Ниочема

Глава 22

За два дня до рождества в гимназии начались каникулы, и у Олега внезапно появилось свободное время. Физрук объявил, что ему следует передохнуть, чтобы не ползать по бальной зале подобно сонной мухе. А учитель танцев просто взял и объявил занятия оконченными. И вот теперь Песцов валялся на кровати и читал бальный этикет. Прежде бывать на балах ему не приходилось, и стоило хотя бы в теории узнать, что делать можно, а что — нельзя.

Можно, как выяснилось, танцевать, приглашать девушек, умеренно угощаться с фуршетных столов, а также прогуливаться по залам и прилегающему парку. В списке запретов было гораздо больше позиций. Нельзя было выглядеть хмурым или озабоченным. Напротив, следовало улыбаться и веселиться. Нельзя отказывать в танце без действительно веской причины. Например, дама может отказать, если кавалер решит пригласить её на второй танец подряд. Или если в ее бальной книжке на этот танец уже записан другой. Нельзя нарушать приличия, нельзя спорить с распорядителем бала, нельзя допускать умаления своей чести.

Последним пунктом Олег озаботился особо. У него в голове откуда-то, наверное, еще с прошлой жизни, застряла тесная связь балов и дуэлей.

Почерпнутые из Сети сведения эту связь подтверждали. Практически, не было ни одного бала, обошедшегося без хотя бы пары поединков. Дуэли проводились строго магические, ибо считалось, что дуэль — прерогатива аристократии, а каждый аристократ непременно обязан владеть магией в мере, достаточной для защиты своих чести и достоинства.

Получив эту информацию, Олег успокоился. С серьезными взрослыми магами ему делить нечего. А среди ровесников, и даже молодых людей на год-два старше, у него соперников быть не может. В гимназии проводили учебные спарринги, и Песцов неизменно побеждал с сухим счетом. Никому из элитных гимназистов не удалось даже слегка задеть его магическим конструктом. А некоторые и конструкт-то создать не успевали.

Накатило желание порисовать. Противиться ему Олег не стал. Взял планшет и, отодвинувшись в угол кровати, принялся набрасывать эскизы. Свой особняк, вид из окон третьего этажа, образ хранителя-дворецкого…

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнул Песцов, не прекращая работать карандащом.

К его удивлению, в гости решила зайти не Маша, та с началом каникул уехала к родне, не Алёна, и даже не Лиза. Посетить его решила натуральная блондинка, та, что прибыла из Карелии. Кажется, её звали Снежана.

— Привет! Чем занимаешься?

Вопрос был глупым. Занятие Олега и без того было очевидным.

— Можно посмотреть?

Песцов, не отвлекаясь от очередного эскиза, пододвинул Снежане свежие наброски. Та присела на краешек кровати и взяла в руки пачку рисунков.

— Классно! — восхитилась она почти что искренне. — Ой, я этот дом знаю, мы с девчонками проходили мимо. Красивый, только неухоженный. Я бы в таком пожила.

Олег никому не рассказывал о своем владении, но эта фразочка заставила его напрячься. «рисовальное» настроение ушло, причем настолько, что он даже не стал дорисовывать последний эскиз. Кинул планшет на кровать и поднялся.

— Будешь чай?

— Разве что зеленый.

С Милкой всё было удобней и быстрей. Но Песцов и без неё вполне мог обойтись. Он заварил «гостевого» зеленого чая, достал из шкафа «гостевые» сладости, сервировал стол и пригласил даму:

— Чай готов!

Снежана поднялась с кровати, и тут её взгляд упал на неоконченный рисунок.

— Что, на принцессу запал?

— На какую принцессу?

— Ну вот же, — она указала на планшет.

Олег при сильной необходимости мог держать лицо. А сейчас такая необходимость была ну очень сильная.

— Вообще-то я никого специально не рисовал. Так, совокупный женский образ, навеянный подростковыми фантазиями.

