Дорога из белых лепестков

Рамис

Домой я возвращался уже под вечер. На улице становилось прохладнее, дул лёгкий ветерок. Свернув с переулка на свою улицу, я шёл, любуясь летней природой, небом, окрашенным в оранжевые цвета, слушал шелест листьев на ветру и наслаждался свежим воздухом.

Сходив к мастеру, я проверил готовность ворот, ещё раз измерил ширину, чтобы всё подходило под уже установленные мною столбы. Договорился о времени доставки. Мастер обещал, что мой заказ привезут завтра утром. Это время я и планировал, чтобы успеть завершить все работы к полудню.

Я с нетерпением ждал и строил планы на завтрашний день, в голове у меня был расписан каждый час, ведь после обеда мы с родителями пойдём в дом Мариам, просить её руки у Мансура Ильясовича и Нины Ибрагимовны – её родителей. От этих мыслей сердце начинало стучать чаще, и дыхание перехватывало! Я был очень уставшим, преодолев много километров пешком, но окрылённым от счастья! Перед глазами появлялись картинки, как её родители соглашаются отдать дочь за меня, а за ними кадры нашей счастливой семейной жизни, я представлял, сколько у нас будет детей через пару лет… Двое, трое… Я хотел, чтобы первой у нас родилась дочка.

Предаваясь сладким мечтам, с блаженной улыбкой и чувством непременного исполнения намеченного плана, я неспешно уже подходил к дому, когда вдалеке услышал своё имя.

– Рамис!.. Рамис! – услышал я крик.

Позади меня бежал Радик и махал рукой. Я помахал ему в ответ и, развернувшись, продолжил идти домой. Догонит!

– РАМИС! СТОЙ ЖЕ, НАКОНЕЦ! – раздался повторный крик запыхавшегося друга.

– Что случилось вдруг? Ты встревожен? – с непониманием спросил я.

– Сейчас и ты будешь встревожен! Ко мне приходил Гаяз, – задыхаясь, проговорил он, согнувшись пополам.

– Ну приходил, и что? Он же твой дальний родственник, пришёл в гости, наверно! Отдышись, я никуда не уйду! – усмехнулся я.

– Я не для того мчался к тебе со всех ног, чтоб сейчас терять время. Уф! – тяжело выдохнул он и выпрямился, держась за поясницу, – где ты был? Я тебя уже три часа ищу по всей деревне! Думал, ты ушел к отцу на работу, помчался туда, но и там тебя не нашел.

– Я был в Кукморе, ходил измерять ворота у мастера, сверялся со своими замерами. Кстати, они почти готовы, завтра утром привезут, – спокойно объяснил я. Но Радик смерил меня гневным взглядом. Я понял, что другу сейчас не до моих ворот, – да, что случилось? – возмутился я, не понимая его беспокойства.

– Друг, Гаяз приходил не в гости, он сообщил, что Мариам увезли родители. Ей нашли жениха в Шемордане. Утром прочитают никах! – выпалил на одном дыхании Радик.

– Что ты сказал? Ты сейчас шутишь надо мной? – не осознавая до конца происходящее, уточнил я.

– Нет, это не шутка, – отрицательно помотал он головой.

– Но это же невозможно! – я замотал головой, чувствуя появление пульсации в висках.

– Возможно! Днём приезжали родители жениха свататься, и мать Мариам согласилась отдать дочь за их сына, – выпучив глаза, возмущался мой друг.

Я огляделся по сторонам, пытаясь осознать услышанное… не осознал… вздохнул, напряжённо посмотрел на Радика и чётко произнёс:

– Скажи нормально, что сообщил тебе Гаяз?

– Перед отъездом к нему забежал Мансур – отец Мариам – и попросил передать мне, чтобы я тебе сказал, что Мариам сегодня увезут. Гаяз рассказал, что тётя Нина нашла мужа для своей дочери и пригласила его родителей в гости для знакомства. Не откладывая на долгий срок, они назначили никах на завтрашнее утро, и те сразу уехали в Шемордан. А родители Мариам вместе с ней сегодня вечером уже едут к ним. Услышав всё это, я тут же помчался искать тебя.

