Принцесса Кики

ГЛАВА 5. Пир, ведьмы и брачная ночь

У слуг новая королева популярна не будет – это Ромион понял ещё у распахнутых дверей своей спальни. Лакеи и горничные сновали туда-сюда, как стая вспугнутых птиц – то с подносом лимонада, то со шкатулками, то с фурнитурой и рулонами ткани.

– Я это не надену! Оно мне не нравится! Снимите, снимите это с меня-а-а! – то и дело раздавалось из спальни. – Ну, я жду! – И тут же: – Ай, ну как ты снимаешь?! Мне же больно! Там волос запутался! А-а-ай!

На контрасте с нею голос испуганной горничной звучал робко, умоляюще:

– В-ваше В-высочество, п-потерпите, п-пожалуйста…

Но терпеть бывшая крыса не желала.

– Пусти! Я сама! А-а-ай!

Что-то треснуло, потом взвизгнуло – и на порог грохнулось массивное ожерелье – три ряда редкого розового жемчуга с побережья Забытого океана. Кто-то из лакеев в это время вносил в комнату поднос с шёлком, тоже розовым. Поднос был громадный, рулон – наверняка тяжёлым, а лакей отвлёкся – и споткнулся.

Ромион мрачно смотрел, как бусины – крупные, величиной с голубиное яйцо, и поменьше, с каплю росы стоимостью как табун молодых бычков – брызнули во все стороны, скрылись под столом, стеллажами, а заодно и под ногами снующих туда-сюда лакеев.

Король вздохнул. Рядом шмякнулось пирожное – ещё кто-то споткнулся на бусинах. Кусая губы и стараясь не вслушиваться в капризные крики из спальни, Ромион подхватил струящийся шёлк, быстро скатал в рулон, положил обратно на поднос и помог подняться красному, как рак, лакею.

– Ваше Величество, – прошептал тот, вытаращив глаза. – П-простите…

– Да ладно. Я отнесу, – отозвался Ромион и, обернувшись, встретился взглядом с главным камердинером. Тот в одной руке держал шкатулку с королевским парадным ожерельем, а на локоть другой повесил мантию. И, как горничные с лакеями в гостиной, уставился на короля с изумлением, граничащим с ужасом. «Неужели случилось что-то из ряда вон – кроме этой вопящей дуры в спальне?» – удивлённо подумал Ромион, а вслух попросил: – Соберите, пожалуйста, жемчуг. И, Дерек, ожерелье не это – найди с сапфирами. Оно легче, а у меня плечи болят.

– Конечно, Ваше Величество, – откликнулся главный камердинер. – Может быть, прислать…

– Не надо никого присылать, – скривившись, перебил король. – Просто найди другое ожерелье. Пожалуйста.

– Да, Ваше Величество, – кивнул камердинер и робко добавил: – Позвольте поздравить вас…

– Я хочу малинового чаю! – громоподобно раздалось из спальни. – Сейчас же! И сиропу побольше!

Ромион оглянулся на дверь и, снова переведя взгляд на камердинера, хмыкнул:

– А есть с чем?

Кто-то из горничных хихикнул, лакеи улыбнулись, а камердинер открыл было рот, чтобы ответить, но тут на порог прилетела ещё и заколка для волос – и развалилась на десятки мелких серебряных шпилек. Слуги бросились их собирать, а Ромион, перехватив поднос поудобнее, прошёл в спальню.

Ещё у порога он думал, что неплохо было бы эту крысиху в шёлк завернуть да так на пир притащить – главное куском ткани подлиннее заткнуть ей рот. Но это, конечно, оскорбило бы титул королевы Сиерны, а через него – и саму страну. А оскорбление страны значит оскорбление короля, чего Ромион, естественно, не мог себе позволить. Пожалуй, только это девицу от подобной участи и спасло.

«Отец посадил бы тебя под замок, по меньшей мере, на сутки, – подумал Ромион, глядя на круговорот служанок, в центре которого возвышалась капризничающая Крысиха. – И вышла ты бы потом, тихая и всем довольная». И мать, и сам Ромион периодически так сидели. Правда, Ромион всё-таки чаще, потому что был упрям и себе на уме – пока не подрос и не научился делать отцу пакости как-нибудь иначе, исподволь, чтобы король виновного не нашёл.

Бывшая крыса наверняка не была так смекалиста – но и Ромион оказался мягче отца. Увы, в данном случае это создавало проблемы.

