Розыск

* * *

В большой комнате на стульях у стены сидело человек десять, все мужчины примерно одного возраста — лет тридцати. Это были разные люди, рабочие, шофера, учителя, одетые легко, по-летнему, не знакомые между собой. Впрочем, двое из них были родными братьями, но сидели они не рядом, а через четыре человека. Свидетелям предстояло опознать их. Для составления протокола опознания все было подготовлено, за столом сидели капитан Вахидов, капитан Мирзоев, Хамзаев и полковник Орифзода. У дверей часовые.

Первой вошла официантка Лиля Тимофеева. Это была высокая блондинка двадцати пяти лет, с пышными волосами, уложенными в причудливую прическу. Ноги стройные, словно точеные и, чтобы подчеркнуть их красоту, она одела мини-юбку.

— Фамилия, имя, отчество, где и кем работаете? — спросил Мирзоев. Он составлял протокол опознания.

— Тимофеева Лиля, 1956 года рождения, работаю официанткой ресторана «Вахш».

— Внимательно посмотрите на этих людей и скажите, пожалуйста, кто из них вам знаком, где и при каких обстоятельствах это знакомство состоялось?

Девушка прошла мимо мужчин неторопливо. Остановилась возле Шарифшо:

— Вот он. Девятого июля вечером был у нас в ресторане, поругался со мной. Вместе с ним был и этот, — она подошла к Мусе. — Оба они здорово шумели, требовали книгу жалоб. — Лиля дважды прошла вдоль мужчин и повернулась к Мирзоеву: — С ними был еще один, красивый, но его тут нет.

— Вы знаете их фамилии, имена?

— Нет.

— Но вы подтверждаете то, что вечером девятого июля они были в ресторане «Вахш»?

— Да. Заказали бутылку коньяка и закуску к нему.

— В какое время?

— Я собиралась сдавать смену, где-то около шести.

— Спасибо, подпишите ваши показания.

Следующим пригласили заведующего фермой колхоза имени Калинина Сайиба Сафарова, мужчину среднего возраста. Вопросы Мирзоева повторились.

— Сайиб Сафаров, сорок три года, животновод, — последовал ответ.

— С кем вы из этих людей знакомы?

Сафаров несколько раз прошел взад-вперед мимо сидящих и остановившись напротив Суюнова Шарифшо, произнес:

— Кажется, вот этот подходил к машине в ту ночь.

— Кажется, или точно?

— Точно.

— Он был один?

— Двое.

— А второго вы не обнаружили здесь?

— Я его видел в свете фар, не запомнил.

— Спасибо. Подпишитесь вот здесь...

Вошла студентка.

— Ибадова Гульчехра, студентка МаджГУ.

— Кто из присутствующих знаком вам?

Она бросила взгляд на сидевших, сразу подошла к Шарифшо, да с такой ненавистью в глазах, что тот невольно втянул голову в плечи.

— Вот, он, изверг, потерявший стыд человек! — Она заплакала. — Это он сделал меня на всю жизнь несчастной!

— Знаете его имя и фамилию?

— Подлец! Подлец!

— Успокойтесь, возьмите себя в руки, девушка. Больше никто не знаком вам?

— Нет.

— Спасибо. Подпишите показания...

Официант Аскар Талипов, буфетчик Берды Нариев также опознали братьев Суюновых, но подполковник Русенко не смог указать на них, хотя возле Шарифшо стоял долго, думая, но нерешительность взяла верх. Поблагодарив принимавших участие в следственном эксперименте граждан, Орифзода приказал увести Мусу Суюнова, а Шарифшо заставил сесть на стул в центре комнаты.

— Итак, обвиняемый Суюнов, я повторяю вопрос, который вам задавали на предварительном следствии: за что вы убили хозяина «Лады» № 41-03 СБЮ Мурода Удоева?

— Докажите!

— Заключение медицинской экспертизы утверждает, что Удоев был убит ударом камня левой рукой. Вы — левша, значит, удар нанесли вы.

— Вы меня арестовали за изнасилование, да?

— Да. Это преступление вы признали. Не могли не признать, потому что экспертиза установила вашу вину. Я спрашиваю об Удоеве. За что его убили? Все говорит о том, что это дело ваших рук, Суюнов. Вы вместе с братом Мусой ехали с ним в машине, люди, которые только что опознавали вас, видели всех троих вместе. Я не буду повторять, где вы в тот вечер останавливались, что делали, это известно и документально доказано. Нас интересуют мотивы, побудившие вас к убийству человека, который в общем-то сделал для вас добро.

