Интроверт

— Мне тоже, — задумчиво произнёс Верт, допивая третий стакан.

— Почему ты ушёл из семьи? — Оливия последовала примеру парня и опустошила бокал с вином, ощущая, как прохладная терпкая жидкость расползлась по телу приятной теплотой.

— Боюсь, я не смогу тебе об этом сказать, — Верт пристально смотрел на Оливию.

Оливия почувствовала, как её щёки вновь вспыхнули от смущения, и опустила голову. Но через мгновение пальцы Верта подняли её подбородок. Незаметно для девушки Верт обогнул барную стойку, приблизившись вплотную.

— Это не только моя тайна, Оливия, — произнёс он, выделяя каждое слово.

Оливия старалась смотреть на его губы, на шею, на чернильные узоры татуировки, виднеющейся из-под расстёгнутого верха чёрной рубашки, но только не в глаза.

— Хорошо, — прошептала девушка, потому что от волнения голос исчез. — Я понимаю, что ты не хочешь раскрывать чужой секрет. И это правильно.

От её невинного шёпота по телу Верта прошёлся жар, превращая кровь в кипящую лаву. Оливия стояла так близко, и Верт устало прикрыл глаза, усмиряя внутреннего демона.

Схватить бы её и усадить на столешницу, удобно устроившись между бедёр. Раздеть бы её полностью, оставив из одежды только стыдливый румянец на щеках и блеск глаз, не утративших стеснения. Верт бы сорвал с её губ глухой стон, растворившийся под потолками гостиной, когда жадно целовал её грудь. Его пальцы умело бы приласкали там, куда ещё никому не было доступа. Он бы вбирал в себя её первые ощущения, когда его пульсирующий от напряжения член преодолел препятствие. Он бы постепенно отнимал её боль осторожными движениями, доставляя взамен наслаждение.

Только одна мысль, что Оливия, такая чистая и невинная Оливия, окажется под ним, возбуждала Верта так сильно, что он готов был расстегнуть ширинку и сыпать туда наколотый им собственноручно лёд.

— Мне нужно в душ, — Верт отстранился от девушки и отправился в ванную комнату на втором этаже.

В конце концов, на большее этой ночью он не рассчитывал. Достаточно того, что после его рассказа Оливия смотрела на него также. В синих омутах не было разочарования, упрёка или испуга, и Верт испытывал что-то сродни того, что снял с шеи камень, после которого стало легче дышать.

Оливия проводила взглядом его фигуру, поднимающуюся по ступенькам. Верт напоследок обернулся, словно что-то прикидывал в голове, и растворился в темноте коридора верхнего этажа.

Девушка так и осталась сидеть на барном стуле. Её щеки всё ещё горели от смущения, а на лице до сих пор осталась приятная теплота от прикосновений пальцев Верта.

Оливия всё время старалась контролировать свою жизнь, держать себя в руках и лишний раз не поддаваться эмоциям. Но именно с Вертом она испытала удовольствие от того, что могла быть сама собой. Именно с ним привычная неуверенность улетучивалась.

Она могла неумело шутить, когда Верт был чересчур серьёзным, вызывая его снисходительную улыбку. Она смеялась, как дитя, над очередной ребяческой выходкой Верта, хотя раньше посчитала бы это глупостью. Она впервые почувствовала себя женственной, полной грации и изящества, кружась с Вертом в танце.

Возможно, именно сейчас настал момент сделать последний шаг. Возможно, именно сейчас на верхний этаж ушёл тот, с которым она готова была это сделать. Сегодня, этой ночью…

Сбросив с себя куртку Верта и положив её на край дивана, Оливия отправилась по тому же маршруту, по которому совсем недавно следовал Верт. Она не заметила, как преодолела ступеньки и оказалась в тёмном коридоре. Белая полоска света пробивалась через щель приоткрытой двери, и Оливия решила, что это знак.

Под шум воды она приблизилась к ванной комнате и зашла внутрь. Душевая кабина была огромной, и с лёгкостью бы вместила несколько человек. Но сквозь матовые серые стёкла виднелся единственный силуэт мужской фигуры.

Оливия с придыханием смотрела, как вода струилась по широкой спине, по рельефным плечам, по тёмной голове, волосы на которой стали невозможно чёрными. Руки Верта скользили по его телу, и Оливия кожей чувствовала исходившее от него напряжение.