– Я же сказала! – заметив шёлк на поднос, завопила Крыса (Ромион решил пока называть жену так – очень уж имя подходило). – Я сказала, что не хочу розовый! Неужели так сложно меня послушать!!

Ромион выглянул из-за подноса, но Крыса уже отвернулась и принялась снова вопить что-то про чай. Тогда король, поймав испуганный взгляд горничных, размахнулся и грохнул поднос об пол. Ковёр немного заглушил звон, но не всё равно все вздрогнули, и в спальне наконец-то воцарилась оглушительная тишина. С тихим шелестом многострадальный шёлк заструился вокруг ног Крысы, которая изумлённо уставилась на ткань и уже открыла было рот – наверное, снова завопить, но Ромион её опередил:

– А зря, дорогая, розовый тебе очень идёт.

Перемена в настроении Крысы произошла мгновенная и ошеломила даже привыкшего к актёрской игре короля.

– Правда?! – Крыса захлопала в ладоши и даже пару раз подпрыгнула. Ромион, задрав голову, мрачно за ней наблюдал. – Тогда я хочу розовое платье! Розовое, а не это-о-о. – Сказано было так, словно будущей королеве предложили обноски, а не нежно-жёлтый с золотой вышивкой наряд. – Немедленно! Ну что вы стоите, измеряйте меня, одевайте!..

– Дорогая, ты уже одета. – Ромион забрал у служанки шпильки. – И жёлтый тебе тоже весьма идёт.

– Но я хочу розовый!

Ромион вздохнул и мрачно посмотрел на шпильку. Та заканчивалась красивой рубиновой розой.

– Давай я тебе помогу…

Он был уверен, что принцессу Крысу уже проверил придворный маг – ещё раз, уже в образе человека. Однако лишней предосторожность не бывает – легче всего «подвесить» следящее заклинание на украшение, оно ведь ближе к телу. Ромион узнает, если эта… Крыса задумала дурное. И узнает хотя бы на пару минут заранее.

– Дорогая, ты не могла бы присесть? – закончив с заклинанием, попросил Ромион.

Крыса широко улыбнулась, и глаза её блеснули (зловеще, как показалось Ромиону).

– Любовь моя, а давай я лучше тебя подниму?!

Ромион успел отшатнуться, поскользнулся на шёлке, чуть не упал, но вовремя схватился за прикроватный столик.

– Дорогая, – улыбался король уже из последних сил. – Тогда я вряд ли смогу заняться твоими волосами, а гости всё ещё ждут.

– Ох, уж эти гости! – поджала губы Крыса. – А мы бы могли так хорошо провести время!..

– Любовь моя, мы торопимся, – настойчиво повторил Ромион. – Прошу тебя, сядь.

Крыса взмахнула длинными и, наверное, приклеенными (раньше они казались Ромиону короче) ресницами.

– Твоё желание для меня закон, – сказала она, сев на кровать и повернувшись так, чтобы королю было удобнее. И, когда Ромион подошёл, добавила: – Тютюнечка мой!

Ромион чуть было не воткнул первую же шпильку ей в голову. Тишина, которая наступала в спальне каждый раз, когда Крыса умолкала, теперь показалась ему особенно гулкой.

– Прелесть моя, я же просил называть меня по имени.

– Но, любимый! – Крыса сделала попытку обернуться, и Ромиону пришлось отпустить её волосы.

– Дорогая, осторожнее, у меня шпильки. И они острые.

– Но, любовь моя! – Крыса, тем не менее, уселась прямо. – Я не могу называть тебя по имени! Твоё имя смешное! Оно тебе не подходит!

Ромион снова замер.

– Дорогая… – Вообще-то, когда он говорил таким тоном, бледнел и прятал глаза даже Тёмный Властелин. – Я последний раз…

Властелин Властелином, а вот Крысу это нисколько не смутило.

– Я хочу звать тебя Котёнком! – завопила она на всю спальню, и Ромион почувствовал, что краснеет. Слуги, гвардейцы, может, даже придворные в коридоре наверняка эту дуру услышали. – Потому что ты милый! Такой же, как котёнок! Мя-я-я-яу!!!

«А может, просто стукнуть её снова, а гостям сказать, что невеста ещё не пришла в себя?» – мелькнула очень соблазнительная мысль. Ромион целое мгновение серьёзно её обдумывал, потом выдохнул и взглядом поманил замершего в дверях лакея с подносом пирожных.

