Ниочема

Глава 5

Где-то в больнице

Белый потолок, мягкая кровать, тело укрыто чистой простыней. Больница. Не тюрьма — уже хорошо. Но каждый день по башке получать — плохо. Однозначно. С этим надо что-то делать

Олег, не торопясь обнаруживать себя, осмотрелся, затем послушал свой организм. Ничего не болит, синяков и ссадин на руках нет, да и на теле — он мельком глянул под простыню — тоже. Чем все закончилось в дортуаре? За кем осталась победа? Пока не вернется в гимназию, не узнает. Вот только возвращаться совсем не хочется. Жить в комнате на восемь человек, не иметь возможности уединиться, никакой личной жизни, никакой нормальной учебы. А если во время медитации какой-нибудь Хорек придёт пакостить? Нет уж, хватит с него.

За окном темно, ночь, в палате горит ночник. Олег высмотрел на тумбочке свой телефон и быстро метнулся туда-обратно. Прыгнул в кровать, прислушался — тишина. Не застукали. А зачем нужно было прятаться? Подумал-подумал и решил: незачем. Наверное, это рефлексы бывшего Песцова так сработали. А солидным господам не пристало таиться, особенно, если они в своем праве. Приняв это решение, Олег устроился поудобнее, включил телефон, открыл браузер и погрузился в океан информации. Нашел всё требуемое, провел необходимые оплаты и внезапно для самого себя ощутил, что устал. Поднялся, неспешно, ломая подростковые рефлексы, дошел до тумбочки, вернул на место телефон, вернулся в кровать и отрубился.

Где-то вне пространства

Олегу снился сон. Будто он в одних лишь одноразовых белых трусах сидит в позе лотоса на снегу посреди тундры. Рядом валяются две палки, перемотанные бумажной лентой с надписью: «Туалет чукотский, один комплект». И что поразительно: несмотря на минималистический костюм ему совершенно не холодно. И магической энергии вокруг просто море. Было бы магическое ядро объемом с ведро — черпнул бы доверху одним движением. Да что там ведро — тут и цистерну наполнить не проблема.

И вот сидит он, медитирует, ядро качает, а сам по сторонам смотрит, будто и не надо ему за процессом следить, будто все само собой делается. Вокруг до горизонта снега, сугробы, и ни следочка, ни даже веточки сломленной. Девственная природа, как она есть.

Вдруг с ближнего сугроба снег посыпался, наст пошел трещинами. «Никак лезет кто!» — подумал Олег, — «Медведь? Берлога?» но ни страха не возникло, ни убежать не захотелось. Сидит себе, дышит размеренно, ощущает движение энергии по каналам. На вдох втягивает капельку силы в ядро, заставляя его чуточку разбухнуть, на выдох сбрасывает излишки через энергетические каналы, и тогда над ладонями можно заметить легкий туман концентрированной энергии. Да и каналы уже не похожи на тоненькие паутинки, в поперечнике доросли аж до толщины волоса.

Так вот, прокачивает Олег энергосистему своей тушки, а снег с сугроба все сильнее осыпается, трещины все больше становятся. И, наконец, высунулась из того самого сугроба голова. Не человечья, и даже не медвежья, а, скорее, лисья. И белая-белая, такая, что и разглядеть-то на фоне снега затруднительно. Только черный нос отчетливо виден, да ярко-желтые глаза с круглым, почти человеческим зрачком.

Высунулась, значит, эта голова, огляделась, на Олега посмотрела, да и молвит человеческим голосом:

— Явился, значит, не запылился!

Олег от такого наезда охренел.

— Что значит, явился? Ты вообще мой сон. Захочу — выключу.

— Ну, попробуй, — ухмыльнулась голова.

Олег попробовал. Раз, другой, третий…

— Что, не выходит?

Голова ехидно оскалилась.

— Это еще вопрос, кто у кого во сне.

— Ну ладно, — сдался парень. — Тогда объясни, кто ты, и почему у тебя только голова.