— Я и говорю, запал на принцессу, — соизволила хихикнуть блондинка.

Она с полчаса посидела с Олегом за столом, похвалила чай, сделала вид, что без ума от сластей, поулыбалась, попринимала выигрышные позы, а потом заявила, что ей пора. Олег был с ней полностью согласен.

Едва за блондинкой закрылась дверь, Песцов кинулся к ноутбуку. Императорский род не публиковал сколь-нибудь обширных сведений о своих членах, но генеалогическое древо можно было найти без проблем. Фото и краткая биография тоже присутствовали.

Маша нашлась в младшей ветви рода. К счастью, дочерью императора она не была. Её отец, Сергей Львов, приходился Петру Четвертому всего лишь двоюродным братом, так что перспектив занять трон у нее не было никаких. Кроме того, очевидно, у нее была серьезная размолвка с родителями, иначе зачем бы она стала брать себе фамилию бабушки.

Итак, Мария Сергеевна Каракалова, семнадцать лет, десятый ранг. Входит в императорский род, но мечтает сбежать из-под опеки родичей. Да-а, угораздило его… С другой стороны, как там говорят? Целовать, так королеву? Ну, принцесса тоже пойдет. А миллион воровать не придется, ему его принесут. На блюдечке с голубой каёмочкой.

Для очистки совести Песцов поглядел фотографии элитного класса на сайте гимназии. И на них — он так и не смог к этому приготовиться — под именем Маши Кошкиной была совершенно другая девочка. Сразу вспомнились слова предка: дар видеть сквозь магические личины. Так вот оно что! Девочка из императорского рода Маша Каракалова учится в обычной гимназии под именем Маша Кошкина. А чтобы ее не узнали, каким-нибудь хитрым конструктом или артефактом изменяет свою внешность. И только он один из всего класса видит её настоящее лицо. Нет ли в этом какой крамолы? Кто знает!

А ведь он спалился. Спалился перед самой Машей, когда рисовал её с натуры. То-то она так поспешно утащила этот рисунок. И что теперь делать? Наверное, жить дальше и постараться больше никому не засветить эту свою особенность.

Утро следующего дня Олег планировал провести лениво и расслабленно. Все запланированные дела уходящего года были сделаны. Даже подключены вода, электричество и газ к новому дому. Пришлось, правда, поругаться с предоставляющими услуги компаниями на предмет долгов прошлых лет, пригрозить судами и даже императором. Но теперь в особняк возвращалась жизнь.

Накануне он заходил в дом и был буквально поражен. Перемены впечатляли. Исчез многолетний слой пыли, засияли хрустальные люстры в гостиной, засверкали надраенные кастрюли и сковородки на кухне, и даже раритетный медный таз отсвечивал красноватыми боками.

Олегу захотелось подурачиться. Он взял древнюю посудину, грохнул в нее черпаком и грозно произнес запомненное в прошлой жизни заклинание:

— Карабарас!

В тот же момент перед ним возникли две одёжные щетки. Песцов чуть тазик не уронил от неожиданности. Еще немного и начал бы заикаться, но тут голос местного домового спросил:

— Что будем чистить, хозяин?

— Фу-ух, — выдохнул с облегчением великий колдун. — Ничего, это я так, детство вспомнить решил.

Домовой молча исчез вместе со щетками, а Олег задумался: все эти детские сказки, насколько они всё-таки сказки? И откуда Корней Иванович мог знать такие вещи?

Но это было вчера. А сейчас было спокойное предрождественское утро. За окном светило яркое солнце, искрился снег, и даже возникал соблазн выйти на улицу и размяться. Подышать свежим воздухом, побегать, даже поваляться в снегу. Это жирному дядьке возрастом за полтинник такое срамно, не по статусу. А пацану в неполные восемнадцать сам Предок велел! Но не успели мысли оформиться в действие, как в комнату к нему стукнулся Витя Полоз.

— Олег, там твоя Алёнка ревёт.

— А что случилось?

