Коукс и Бакстер. Компиляция]

Поскольку там на обочине велись дорожные работы с обеих сторон, пешеходов практически не было, поэтому никто не мог увидеть, как мужчина спокойно нагнулся и взял кирпич. А когда констебль Коулмен вышла из автомобиля, он ударил ее по голове один раз и затем оттащил на пассажирское сиденье. Благодаря камерам, передававшим изображение под разными углами, можно было разглядеть, что происходило в салоне: нож, противопожарный лак, бутыль бензина — все это лежало в сумке, которую до того он спокойно пронес сквозь толпу.

Закончив разговор с одним из детективов, работавших в ночную смену, Бакстер поежилась. Если не считать пресс-конференции, которую Ванита назначила, чтобы сообщить имя погибшей коллеги, новых подробностей в деле пока не появилось. Криминалисты внимательнейшим образом обследовали телефон, но ничего существенного так и не нашли. Вопиюще случайный характер убийства, о котором свидетельствовали записи с камер видеонаблюдения, исключал необходимость изучать связи констебля Коулмен. Она просто оказалась не в то время не в том месте, наткнувшись на человека, решившего убить полицейского, как только ему представится такая возможность.

Бакстер стояла у «Рид Стрит Паба» в Трайбеке[18]. Это уютное, несколько старомодное заведение облюбовали агенты ФБР, поэтому оно славилось чуть ли не образцовым поведением своих клиентов. Коллеги уговорили Кертис выпить с ними по рюмочке по окончании смены, а та, в свою очередь, убедила Эмили и Руша присоединиться к ним.

Бакстер подумала, что пора бы вернуться внутрь, но ей почему-то нравилось так стоять и смотреть, как день постепенно переходит в ночь, как одно за другим, будто китайские фонарики, зажигаются городские окна. Когда она снова переступила порог бара, морозный вздох, вырвавшийся из ее груди, растаял в облаке тепла, музыки и хриплого смеха.

Кертис и Руш стояли у стойки в большой компании. Самый громогласный из их приятелей рассказывал историю о своей дотошной коллеге. Кертис нервно улыбалась.

— …и вот она вылетает из этого дерьмового многоэтажного дома, реально вся покрытая с головы до ног белым порошком. Одной рукой тащит за шкирку дилера, в другой несет шотландского терьера. — Все засмеялись, и рассказчик сделал приличный глоток из своей бутылки. — Телевизионщики снимают на камеры, соседи на телефоны, сверху кружит вертолет. И что, вы думаете, она делает?

Он посмотрел на Руша, будто ожидая, что тот догадается, на каком из бесчисленных вариантов проявления своей свободы воли остановилась Кертис.

Тот пожал плечами.

— Она идет прямо к нашему заместителю директора, сует ему в руки бедное животное, которое тут же пачкает его порошком, и говорит: «Собаку я беру себе!»

Коллеги Кертис взорвались хохотом.

— Ха-ха! — смущенно выдавил из себя несколько смешков Руш.

— Понимаете, услышав вой полицейских сирен, этот больной придурок попытался скормить собаке целых два кило дури. В итоге начальству пришлось всю ночь торчать в ветклинике, ожидая, пока эта псина высрет улики! — Он взглянул Рушу прямо в глаза. — Угадайте, как она потом назвала пса.

Стало тихо. Ну вот, опять этот парень за свое. Руш очень хотел объяснить, что в принципе не может знать ответа на его вопрос, потому как не обладает экстрасенсорными способностями, а если бы они у него даже и были, то он направил бы их на то, чтобы вообще избежать этого неприятного разговора.

— Кока… Э-э-э… Ко-Канин? — попробовал он.

Ответом ему была неловкая тишина.

— Снежок, — произнес собеседник с таким видом, будто Руш дал ему пощечину, — она назвала его Снежок.

Увидев направлявшуюся к ним Бакстер, Руш извинился и пошел ей навстречу.

— Позвольте мне вас чем-нибудь угостить, — сказал он, подталкивая детектива в противоположный угол бара.

— Бокал красного, — ответила та, совершенно не в настроении спорить.

— Большой? Маленький?

— Большой.

Руш сделал заказ.

— Знаете, просмотр той записи с убийством женщины-полицейского меня окончательно доконал, — сказал он, пока они ждали возвращения бармена, — больше всего меня поразили обыденность и полное отсутствие агрессии… нет, вы не подумайте, я совсем не хотел, чтобы она мучилась, — быстро добавил агент, — просто…

— …все получилось очень уж легко, — довела его мысль до логического завершения Бакстер. Она испытывала те же чувства. — Подцепить на улице первого встречного, треснуть его по голове тем, что попадет под руку, и дело в шляпе.

— Вот и я о том же, — согласно кивнул Руш, протягивая бармену кредитку, — ей просто не повезло, да? Это все слишком случайно и э-э… оппортунистично.

Каждый из них сделал из своего бокала глоток.

— Утром мы с Кертис отвезем вас в аэропорт, — сказал он.

— В этом нет необходимости.

— Я настаиваю. Она, впрочем, тоже.

— Ну, если вы настаиваете, будь по-вашему.

— Ваше здоровье, — сказал Руш, поднимая бокал.

— Ваше здоровье, — ответила Бакстер.

Охватившее ее напряжение стало спадать, как только она ощутила на языке кисловатый вкус.

Чтобы вставить в замок магнитный ключ, Бакстер потребовалось несколько попыток. Войдя в номер, она сбросила обувь, швырнула на кровать сумку, включила ночник, шаткой походкой подошла к крохотному окну и открыла его. Сгорая от желания избавиться от рабочей одежды, она, перед тем как идти в ванную, стащила с себя элегантные брюки, взялась за блузку, но, когда расстегнула каких-то пару пуговиц, у нее ожил телефон. Она забралась на кровать, чтобы вытащить его из сумки, и застыла как вкопанная, увидев эсэмэску от Томаса.

— Ну вот что тебе не спится? — вслух подумала она и только после этого поняла, что уже поздно и что ей самой уже полагалось видеть седьмой сон.

С нетерпением жду встречи.