к двери.

Ромион отнял руки от лица и посмотрел на брата – тот с несчастным видом пожал плечами. Ромион кивнул – в груди словно наливался жаром огромный шар: и ярость, и гнев, и неверие, и страх. Неужели совсем, совсем ничего нельзя сделать?

– А-А-А-а-а-а! – заливалась тем временем Крыса.

Ромион оглянулся на неё и позволил одну, всего одну минуту пожалеть себя. Это, демоны в бездне, несправедливо! Из всех девчонок – заколдованная дурочка, да ещё и дылда! За что?!

"Чувствуй, что чувствую я" – эхом отдался в голове голос ведьмы из воспоминания.

"Я чувствую", – подумал Ромион. Но это же всё равно несправедливо: девчонку-то он предупреждал, а тут… И это ведь навсегда, бездна её забери, это же навсегда!

"Да, если ты её не отравишь", – заметил внутренний голос, тихий и злой. Ромиону от одной этой мысли стало стыдно. Конечно, было бы очень удобно, окажись Крыса неспособна родить. Или бы она вдруг заболела и увяла – и желательно, поскорее. Это даже не просто желательно и удобно, это было бы…

Ромион сжал руки в кулаки. "Нет – подумал он. – Я этого с ней не сделаю. Я никогда этого не сделаю. Как бы она меня не донимала, я не причиню ей зла" Он повернулся к рыдающей принцессе. "Я дал тебе слово. Я сдержу его".

Что-то оборвалось в груди, а на глаза выступили слёзы. Ромион быстро стёр их. Что ж – сел на трон, так изволь и корону надеть, как бы тяжело не было.

Слово короля твёрже алмаза.

– Звезда моя…

– А-А-А-а-а!

– Прелесть…

– А-а-а!!!

Ромион покосился на стеклянный кувшин с водой, который стоял на прикроватном столике. Облить бы эту дуру… "Она моя жена, – тут же одёрнул он себя. – Даже в мыслях я не должен так её называть".

– Дорогая, – Ромион подсел к принцессе и крепко-крепко обнял. – Прости меня. Пожалуйста.

Крыса вырывалась – впрочем, не очень-то убедительно.

– Ты хотел! Ты хотел, чтобы я оказалась этой… как её… ведьмой! Ты об этом мечтал!

– Мечтал, – вздохнул Ромион. – Я привык быть один, моя прелесть.

– Но теперь у тебя есть я!

– Да, теперь у меня есть ты. – Ромион потянулся и заставил себя поцеловать солёную от слёз щёку Крысы. – Радость моя, ты не думала выбрать себе имя? Я не знаю, как мне называть мою будущую королеву.

– Королеву? – вскинулась Крыса. У неё даже слёзы разом высохли. – Ты хочешь, чтобы я стала твоей королевой?

– Конечно, прелесть моя. Я же король, и мы женаты.

– И я буду носить красивые наряды?..

– Ты и сейчас можешь их носить.

– И драгоценности?..

– Естественно. И корону.

– И сидеть рядом с тобой на троне?

– Да, моя прелесть. Справа, если быть точным. На другом троне. Но да, рядом.

– Ты правда мне настолько доверяешь? – заулыбалась Крыса – точно солнце внезапно выглянуло из-за облака.

Ромион тоже попытался улыбнуться – правда, у него это куда хуже получилось. На сердце скреблись… крысы.

– Конечно, звезда моя. Я обещал. Так как мне тебя называть?

Крыса посмотрела на него: на ресницах у неё висели капли слёз, но глаза улыбались. "Бездна, какая же у неё красивая улыбка", – подумал вдруг Ромион. Действительно, красавицей Крыса не была – но когда улыбалась, становилась притягательнее принцессы фей. Это было похоже на чудо.

– Я думала, любовь моя… Эм… Я… Как насчёт Кики?

Ромион, ожидавший что-то вроде Розамунды, Обсидианы или, на худой конец, Аделаиды, изумлённо уставился на жену.

– Кики? – Так Дамиан, который в три года (когда братья познакомились) ещё не все слова чётко выговаривал, упорно называл крыс. Да и потом привычка осталась – "Дай мне чёрную кики", просил девятилетний демонолог, проводя очередной опыт вместе с братом в дворцовом подземелье. Ромион понятия не имел, называет ли Дамиан крыс так до сих пор – наверняка нет. Но это… сочетание звуков у короля соотносилось именно с крысой.

– Да, любимый! – с восторгом отозвалась Крыса. – Это первое что пришло мне на ум! Я не знаю, почему: может, меня так раньше звали?

"Тогда раньше ты была простолюдинкой. Имя кокроткое, – подумал Ромион. – Что многое бы объясняло".

– Дорогая, ты станешь королевой – а королевам, эм, пристали более… вычурные имена. Ты не хочешь попробовать, например, Китриану или Кинивию? Или…

– Хочу Кики! – оглушительно завопила принцесса, прежде чем Ромион смог продолжить. – Хочу! Почему нельзя?!

– Можно, прелесть моя, конечно, можно, просто королевы обычно…

– А я буду первой королевой Кики! Я так хочу! Ну, Ромион! У тебя же тоже смешное имя!

Ромион на мгновение зажмурился – он никогда не считал своё имя смешным. Но в бездну с этой… женой!

Он взял себя в руки – это уже получалось у него с каждым разом всё легче и легче.

– Хорошо, звезда моя. Как пожелаешь.

– Кики. Как пожелаешь, Кики.

– Иногда мне кажется, ты надо мной издеваешься… Кики.

– Что ты! Это я любя! – Крыса… то есть, Кики снова ослепительно улыбнулась. – А когда моё кольцо будет готово?

– Дорогая, ты вчера прогнала ювелира, которого я к тебе послал.

– Да? Не помню. Так, а кольцо-то когда будет готово?

– Когда ты выберешь эскиз, моя прелесть.

– Ой! – Кики захлопала в ладоши. – А можно, сейчас? Я очень хочу себе обручальное кольцо! С котёнком! С миленьким таким котёнком? Можно-можно-можно?!

"Бездна, за что?!"

– Можно, моя прелесть, – Ромион снова улыбнулся. На этот раз, он был уверен, получилось куда лучше. – Можно всё.

– А-а-а, я тебя люблю! – завопила Кики и кинулась Ромиону на шею.

"Она – мой личный кошмар наяву", – думал король позже, когда от восторженной супруги удалось временно избавиться (Ромиону было безумно жаль ювелира). Сейчас в королевской спальне суетились камердинеры. Действовали они тихо – знали, что король ненавидит шум – и очень ловко, а вкусы монарха знали назубок. Ромиона облачили в простой (для короля) костюм из нежно-розоватого шёлка, украшенного золотом и жемчугом. Тщательно расчесали волосы – они заблестели. Прикрепили к воротнику алмазные подвески. Проверили пряжки, подали перчатки из того же розоватого шёлка. Ромион их взял, но надевать не стал.