Дорога из белых лепестков

Мариам

Я зашла в комнату, которую определили мне на эту ночь и закрыла дверь. Мои ноги подкосились, и я упала на пол, больно ударившись коленями. Слёзы, которые только и ждали подходящего момента, чтобы я осталась одна, водопадом хлынули из глаз. Я чувствовала, как кровь стучит в ушах. вздохнула почти со свистом, согнулась пополам, задыхаясь от рыданий. Я зажмурилась, плотно закрывая ладонями рот, чтобы никто не услышал меня.

Как только мы приехали в гости, мама буквально завела меня в дом и усадила в кресло в гостиной, сама же встала рядом. Напротив нас сидели хозяева дома, Нурсултан и Люция, и рядом с ними стоял высокий, угрюмый мужчина, который пристально меня разглядывал. От этого взгляда мне было не по себе. Позже я поняла, почему меня так внимательно изучали: меня оценивали, как товар перед покупкой.

– Здравствуй, Мариам, – поздоровалась Люция мягким голосом, – Познакомься, это наш сын Шамиль.

Вид Шамиля совершенно не располагал к знакомству с ним, даже пугал меня: высокий лоб с глубокой одинокой морщиной, густые черные брови, сросшиеся посередине. Светло-серые глаза напоминали куски льда. Короткая квадратная стрижка «Цезарь» подчеркивала его решительный характер и недружелюбный вид, с которым он сидел передо мной.

– Здравствуйте, Шамиль, – вежливо поздоровалась в ответ, – очень приятно, – соврала я.

Мне не было приятно, я вообще пока не понимала, что происходит. Единственным желанием было сбежать из этого дома.

Я перевела взгляд на его руку, лежащую на подлокотнике дивана: короткие пальцы имели квадратную форму, а удлиненные ногти были грязными. Я непроизвольно поёжилась.

– И мне приятно! – ухмыльнулся он, смерив меня надменным взглядом.

– Шамиль живет и работает в Казани, он инженер, закончил Казанский авиационный институт. На пару дней приехал к нам погостить, – начала представлять его Люция.

Сам же он молча продолжать смотреть на меня.

– Да, наш сын трудолюбив и всегда добивается поставленных целей, – добавил его отец, Нурсултан.

Шамиль в это время продолжал оценивать меня. Я положила руки на колени и попыталась поправить подол платья, чтобы еще больше закрыть ноги.

– Мариам тоже недавно приехала из Казани, – начала давать мне характеристику мама, твёрдо положив ладони на мои плечи, – на днях она получила диплом о педагогическом образовании. Четыре года училась в Казанском государственном педагогическом институте, – продолжала презентовать она меня, – Мариам – наша гордость и умница, окончила учёбу с красным дипломом. А ещё она незаменимая помощница в доме, всё умеет делать, встаёт вместе с нами рано утром и приступает к работе…

После представления меня Шамилю и его семье, нас пригласили на ужин. Аппетита не было совершенно, но под уговоры мамы я выпила полкружки чая. Шамиль сидел напротив меня и следил за каждым моим движением. После ужина Нурсултан произнёс то, что подтвердило мои страшные догадки и перевернуло всю дальнейшую жизнь:

– Завтра утром к нам придет мулла, и мы прочитаем никах Шамилю и Мариам…

Дальше были обсуждения организационных вопросов, блюд, начинок пирогов, но я уже ничего не слышала, потому что в тот миг моя душа упала к пяткам и, разбившись на сотни осколков, умерла.

Я лежала на полу свернувшись калачиком, всё тело затекло и болело. За окном уже совсем стемнело, и в помещении тоже было сумеречно и мрачно. Открыв через силу глаза, я огляделась. Комната была небольшая, слева от меня стоял небольшой двухстворчатый шкаф с зеркалом во весь рост на правой дверце. На левой дверце на плечиках висело длинное платье, подаренное днём мамой. Очевидно, она вытащила его из моей сумки и заботливо повесила сюда сразу после приезда, чтобы оно не помялось. Напротив шкафа стояла кровать, рядом, под самым окном, стул, на спинке которого лежал аккуратно сложенный белый платок, справа от кровати был небольшой столик. В центр темной комнаты из окна падал тусклый лунный свет. Посмотрев на очертания кровати, я встала и перебралась на неё. Бледный свет луны, отражавшийся в зеркале шкафа, освещал столик, на котором стояла открытая сумка с моими вещами. Несколько минут я смотрела на неё, затем перевела взгляд на своё бежевое платье и поправила подол юбки, в которой была. «Это уже не имеет никакого значения, какая теперь разница в чём спать…», – обречённо подумала я. Подняв ноги на кровать и отвернувшись к окну, я легла на бок и поджала ноги коленями к телу. Голос Нурсултана вновь послышался в голове: «Завтра утром придет мулла, и мы прочитаем никах…». И тут, уткнувшись в подушку, я горько заплакала.