Лирика

В детстве мне встретился как-то кузнечик…

Ярославу Смелякову

В детстве мне встретился как-то кузнечик

в дебрях колечек трав и осок.

Прямо с колючек, словно с крылечек,

спрыгивал он, как танцор, на песок,

передо мною маячил мгновенье и исчезал иноходцем в траве…

Может быть, первое стихотворенье

зрело в зеленой его голове.

– Намереваюсь! – кричал тот кузнечик.

– Может ли быть? – усмехался сверчок.

И из-за досок, щелей, из-за печек

крался насмешливый этот басок.

Но из-за речек, с лугов отдаленных:

– Намереваюсь! – как песня, как гром…

Я их встречал, голубых и зеленых.

Печка и луг им служили жильем.

Печка и Луг – разделенный на части

счастья житейского замкнутый круг,

к чести его обитателей частых,

честных, не праздных, как Печка и Луг,

маленьких рук постоянно стремленье,

маленьких мук постоянна волна…

Племени этого столпотворенье

не успокоят ни мир, ни война,

ни уговоры его не излечат,

ни приговоры друзей и врагов…

– Может ли быть?! – как всегда из-за печек.

– Намереваюсь! – грохочет с лугов.

Годы прошли, да похвастаться нечем.

Те же дожди, те же зимы и зной.

Прожита жизнь, но всё тот же кузнечик

пляшет и кружится передо мной.

Гордый бессмертьем своим непреклонным,

мировоззреньем своим просветленным,

скачет, куражится, ест за двоих…

Но не молчит и сверчок тот бессонный.

Всё усмехается.

Что мы – для них?