Принцесса Кики

– Да от вас же ведьмой за километр несёт, уважаемая, – фыркнула фея, добавляя в башенку ещё одну ягоду. – Кто ж в своём уме вас прогонит? Точно не Ромион.

– Ведьмой? – Старуха снова сгорбилась и покосилась на фею. – Не суди по внешности, дитя моё. Красота – она внутри…

Фею это почему-то рассмешило.

– Уж я-то в курсе.

Старуха недоверчиво усмехнулась.

– Откуда такой красавице это знать?

– А я шестнадцать лет жабой проквакала. – Фея, не глядя, потянулась, цапнула бокал с лимонадом, отпила и облизнулась. – И вот он меня расколдовал, – она кивком указала на беседующего с королём Дамиана. – Так что если вы пришли учить нас видеть красоту в уродстве, то вы ошиблись вечеринкой, уважаемая… ведьма.

Старуха ничего ответить не успела, потому что гром загрохотал снова, посуда на этот раз подпрыгнула и чуть не попадала со столов, а продолжившие танец дамы завизжали и раздались в разные стороны: посреди зала зелёным огнём вспыхнул смерч. Из него раздалось:

– Так, так, так… Празднество с поистине королевским размахом… И опять меня забыли пригласить!

В наступившей после этих слов мёртвой тишине на весь зал завизжала фея:

– Ведьма-крёстная! – И бросилась обниматься.

Зелёное пламя дрогнуло.

– Виола, девочка моя! – улыбнулась выступившая из него ведьма и протянула к фее руки.

Ведьма и принцесса фей обнялись. Они были примерно одного роста, и представляли дивный контраст: чёрное и светлое, старость и молодость. Нет, старухой ведьма не казалась, но по её глазам возраст легко читался. И двигалась она с достоинством знающей себе цену женщины, которое приходит только с опытом. К тому же, она была Чёрной ведьмой, а ими молодые не становятся никогда. Настоящая злоба тоже приходит с опытом. Красивая, с длинными чёрными волосами, уложенными в косу, и в чёрной же мантии ведьма поцеловала фею в обе щёки – как-то умудрившись не испачкаться в золотой пыльце – и повернулась к подошедшему королю.

– Позвольте, госпожа Виллинда, – сказал тот, – я вам приглашение лично подписывал. Оно просто не могло до вас не дойти.

– Может, где-нибудь в дороге потерялось? – предположила Виола, улыбаясь. Пчёлы над ней исполняли канкан.

– И второе тоже? – изогнул бровь Ромион. Присутствие Чёрной ведьмы на его свадьбе короля как будто не смущало.

– Ну, а вдруг и оно тоже? – пожала плечами фея. – К Виллинде же пока доберёшься…

– Именно поэтому ты уже год как ко мне не приезжаешь? – Ведьма с улыбкой потрепала фею за щёку. – Или твой муж настолько занят, что не в состоянии поставить тебе портал? – Она внимательно посмотрела на демонолога. Дамиан в ответ улыбнулся, и ведьма повернулась к королю. – Что ж, Ромион, я согласна принять ваши извинения. Пусть приглашения действительно затерялись…

– Все десять штук?

Виллинда на мгновение замерла с открытым ртом – потом расхохоталась.

– Ну хорошо, может статься, я их просто не заметила. Что ж… Поздравляю, мой дорогой король. И так уж и быть, не стану дарить тебе в подарок проклятье.

– Уж пожалуйста, – усмехнулся Ромион. – Идёмте лучше к столу.

– Эта твоя жена? – подав королю руку, ведьма кивнула на Крысу. – И она сегодня из крысы превратилась? Хм…

– Прекрасный сюрприз, правда? – улыбнулся Ромион.

– И какой своевременный, – задумчиво протянула Виллинда.

Ромион промолчал.

Ведьму усадили рядом со старухой – поближе к принцессе фей. Последняя улыбалась, как сумасшедшая и, пристроившись к крёстной на подлокотник, защебетала что-то довольное, но ведьма её перебила. Взглянув на старуху, она изумлённо воскликнула:

– О, Марги, старая кошёлка, и ты тут! Что, снова с розой по дворцам побираешься?