– Дорогая…

– Да, любимый!

– Хочешь сладкого? – Ромион взял пирожное покрупнее. – Мой кондитер просто волшебник, уж поверь мне. – И, не дожидаясь ответа, запихнул пирожное Крысе в рот.

Решение оказалось временное: жевала Крыса как под заклинанием ускорения. В итоге, расправившись с пирожным, она облизнулась и…

– Котё-ё-ёнок!!!

Ромион чертыхнулся.

– А-а-ай! Ты меня за волосы дёрну-у-ул!

– Прости, дорогая.

Сладкое мгновение тишины…

– Ну Котё-ё-ё-ёнок!!!

Ромион старательно зажмурился и о-о-очень сильно пожелал, чтобы всё это: свадьба, невеста, гости, слуги, шпильки, – провалилось в бездну к демонам. И эта бездна уже отчётливо ему представилась: огромная, бездонная, чёрная, засасывающая…

– Котё-ё-ёнок, мне скучно! – раздалось оттуда. – А-а-ай, ну мне же больно!

«Всё, – подумал Ромион. – Не могу больше».

И, когда принцесса снова завопила: «А-а-ай, я не хочу-у-у больше тут сиде…», Ромион рявкнул так, что звякнул хрусталь на столике и, кажется, даже задрожали стены и завибрировал пол.

– Все вон!!!

Тишина после этого наступила оглушительная: слуги замерли, даже замолчавшая принцесса вздрогнула и оглянулась, удивлённо посмотрев на короля.

Потом лакеи с горничными слаженно поклонились и за какую-то минуту покинули спальню. Дверь закрылась, и тишина после этого наступила звенящая, почти ватная.

– Котёнок?! – робко выдохнула принцесса. – Ты что, обиделся, Котёнок?!

– И вы тоже! – приказал Ромион, найдя взглядом капитана гвардейцев.

– Но, Ваше Величество…

– Я сказал: вон! – Ромион топнул, и пол под его ногой содрогнулся. «Держи себя в руках! – огрызнулся сам на себя король. – Держи!» Как всегда сказать было легко, а вот сделать…

– Котёнок?!

Ромион дождался, когда и за гвардейцами закроется дверь, потом аккуратно и быстро проверил, на месте ли кинжал, яд и амулет со «спящими» заклинаниями. И только тогда повернулся к принцессе. Она хлопала ресницами, на кончиках которых поблёскивали слёзы.

– К-к-котёнок?! Скажи, что всё хорошо!..

Ромион схватил её за подбородок и произнёс тем голосом (от которого действительно бледнел Тёмный Властелин; сначала бледнел, а потом бил заклятьем):

– Послушай меня.

– Но!.. – пискнула Крыса, и Ромион ей в лицо прошипел:

– Я сказал: слушай! Сейчас ты успокоишься и за-мол-чишь. Ты поняла? Или я лишу тебя голоса. Это неприятно, но мне придётся. Поняла?

Принцесса, глядя на него расширенными от ужаса глазами, попыталась кивнуть. Ромион отпустил её, потом поставил одно колено на одеяло и толкнул Крысу в плечо. Принцесса упала и затряслась так, что задрожала кровать.

«Звёзды! – тоскливо подумал Ромион. – Я так этого не хотел!» Но по-другому девчонку, казалось, было не успокоить. «Держи себя в руках, – как заклинание повторял он, нависая над ней. – Держи, держи, держи…» Где-то внутри него сейчас бился в истерике маленький мальчик, над которым вот также когда-то нависал его огромный и очень страшный отец. Что Ромион тогда сделал? Зашёл в кабинет не вовремя?

Ромион отогнал воспоминания и, стараясь держать маску гнева, продолжил:

– Слушай и запоминай. Король здесь я, и ты будешь меня слушаться. Делать то, что я тебе говорю. Это понятно?

Крыса закивала и принялась тихонечко всхлипывать.

– Прекрасно. Значит, сейчас ты успокоишься, тебе помогут одеться, мы разберёмся с украшениями, которые ты больше не посмеешь бросить на пол и порвать или разбить. Иначе ты на свой крысиной шкурке узнаешь их цену. Никогда не пряла золото из соломы? А придётся. Но всего это не будет, если ты станешь вести себя прилично. Так вот, тебя оденут, потом мы вместе отправимся на пир. Ты будешь улыбаться и мол-чать. Запомнила? Молчать.