— Ну почему же только голова? — обиделась голова. — У меня и все остальное имеется. Хвост, например.

— А покажи!

— Не буду. Выгляжу сейчас плохо.

— Пил, курил, болел? — догадался Олег.

— Не хами, мальчик, а то без подарков оставлю.

— Ой, боюсь, боюсь, — притворно захныкал сновидец.

— Ну все, достал ты меня.

Голова скакнула из сугроба и оказалось, что она приделана к телу. Вместе с лапами и обещанным хвостом. Только тело было сейчас облезлым, шерсть свалялась и висела сосульками. Да и длинный хвост, которому полагалось быть пушистым, походил, скорее, на палку. Зверь махнул хвостом-палкой, и Олег внезапно потерял способность говорить и вообще двигаться.

— Слушай сюда, придурок. Два раза повторять не буду. Ты последний из рода Песцовых. Моего рода. И твоя задача — привести мой род к величию. Так что вот твоя программа на ближайшие десять лет: дожить до совершеннолетия, набрать жен по максимуму и наплодить детей столько, сколько сможешь. Ну а там будем смотреть дальше.

С этими словами зверь прыгнул в сугроб и исчез, а Олег вылетел как пробка и из виртуальной тундры, и вообще из сна.

Где-то в больнице

Какое-то время Олег не мог понять, где он очутился. Но постепенно рассмотрел и белый потолок, и спинку больничной кровати, и две горсти снега в руках. Снег стремительно таял, угрожая затопить постель. Оправдывайся потом: мол, это не то, что вы подумали. Пришлось вскакивать и искать место, куда его можно деть без вреда для обстановки. Выбор пал на стоявший в углу палаты фикус. Растение имело вид весьма плачевный. Видать, медработники обходили его теплом и заботой, сосредотачивая всё внимание на пациентах.

Стряхнув талую воду и остатки снега в цветочный горшок, Олег ощутил себя вполне здоровым. Теперь надо было найти врачей, чтобы они это подтвердили. В тумбочке отыскалась пижама. Она, как это водится, была размера на три больше и Олег, облачившись в казённое и подвернув рукава и штанины, вышел в коридор.

Заметили его сразу же. От сестринского поста отлепилась симпатичная медсестра и побежала навстречу.

— Олег Иванович! Вам еще рано подниматься с постели! Зоя Никифоровна вчера еле-еле сумела вас вылечить. У вас было столько внутренних повреждений, что если бы не она, то…

— Но сейчас-то у меня все в порядке, — возразил Олег. — Ну проведите диагностику, просканируйте меня или что вы там делаете.

— Хорошо, сейчас я позову дежурного врача. А вы, пожалуйста, вернитесь в палату.

Делать нечего, пришлось возвращаться. Вскоре появился молодой доктор, для разнообразия, мужчина. Он велел пациенту лечь на кровать, поводил над ним руками, констатировал:

— Полностью здоров. Я скажу дежурным сестрам, пусть готовят выписку.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас.

— Ура!

Был бы доктор женщиной, Олег бы на радостях его (её?) расцеловал. А так пришлось ограничиться традиционными в подобных случаях словами благодарности.

Уходя, доктор зацепился взглядом за горшок с фикусом.

— Ого! — отметил он, — надо будет спросить, как им это удалось.

И вышел по своим докторским делам.

Олег посмотрел на фикус. Иттить-колотить! Растение радикально преобразилось. Где эти чахлые желтоватые листочки? Где этот тощенький стебелек? В горшке находилось заметно подросшее мощное растение с мясистыми плотными темно-зелеными листьями. Но главное — фикус радовал взгляд крупными бело-голубыми цветами. Что ж это был за снег такой?

Докторское «прямо сейчас» растянулось на пару часов. Но всё равно Олег оказался на свободе ещё до обеда и сразу же направился в гимназию.

Где-то в воронежской гимназии № 57

До спального корпуса добраться Олег не успел. Его снова перехватила Ставрида и отправила к директору. Дежавю? Однозначно. Одно радовало: есть шансы, что директор все эмоции израсходовал еще вчера.