Старуха покачала головой, сунула в рот куриную ножку, вытащила одну единственную голую кость. Смотревшая на неё фея вздрогнула.

– Успокойся, милая, – улыбнулась Виллинда. – Ведьма всегда ест много и быстро. Мы бездну сил тратим на заклинания. А, Марги? Может, снимешь, наконец, эту уродливую личину?

– Красота, Вилла, она внутри, – отозвалась старуха.

– Вот и покажи нам это «внутри», – фыркнула Виллинда и тоже в один присест расправилась с целым блюдом голубики.

– А почему снова? – Виола поймала взгляд крёстной. – Ты сказала «снова по дворцам побираешься». Это вы так развлекаетесь?

Старуха сказала что-то с набитым ртом, но её никто, естественно, не понял. Объяснила Виллинда:

– Нет, просто Марги у нас счастливо стала мачехой лет этак сто назад, и такой ей пасынок попался избалованный, что додумался Марги прогнать. Через год она, конечно, вернулась. – Губы ведьмы искривила усмешка. – Тоже в образе старухи. Подарила пасынку розу. Тот попытался её растоптать, но превратился в чудовище. Теперь ждёт, когда настоящая любовь его расколдует.

– Где-то я это уже слышала, – пробормотала Виола.

– Только розовый куст у Марги разросся, – продолжала Виллинда. – И каждый раз, как новый цветок распускается, она очередного короля или принца навещает – неизменно с рассказом о красоте, которая внутри. Обычно её прогоняют – и Марги с лёгким сердцем вершит справедливость: превращает несчастного в чудовище. Потом, пока гости в ужасе разбегаются, она идёт в сокровищницу… Неплохо ты, Марги, устроилась, а?

– О, Вилла, замолчи! – Старуха сбросила серую накидку и действительно показала красоту внутри: образ мерзкой старухи растаял, и под ним оказалась прекрасная чародейка. – Как ещё мне было проучить этого наглеца?

– Действительно! А расскажи-ка мне, Марги, как это твоя роза распустилась точно к свадьбе сиернского короля?..

Дальше Виола слушать не стала: она чмокнула крёстную в щёку и, хлопнув в ладоши, направилась к танцующим. Где-то там ей почудился Дамиан…

Спустя ещё час гостей ждало другое развлечение: танцующих попросили сесть за столы, свободное пространство посреди зала огородили, в том числе и магией, а после принесли десяток топоров.

– Это что: поели – теперь можно и подраться? – усмехнулась принцесса фей, глядя на слуг, деловито раскладывающих оружие.

– Нет, турнир будет через неделю, – отозвался Ромион. – А это – традиционное сиернское состязание: рубка дерева. И слезь с моего трона, Виола, пожалуйста.

Фея фыркнула, но с подлокотника поднялась.

– Между прочим, твоя невеста уже спит. Тебе не пора с ней устроить брачную ночь?

Ромион поморщился, и фея хмыкнула.

– И что вы в бедной девушке такого страшного нашли? На вид – совершенно нормальная…

«Это ты с ней ещё не общалась», – подумал Ромион и оглянулся на Крысу. Она и правда спала, положив руки на стол и уткнувшись в них лицом. Рядом стояло пустое блюдо из-под малины.

– Джек! Прикажи унести мою супругу… Её спальня, надеюсь, готова?

– Конечно, Ваше Величество.

Принцесса не проснулась, даже когда её аккуратно подняли и незаметно унесли через потайную дверь за троном.

– Раздельные спальни, – фыркнула Виола. – Не умеешь ты жить нормально, Роми… Эм, погоди-ка. Ты сказал… Серьёзно: рубка дерева?!

– Ещё мы цветы на спор собираем, – подмигнул изумлённой фее Ромион.

Виола хрюкнула, прикрывая рот рукой, взорвалась золотой пыльцой, щедро осыпав ею короля – и покатилась со смеху.

Тем временем слуги внесли сундук. Поставили на золотую подставку с изогнутыми ножками-лапами, распахнули – и зал ахнул. Внутри лежал огромный искрящийся алмаз.