– Ничего не понимаю… Ещё в прошлом году Мариам рассказывала, что её мать была несчастна, когда ту выдали замуж за её отца. Это был брак без любви, по договорённости между их родителями. Тогда почему она решила выдать и дочь замуж таким образом!? Да ещё так неожиданно, – с ужасом в голосе недоумевал я.

– Не знаю, друг, – пожал он плечами, – я, как и ты, ничего не понимаю в этой истории, но, если отец Мариам захотел, чтобы ты узнал об этом, возможно, Мансур не разделяет решения жены!

– Может, я так сильно устал за день, что не заметил, как уснул и сейчас просто вижу сон? – всё ещё не веря в реальность происходящего, спросил я Радика.

Он отрицательно замотал головой.

– Это невозможно! – повторил я и крепко зажмурил глаза, в надежде, что когда я их открою, то всё это окажется лишь плодом моего воображения.

– А что ты хотел? Они же не знают, что вы влюблены друг в друга. А раз она свободна, то и препятствий нет для брака, – Радик сочувственно посмотрел и положил руку мне на плечо, – прости меня, я принёс тебе плохую весть.

Я присел на корточки и обхватил голову руками. Сердце билось всё чаще, а в горле стоял огромный ком. Как же так? У меня есть свой дом и ворота уже почти готовы, осталось подождать всего день, я бы их установил, и сам бы пошел просить её руки! Я хотел привести её в хороший дом, где она была бы счастлива, ведь Мариам достойна самого лучшего! Я хотел быть для неё самым лучшим, заботливым, а что теперь? Её выдадут замуж за совершенно не знакомого ей человека, в чужое село, будет ли она с ним счастлива?

Почему это произошло сейчас? Почему такая срочность? Только знакомство, и сразу никах… «Взгляд Нины в окне…», – пронеслась мысль в голове. Я тут же вспомнил, каким взглядом она одарила меня вчера. Она была недовольна нашим с Мариам знакомством и пригласила тех людей, чтобы самой решить судьбу дочери.

– Ты в порядке? – Радик слегка дотронулся до моей спины.

Я не ответил ему, продолжая сидеть неподвижно и смотреть в одну точку на пыльной дороге перед собой. Я не знал, что можно ответить в такой ситуации. Только что все мои планы на будущее рухнули, не оставив никакого смысла в моей жизни. Так не должно было случиться! Я чувствовал пустоту и отчаяние.

Радик тряхнул меня за плечо.

– Рамис, всё образуется! Может, она и не была твоей судьбой, и ты ещё встретишь ту самую, единственную свою любовь, – тихо произнёс он, пытаясь как-то успокоить меня.

Но вместо успокоения во мне пробуждалось другое чувство – злость! Она начала застилать мои глаза и кипеть в жилах, растекаясь телу.

– Она – моя единственная любовь! – подчеркивая каждое слово, произнёс я твёрдым, низким голосом.

Внутри меня начала подниматься волна гнева на происходящее, на самого себя и на весь этот несправедливый мир. «Я не допущу этого», – я резко вскочил на ноги и пошел в противоположную сторону от дома.

– Ты куда? Эй, подожди меня! – крича, начал догонять Радик, – что такое, друг? – ничего не понимая, спросил он.

– Я не буду сидеть сложа руки, – решительно ответил я.

– Что ты задумал? – спросил Радик. Он был ниже меня ростом и, чтобы не отставать, ему приходилось перебежками постоянно догонять меня, – пойдёшь к отцу просить машину?

– Нургаян, его напарник, встретился мне по пути и сказал, что отец уехал вместе с председателем колхоза в Среднюю и Верхнюю Тойму по рабочим вопросам. Того, кажется, срочно вызвали. Сказал, чтобы не беспокоились, отец приедет поздно. Так что, машины сейчас нет в деревне, как и отца.

– Но в таком случае, куда ты так спешишь? – непонимающе спросил он.

– Я пойду к Кариму.

– ЧТО? – вскрикнул он удивлённо на всю улицу и остановился, отставая от меня.

Я шёл дальше, не сбавляя темп.