— Добро? Да вы бы за такое добро его повесили на первом дереве! — вырвалось у Шарифшо. Он спохватился было, но понял, что поздно, магнитофон запечатлел на пленке не только фразу, но и тон.

— Ну, а теперь рассказывайте по порядку, — предложил Орифзода.

— С Мусой я собрался в Денау, навестить знакомых девочек. На стоянке такси в Душанбе встретили Мурода. Попросили отвезти в Денау. Он сказал, что повезет за полсотни. Мы согласились...

— О ваших остановках в ресторанах можете не рассказывать, — предупредил его Орифзода, — они нам известны. Продолжайте.

— Из-за этих ресторанов и получился скандал, — сказал Суюнов. — Когда приехали в Денау, я не доплатил ему ту часть расходов, что понес в них. Удоев поднял скандал, начал обзываться обидными словами. Ладно, говорю, не шуми, сейчас я с тобой рассчитаюсь. Вышел, взял в руки первый попавшийся голыш и шарахнул его по башке. Он даже пикнуть не успел, сник, и, как мешок с песком, повалился с сиденья. Мы с братом сунули его в багажник, а потом погнали машину куда глаза глядят. Подъехали к какому-то мосту. Глядим, река полноводная. Левый берег пологий, мы съехали туда, направили машину носом к воде, закрыли ее на замок и столкнули в реку. Ключ забросили туда же... Ну, и вернулись домой. Потом Муса улетел в Крым, ему из конторы дали горящую путевку.

— А вы совершили насилие, оставшись один?

Ответа не последовало.

— Но за вами еще два преступления, Суюнов, — сказал Орифзода. — В прошлом году в декабре вы вот также, как с Удоевым, расправились с подполковником Русенко, только случайность помогла остаться ему в живых, хотя ему и не позавидуешь. Что, он тоже требовал от вас плату за проезд?

— Нет. Тогда просто по глупости все получилось. Мы захотели вдруг покататься на машине, ну, и... Я его легонько ударил, не хотел убивать. Покатались бы, оставили где машину, вытащили бы его из багажника, конечно. Мы сунули его на время, чтобы не мешал.

— А почему вы изнасиловали пожилую женщину, мать многих детей, бабушку, уважаемого человека?

— Девок мало что ли, гражданин начальник, — усмехнулся Шарифшо, — бабка эта наговаривает сама на себя. Может, ей хотелось, чтобы кто...

— Слушайте, — оборвал его Орифзода, — бросьте паясничать. Женщина эта узнала ваш голос.

— Не помню я, — ответил Суюнов, — может, по пьянке и было что...

Суюнов Муса, щеголеватый парень двадцати семи лет, совсем не похожий на своего брата, ни по внешности, ни по облику и манере держаться, подтвердил показания Шарифшо, тяжело вздохнув, подписал протокол допроса и попросил поскорее отправить его в камеру, мол, все это мне надоело...

— Существует меткая пословица, — произнес капитан Вахидов, когда все необходимые бумаги для передачи дела в суд были подписаны. — Стоячая вода — гниет. Вот эти люди мне напоминают такую воду, они оторвались от общего потока людского, застоялись в своем развитии и в результате...

— Ну, Удоев ездил, — сказал Нарзиев.

— Оказывается и в движении можно быть стоячим, — ответил Вахидов, — несчастная судьба этого учителя доказала это...

Когда Анвар и Касым-ака вышли из здания душанбинского ГОВД, в скверике через дорогу их ждала Мавлюда. Завидя подходивших к ней мужчин, она встала, поправила прическу.

— Знакомьтесь, Мавлюдахон, это Касым-ака Вахидов, — сказал Анвар, представляя ей своего друга.

— Мавлюда, — назвала она себя и протянула руку. — Я много слышала о вас, рада познакомиться.

— А он, — Касым-ака кивнул в сторону Анвара, — ничего мне о вас не говорил, хотя я на его месте объявил бы по радио на весь Союз!

— Спасибо за комплимент, — улыбнулась Мавлюда. Спросила: — Закончили?

— Да.

— Тогда идемте ко мне в гости, мама ждет вас.

— Неудобно вроде, Мавлюдахон, — начал было Анвар, но Вахидов перебил его:

— Мы идем к вам, Мавлюда! — Когда к ним вышли Орифзода и Мирзоев, капитан Вахидов, добавил откровенно: — Нас пригласила Мавлюдахон, ничего, если ваше приглашение удовлетворим часа на два позже?

— Перед приглашением женщины мы уступаем, Касым-ака...