– Господа и дамы! – Ромион снова вскочил на скамеечку. – Приз первому дровосеку! Кто быстрее нарубит дрова, тот и выиграет! Прошу к топорам!

Гости оживились. Желающих оказалось больше десяти – пришлось кидать жребий.

– Это же отцовский алмаз, – простонал Дамиан. – Его нельзя вывозить из Сиерны – он испарится!

– А почему, ты думаешь, именно его я поставил призом? – усмехнулся Ромион.

– Роми, это нечестно!

– Честно – если ты его выиграешь.

– Брат!

Ромион только улыбнулся и – когда Дамиан, морщась, встал и направился к тянущим жребий – король повернулся к Виоле.

– Фея, а ты знала, что твой муж пять лет подряд был почётным сиернским дровосеком?

Виола пожала плечами.

– Думаешь, удивил? Я как-то застряла в Тёмном лесу один на один с оборотнем – так Дамиан к нам тропу за пару минут прорубил, мы с волчарой даже пообщаться как следует не успели. Так что да, я догадывалась.

Ромион представил и, закрыв рот ладонью, засмеялся. Фея тем временем дирижировала пчёлами: те выстроились в надпись: «Дамиан, ты – лучший!»

К рубке дерева гости отнеслись с энтузиазмом – благодаря ли алмазу, или выпитому вину, но топоры, а потом и чурбаки всё равно пришлось нести ещё. Число участником дошло до двадцати. В последний момент к искрящимся энтузиазмом мужчинам присоединилась принцесса эльфов – с высокомерной миной она выбрала топор и уничижительно посмотрела на улюлюкающего ей короля гномов. Тот вставил в рот два пальца и засвистел на весь зал.

Ромион подождал, когда все двадцать участников встанут наизготовку, потом достал песочные часы. Оркестр перестал играть, на минуту в зале воцарилась гробовая тишина. Ромион поднял руку.

– Раз… Два… Три… Начали!

Одновременно опустились топоры – во все стороны брызнули щепки.

– А вы всё-таки на скорость или на красоту рубитесь? – поинтересовалась Виола, находя на столе нетронутую розетку с мороженым. – Или надо что-то красивое вырезать?

– В условия это не входит, но приз зрительских симпатий получить можно. – Ромион кивнул на азартно машущую топором эльфийку. – Посмотри.

У эльфийки все поленья выходили в форме эльфа, красивого, но неизменно корчащегося от боли, с открытым ртом и выпученными от ужаса глазами.

– Э.., – выдохнула Виола, подавшись вперёд и разглядывая очередной шедевр эльфийских способностей. – Э… Это кто?

– Если не ошибаюсь, это её бывший супруг, господин Линтаниэль, – отозвался Ромион. – Они развелись год назад.

– Х-х-ха! – вскрикнула эльфийка и одним ударом топора превратила очередной чурбан сразу в трёх Линтаниэлей – колесованного, повешенного и безголового.

– Приз зрительский симпатий, говоришь? – задумчиво протянула Виола. – Окей, я в доле.

Ромион усмехнулся, но промолчал.

Время шло, участники выдыхались. Первыми с дистанции сошли кандидаты от человеческих королей: два посла, три гвардейца и семь лордов-сиернцев. А ещё через десять минут по-прежнему рубили чурбаки только Дамиан, императоров гоблинов, эльфийская принцесса и гномий король.

– На кого ставишь? – деловито поинтересовался у феи Ромион.

Виола хмыкнула.

– Очевидно. На эльфийку.

– Очевидно? – удивился Ромион. – Очевидно было бы поставить на собственного мужа.

– Ты просто не знаешь, на что способна брошенная женщина, – усмехнулась фея. Пчёлы над ней перестроились в надпись «Линтаниэля на мыло!»

– Ой, всё! – не выдержал гномий король, бросив взгляд на алмаз. – Вы тут все на заклинаниях, а у меня дома этих камней!..

Магически гномы действительно были слабым народом, но Ромион сомневался, что даже у них найдётся такой огромный алмаз. По части раздувания камней из ничего его отец был мастером.

– Слабак, – пропыхтела эльфийка, но гном ей только плюнул и вернулся на своё место к недопитой кружке эля (гномы пьют его кружками).