— Не говорит. Иди, разбирайся, а то придется идти на бал без подруги.

У Росомахиной была практически истерика. Она лежала ничком на кровати и рыдала. Подушка лишь немного приглушала громкость звука. По комнате кружили любопытные девчонки, под видом утешения пытающиеся выспросить причины и подробности. Другие любопытные особы оккупировали ближайшие подоконники в коридоре, надеясь на свежую информацию. Иные из них периодически заглядывали в комнату — видимо, проверить, как идет процесс.

Песцов, едва увидев эту картину, понял: Витька был прав, дело худо. Надо спасать девчонку, бал и себя. Ибо кто знает, воткнут ему приказом императора непосредственно перед входом какую-нибудь грымзу и заставят с ней танцевать, да еще и улыбаться. Как говорится, добровольно и с песнями.

Он вошел, громко хлопая в ладоши.

— Так, попрошу всех на выход. Посторонние, па-акиньте помещение!

Действуя где словами, а где и руками, он выпихал всех сочувствующих и переживающих в коридор и запер дверь.

— Милка, можешь обеспечить тут звукоизоляцию? — попросил он. — Жестко. Так, чтобы подслушивать даже не пытались.

— Легко!

Домовая на миг проявилась, зверски оскалилась и исчезла выполнять поручение. Олег усмехнулся: наверняка сегодня в медпункте будут пациенты. Но это не его проблемы, пресекать назойливое любопытство можно и нужно.

Подсев к девушке, он принялся ее тормошить — безрезультатно. Она даже не отмахивалась. Просто лежала, обхватив голову руками, и усиленно пропитывала подушку раствором солей.

Пришлось применять сильнодействующее средство.

Олег набрал в рот воды, рывком перевернул Росомахину на спину и прыснул ей в лицо, как из пульверизатора. Шок? Несомненно. Зато слезы мгновенно прекратились.

Алёна теперь напоминала вытащенную из воды рыбу. Широко раскрыв глаза, она открывала и закрывала рот, пытаясь что-то сказать. Наконец, несколько придя в себя, размахнулась, явно намереваясь влепить пощечину. Но Песцов легко перехватил её руку.

— Ну вот: спасаешь её, спасаешь, а она дерется.

— А я… — с вызовом начала девочка.

— Ну да. Не просила и вообще, — перебил её парень. — Но у меня имеется в этом деле свой интерес. А теперь рассказывай, в чем дело, и топай умываться. Давай-давай, не куксись. Ну? Обещаю: никто ничего не узнает.

Росомахина медленно села на кровати, опустив голову. Пару раз шмыгнула носом.

— У меня…

У Алёны на глазах навернулись слезы, она снова принялась всхлипывать.

— Ладно, пойдем иначе. Я буду называть причины, а ты — мотать головой. Хорошо?

Девочка кивнула.

— На, держи пока в качестве гуманитарной помощи, — Олег протянул свой носовой платок. — Портные платье испортили?

Аленка замотала головой.

— Мыши туфли сгрызли? Тоже нет? Затяжка на чулках? Закончилась тушь? Парикмахер сбежал в Гренландию? Как, и даже не это? Ну, тогда колись.

— Я… у меня…

Росомахина собралась с силами и, наконец, выговорила:

— Мне украшения доставят только завтра!

И снова попыталась разреветься.

— Не-не, хватит, — пресек эти попытки Олег. — Шагом марш в ванную, и чтобы через четверть часа была у меня. И не задерживайся, у тебя сегодня еще куча дел: спа-салоны, стилисты и прочие дармоеды. Да, закрой за мной дверь, чтобы чрезмерно любопытные заклятые подружки не развели тебя на новый слезопад.

Из немалого списка драгоценностей, что хранились в тайниках и подвалах гимназии, Олег отобрал несколько гарнитуров. На его взгляд, к бледно-розовому шелку платья подойти мог любой из них. Но требовалось одобрение потенциального носителя.