– Говорю, пойду к дяде, – повысил я голос, чтобы Радик, оставшийся позади, меня услышал.

Он вновь догнал меня, всё ещё не подозревая, какие мысли зародились у меня в голове.

– Рамис, он даже слушать тебя не станет, ты же знаешь его характер, – пытался остановить меня Радик.

– Я не душу изливать к нему иду, а просить Бурана, его коня, – очень серьёзно и даже сердито ответил я.

Радик округлил глаза.

– У тебя ничего не выйдет, – замотал он головой, – забудь об этом! Тем более уже вечер, наверняка, и ворота уже закрыты, – пытался образумить меня друг.

Но я только прибавил шаг и шёл ещё увереннее.

– Успокойся, друг, не руби сгоряча! – останавливал мой пыл Радик.

– Я должен попытаться, понимаешь? Я должен бороться за свою любовь! – не сбавляя скорости, я шёл, глядя вперёд, и твёрдо сказал, – я не отступлю!

Карим занимался разведением лошадей, он был одним из лучших конюхов в округе. Также он тренировал их для скачек, и все знали о его любимце, вороном коне – Буране, который всегда был быстрее соперников, и мы с ним занимали первые места на всех соревнованиях последние три года. До этого Карим сам ездил верхом, пока болезнь не начала этому препятствовать. Дядюшка обладал не самым дружелюбным характером, его многие боялись и старались с ним лишний раз не сталкиваться, но я в глубине души надеялся, что он позволит мне взять коня. Сейчас всё решало время, а Буран был самым быстрым, а ещё он был мне другом.

Мы дошли до дома дяди. Радик остался на улице. Я дёрнул ручку, ворота не были заперты изнутри. Войдя во двор, я решительно постучал в дверь дома. Через минуту деревянная дверь со скрежетом открылась, и передо мной оказался мужчина средних лет. Его глаза выглядели уставшими, лицо и лоб украшали глубокие морщины, которые придавали хозяину недружелюбный вид. Он был в рабочей одежде грязно – серого цвета. На широкой рубахе виднелось множество заплаток из тканей разных оттенков серого и черного цветов.

– Здравствуй, дядя, – смягчив голос, поздоровался я с хозяином дома.

– Доброго вечера, племянник, чем обязан в такой час? – с подозрением спросил он, изучая моё лицо.

– Не буду ходить вокруг да около, мне нужен Буран! – уверенно произнёс я.

Брови дяди поползли вверх, отчего морщины на лбу стали еще глубже.

– Буран? – удивился он, – и зачем же он тебе понадобился на этот раз? Снова на свидание? – предположил он.

– Девушку, которую я люблю, утром выдают замуж за другого. Никах будет в Шемордане. Я должен быть там!

– Хм…, а зачем тебе быть там? Хочешь сам лично засвидетельствовать их брачный союз? – с усмешкой поинтересовался дядя Карим.

– Нет! Хочу помешать этому союзу, – понизил я голос.

Карим рассмеялся и спросил:

– И как зовут твою даму сердца?

– Мариам, – спокойно, без эмоций ответил я.

Он смерил меня недоверчивым взглядом, пытаясь понять, шучу я сейчас или говорю серьёзно.

– Ты либо сумасшедший, либо влюблённый глупец, – покачал головой хозяин дома, – иди домой, не будь дураком! Раз её родители так решили, за тебя её все равно не отдадут, – утвердил он, развернулся и уже открыл дверь дома.

– Я не могу! Это неправильно, несправедливо! – отчаянно выкрикнул я.

– Жизнь вообще несправедлива! – твёрдо отрезал он, оборачиваясь, – уж кто-кто, а я знаю не понаслышке о несправедливости жизни! – его голос дрогнул и понизился, – когда ты думаешь, что всё прекрасно, и живёшь наполненный счастьем, кажется, чего ещё желать, ведь у тебя есть всё… Но… Один миг переворачивает твою жизнь, миг, который отнимает самых близких тебе людей, растаптывая душу…, – с каждым словом в его глазах растекалась тьма, словно озеро, вышедшее из берегов. Она наполняла Карима холодом и такой привычной ему пустотой, в которой он живет уже больше тридцати лет.