Коукс и Бакстер. Компиляция]

Сеанс первый

Вторник, 6 мая 2014 года,

9 часов 13 минут утра

Несмотря на спешку, Лукас Китон понимал, что не сможет покинуть дом, зная, что фотография в рамке висит криво. А даже если бы и попытался, то все равно потом бы вернулся, проехав пять минут, и в итоге опоздал еще больше. В дверь опять постучали, он подошел к снимку, аккуратно приподнял его угол и выровнял, прилагая мужественные усилия, чтобы не зацикливаться на похороненных за стеклом воспоминаниях… но ему, как всегда, не хватило силы воли — у этой стены он часто стоял часами, погрузившись с головой в прошлое, овеянное розовой дымкой идеала.

Лукас не мог слышать настойчивый стук в дверь, завороженно глядя на снимок: он с женой и двумя сыновьями в футболках «Юниверсал студиоз» весело смотрят в камеру.

Лукас сосредоточил все внимание на своем прошлом «я». Он тогда носил густую бороду; из-под безвкусной футболки из магазина сувениров уже слегка выпирал животик, но невзрачные, жесткие как щетина волосы покрывали начавшую лысеть голову куда больше, чем сейчас. Он заученно улыбался, придавая лицу то же выражение обезличенного, лицемерного счастья, к которому прибегал, когда общался с прессой или снимался для рекламы.

Он вроде бы был рядом с ними, но мыслями витал где-то далеко, думая о важных делах. Теперь он презирал себя за это.

Барабанивший в дверь человек переключился на пронзительный звонок, положив конец его сеансу самобичевания. Лукас направился к лестнице, прошел мимо большого зеркала в холле, на ходу проверив галстук, и поспешно поднялся по ступеням.

— Прошу прощения за беспокойство, господин Китон, но мы опоздаем, — извинился водитель, как только он открыл дверь.

— Не стоит извинений, Генри, — улыбнулся Лукас. — Если бы ты меня не беспокоил, я бы никогда и никуда не успевал. Прости, что заставил тебя ждать.

Генри сразу сел за руль — он уже достаточно долго возил своего пассажира-мультимиллионера, чтобы знать, как тот ненавидит, когда ему открывают дверь.

— Раньше мы по этому маршруту не ездили, — завел разговор он, трогаясь с места.

Лукас ответил не сразу. Ему хотелось только одного: посидеть в тишине.

— Обратно я доберусь сам.

— Вы уверены? — спросил Генри, наклонился вперед и посмотрел на небо. — Похоже, будет дождь.

— Ничего, как-нибудь, — заверил его Лукас, — а ты лучше пришли мне счет за обратную дорогу и где-нибудь пообедай.

— Вы очень добры, сэр.

— Генри, не хочу показаться невежливым, но мне нужно прочесть пару электронных писем перед… этой встречей.

— Понял, умолкаю. Дайте знать, если вам что-нибудь понадобится.

Радуясь, что ему не пришлось обидеть человека, Лукас вытащил телефон, уставился на черный экран и до конца поездки не сводил с него глаз.

В свое время Китон видел столько знаменитостей, промышленных магнатов и мировых лидеров, что сбился со счета. Но никогда еще он не нервничал как сейчас, сидя в лаконичной приемной Алексея Грина. Пока он заполнял диагностический опросник, у него непрерывно дрожали ноги. Одеревеневшие пальцы с трудом могли удержать ручку, к тому же он так закусил большой палец, что на нем проступила капелька алой крови.

Когда у секретарши на столе зазвонил телефон, у него перехватило дыхание.

Несколько секунд спустя дверь напротив распахнулась, и на пороге появился красивый мужчина. Вспомнив собственные редеющие волосы на утренней фотографии, Лукас не мог оторвать глаз от шевелюры Грина, зачесанной назад, как сейчас носят звезды кино, — да он и выглядел как кинозвезда.

— Здравствуйте, Лукас, меня зовут Алексей, — поприветствовал его Грин и с искренностью старого друга пожал руку, — проходите, пожалуйста, проходите. Вам что-нибудь принести? Чай? Кофе? Стакан воды?

Лукас покачал головой.

— Нет? Ну что же, в таком случае, садитесь, — улыбнулся Грин и тихо закрыл за ними дверь.

За двадцать минут Лукас не произнес ни слова. Все это время он теребил молнию на куртке, в то время как Грин терпеливо на него смотрел. Затем поднял глаза, на мгновение встретился с ним взглядом и опять уткнулся в лежавшую на коленях куртку. Мгновение спустя он залился слезами и закрыл ладонями лицо. Грин продолжал хранить молчание.

Прошло еще пять минут.

Лукас вытер красные глаза и тяжело вздохнул:

— Простите, — извинился он и чуть не разрыдался опять.

— Вам не за что просить прощения, — мягко сказал Грин.

— Просто… вы… Никто не понимает, что мне пришлось пережить. Я уже никогда не буду прежним. Если вы теряете тех, кого любите, по-настоящему любите… то… разве можно после этого быть в порядке?

Грин взял со стола несколько салфеток и протянул их Лукасу.

— Быть в порядке — это одно, а вот признать, что что-то вышло из-под контроля, — совсем другое, — сердечно сказал Грин, — Лукас, посмотрите на меня.

Тот осторожно взглянул психиатру в глаза.

— Я искренне верю, что смогу вам помочь, — произнес доктор.

Китон улыбнулся и кивнул:

— Да… Да. Я тоже в это верю.