Директор гимназии появлению ученика не слишком обрадовался. Он поднялся из удобного кресла, подошел к подопечному и нарезал вокруг него пару кругов, осматривая со всех сторон, словно чудо невиданное.

— Ну и что мне с тобой делать, Песцов? — задал Пряничков риторический вопрос.

— Это уж вам решать, Михаил Егорович.

— Нет, уже не мне, а полиции. Ты за один день наработал себе на каторгу.

— И что же я такого сделал, кроме как не сдох?

— Ну давай загибать пальцы. Первое — разнес коридор на этаже, теперь его нужно будет ремонтировать. Гимназия понесла убытки. Второе — напал на своих товарищей и успел искалечить четверых прежде, чем тебя остановили подоспевшие воспитатели. Опять же, убытки: испорченная форма, частичная утрата здоровья, оплата работы целителей. Третье — из хулиганских побуждений выкрасил воспитателей краской, испортил их одежду и дежурное помещение. И снова убытки. Всего, по моим подсчетам, ты наказал гимназию на две тысячи рублей, если учесть, что мне придется выплатить воспитателям компенсацию. Кстати, куда ты спрятал нож, которым изуродовал одноклассников?

Директор вернулся на место, взял со стола штопор для бутылок с затейливой металлической ручкой и принялся вертеть его в руках.

Олег даже удивился: насколько далеко может зайти обыкновенная человеческая жадность.

— Скажите, Михаил Егорович, вы уверены в ваших обвинениях? Например, если полиция займется этим делом и оно дойдет до суда, вы не пожалеете?

— А что, у тебя другая точка зрения на вчерашние события? Ну что ж, излагай, послушаю.

Олег достал из кармана телефон, нашел нужную запись и включил воспроизведение. Голос Косули был слышен вполне отчетливо: «Ты, Песец, как я вижу, приподнялся…». Директор напрягся. Такой предусмотрительности от ученика он не ожидал.

«Сегодня набежали проценты, так что с тебя пятьсот. Можешь чемоданом отдать. Кстати, что внутри?»

На этом месте Олег нажал кнопку останова.

— Вот видите, у меня есть доказательства, что я не нападавший, а жертва. Жертва преступного сообщества, которое существует на территории гимназии. Кстати, я специально поинтересовался: до отбоя на каждом этаже должен дежурить воспитатель. Его не было, иначе и всего прочего не случилось бы. Как вы думаете, стоит что-то компенсировать человеку, который не выполняет служебные обязанности?

Директор нервно сглотнул.

— Идем дальше: в стенах гимназии ученикам строжайше, под угрозой исключения, запрещено применять магию вне учебных полигонов. Давайте возьмем любого мага и проверим, след чьей ауры остался на том месте, где поврежден коридор. Я специально консультировался: аурный след заклинания держится до трех суток, если его специально не развеивают. Кроме того, в больнице мне выдали вот этот документ, в котором зафиксировано, что я подвергся действию магического конструкта «Воздушный пресс». Магическое воздействие причинило мне настолько сильные повреждения, что без вмешательства нашего уважаемого доктора я бы скончался до приезда скорой. Кто из учеников старших классов владеет воздухом до такой степени? Думаю, ответ однозначен. И это уже квалифицируется как покушение на убийство.

Директор побледнел.

— И последнее: в момент, когда воспитатели прекращали драку, они были, как вы говорите, хулигански покрашены? Уверен, что нет. У меня перед началом драки был в руках небольшой чемодан с кодовыми замками. Замки были заперты. Конструкция чемодана предусматривает некий сюрприз при попытке взлома замков. Поскольку я находился в бессознательном состоянии и вообще отсутствовал на территории гимназии, можно сделать вывод, что воспитатели пытались взломать принадлежащее мне имущество. Вам подсказать, как это квалифицирует полиция? А как это всё будет оценивать комиссия из управления образованием?