Больше не хотелось думать. Хотелось ощутить на себе его сильные руки, и от этих мыслей щёки Оливии зашлись ещё бóльшим румянцем, а сердце дико забилось, превышая норму ударов в минуту.

Оливия шагнула вперёд, стягивая свитер и избавляясь от брюк. Оставшись в одном белье, девушка распустила волосы и раздвинула створки, ощущая, как горячий пар соревнуется с её горевшей от предвкушения кожей.

— Оливия?

Серые глаза Верта широко распахнулись, а его ладонь замерла на шее. Но через мгновение удивление пропало, и на его смену пришла решимость. Верт прижал Оливию к себе, тут же отыскав влажные губы и запуская руку в намокшие от воды длинные волнистые локоны.

Верт слегка отстранился, и Оливия увидела его глаза, покрывшиеся дымкой. Горячая вода расслабила девушку, и она ощутила, как сильнее и тверже стал Верт, рассматривая её полураздетое тело.

— Ты такая красивая.

Оливия приоткрыла рот в ожидании его поцелуя, наполняясь ещё бóльшим желанием. Девушка издала сладкий стон, когда Верт накрыл её губами, и ей показалось, что она бы без него пропала. Это смахивало на начало зависимости от этого мужчины, и ей больше не хотелось думать, правильно это было или нет.

Не отрываясь от её губ, Верт попутно ласкал её кожу, не оставляя без внимания ни один дюйм на теле. Без промедлений он расстегнул мокрый бюстгальтер и сжал грудь. Другой рукой он запутывал в своих пальцах тёмные волосы Оливии, изредка сжимая их в кулак и ещё больше распаляя себя и девушку.

Оливия сильнее прижалась к Верту и крепче его обняла, пытаясь показать, что она была готова. Что сейчас она бы ни за что не передумала, решив отдать ему себя. Что сейчас она изнывала от желания попробовать что-то бóльшее.

Верт провёл рукой по её лицу, а потом внезапно поднял девушку в воздух.

— Обними меня ногами, — произнёс он в полуоткрытые губы.

Оливия послушно обхватила его, почувствовав между бёдер его твёрдое возбуждение. Верт вышел из душа, не утруждая себя закрыть воду, и понёс Оливию в спальню, оставляя за собой мокрые следы на полу.

— Ты точно готова? — спросил он, когда осторожно уложил девушку на кровать и навис над нею.

Оливия согласно кивнула в ответ, не отрывая от него взгляда. Её руки с решимостью исследовали тело Верта, и Оливия закрыла глаза, осознав, что окончательно пропала. Пропала от дрожи, которой отозвалось её тело, когда длинные сильные пальцы умело выводили узоры на коже. Пропала от его губ, прокладывающих сводящую с ума дорожку от мочки уха к ключице, и спускающихся ниже. Пропала от его языка, играющего с её затвердевшим соском.

Верт жадно целовал то одну, то другую грудь, двигая бёдрами и имитируя близость. Под его горячими руками и губами Оливия изогнулась дугой, превращаясь в расплавленную субстанцию. Изредка она приоткрывала глаза, любуясь напряжённым телом Верта, его рассеянным, мутным взглядом, и с её губ слетел очередной стон.

Верт снял последний кусок ткани, скрывающий Оливию, и положил руку в самый низ живота.

— Оливия, будет немного больно. Я прошу тебя, расслабься, — сбивчиво произнёс он и достал из прикроватной тумбочки небольшой квадрат из фольги.

И без слов Верта у Оливии отключились все мысли. Она изнывала от жажды и не прекращала стонать, чувствуя, как всё тело скоро сгорит без его прикосновений и осторожных, но настойчивых движений.

Верт раздвинул ноги девушки шире и приподнял её за бедра, собираясь медленно заполнить её собой. Но до ушей донеслась знакомая мелодия, звучавшая из недр квартиры.

— Блять, — разочарованно протянул Верт. — Это Берта звонит.

Парень поцеловал Оливию и тут же слез с неё, с грустью посмотрев на девушку.

— Девочка моя, подожди, вдруг что-то срочное. Берта не будет звонить просто так.

Оливия так и осталась лежать на кровати, ещё не успев прийти в себя. От того, что их связь резко разомкнулась, тело неприятно изнывало и требовало продолжения ласк.

Когда Верт вернулся в спальню, то он уже был практически одетый. Парень лёг рядом с Оливией и виновато взглянул на неё.

— Прости меня, малыш. Мне срочно нужно уехать.