Интроверт

* * *

Берта поморщилась, открывая тяжёлые веки. Изображение перед глазами никак не желало фокусироваться.

— Я думал, что ты откинешься до приезда дока, — низкий голос отдавался эхом в ушах. — Но ты его дождалась и вырубились прямо перед ним.

— Пить, — прохрипела Берта и ещё раз поморщилась.

Голова была ватной, а язык словно онемел.

Саймон вложил в её ладонь стакан с водой, и Берта сделала жадный глоток. Выпив всё до последней капли, девушка, наконец, смогла рассмотреть, что находилась в своей постели, а рядом сидел кудрявый.

Прикрыв глаза рукой, Берта едва не сдержала раздражённый вой. Где же Верт? И почему до сих пор в её доме кретин, не способный отличить минимализм от сюрреализма?

— Мне нужно умыться и в душ, — выдавила Берта, слабо приподнимаясь в постели. — Ты можешь быть свободен.

Она уже представляла, как с горячими струями по её телу будет стекатьегогрязные отпечатки и прикосновения. Как она проведёт долгожданный обряд очищения, но неожиданно её взгляд упал на низкий столик. На нём лежали тарелки с яичницей, сандвичами с лососем и отменно прожаренным стейком.

— Что это такое? — спросила Берта охрипшим голосом и отодвинула низкий столик на колёсиках в сторону. — Я не ем себе подобных, это кощунство.

— Не ешь свинину? Мусульманка? — заинтересовано спросил Саймон.

— Я вегетарианка, — прошипела Берта. — Разве Верт недостаточно тебе платит, что ты не сможешь сходить в ресторан, чтобы узнать, чем отличается стейк из свинины от мраморной говядины?

Саймон чувствовал, как с последним вопросом Берта окончательно похоронила его нервную систему. Видит Бог, он старался наладить контакт и абстрагироваться от главного раздражителя, но эта девчонка слишком невыносима.

— Послушай, я в состоянии сходить в ресторан, скупить брендовые шмотки, которые так обожает твой брат, но не считаю нужным это делать, потому что у меня есть другие, более важные приоритеты. Я не собираюсь пускать пыль в глаза…

— Именно поэтому ты купил мерседес? — насмешливо перебила его Берта.

— Это не твоё дело! — рявкнул Саймон, подскакивая с кровати.

Хоть он и понимал, что девчонка нарочно язвит ему, но её глупые замечания проникали глубоко в сознание и почему-то задевали больное.

Со всей силы Саймон толкнул дверь и оказался в полумраке коридора. Он мигом спустился по лестнице и бегло окинул взглядом гостиную, где всего час назад на полу лежало обездвиженное тело Берты. Затем он оказался в холле, и увидев чёрно-белые абстракции, в его в голове тут же пронеслись слова доктора "суицидальные наклонности".

Саймон не помнил, как вновь оказался на втором этаже, не помнил, как умудрился открыть дверь в ванную, откуда доносились звуки воды. Всё, что он увидел — широко распахнутые серые глаза и быстро движущие губы.

Парень застыл на пороге, а Берта что-то быстро говорила на французском языке.

Секунда, и в его голову уже летел какой-то пузырёк, но в суматохе Саймон ловко увернулся от снаряда. Опомнившись, он схватил висящее на стене полотенце и набросил его на полураздетую Берту.

— Отдай мне все бритвы, станки, лезвия, и я уйду, — процедил Саймон и отвернулся в сторону, чтобы не смотреть на высоко поднимавшуюся от возмущения грудь.

— Va te faire enculer*!

— Я ни хрена не понимаю по-французски. Я повторяю — отдай все чертовы лезвия!

Никак не отреагировав, Берта продолжала кричать на непонятном для него языке. В одно мгновение Саймон начал одним за другим открывать ящики и проверять шкафчики на наличие острых и режущих. Наконец, когда карманы ветровки были забиты бритвенными станками, клинками и маникюрными ножницами, Саймон спешно покинул ванную комнату.

Он успел закрыть за собой дверь за полсекунды до того, как в дверное полотно угодил один из флаконов с жидким мылом.

— Что здесь происходит? — в коридоре стоял изумленный Верт, прислушиваясь к звукам за закрытой дверью.

Саймон облегченно выдохнул, увидев друга, и выудил из карманов всё, что всего минуту назад вытащил из ящиков.

— Ты можешь требовать от меня всё, что угодно, — выдавил Саймон и отдал ему бритвенные станки. — Но больше никогда не проси меня приглядеть за своей сестрой!

Va te faire enculer* — французское ругательство, в переводе на русский мат "Пошёл на х*й".