Ниочема

Глава 24

Гости активно потянулись в зал, молодые люди двинулись следом. И едва они успели вернуться, как церемониймейстер объявил:

— Его величество император Петр Четвертый с семьей!

Затрубили фанфары, открылись высоченные двери, и в центральный зал вступил император под руку с супругой. За ним следовали братья с женами и с десяток подходящего возраста молодых людей и чуть более молодых девушек.

Весь зал, все до единого, склонились в приветствии.

Под звуки торжественного марша императорская семья прошествовала к возвышению, на котором были установлены строго ранжированной высоты кресла. Львовы расселись по местам. Гости выпрямились.

— Дамы и господа! — разнесся по залу голос императора, в должной мере усиленный магией. — Согласно многовековой традиции, сегодня состоится…

Олег отключился, размышляя о том, как он будет выбираться из создавшегося положения. Всё сходилось к тому, чтобы отсидеться в своем доме. Хранитель там взбодрился, после вчерашнего визита накопитель заполнен примерно на четверть. Против огнестрельного оружия, и даже против гранатомётов этого вполне хватит. И против магии… тоже хватит, ненадолго. Но есть же еще он сам! Как показала сегодняшняя дуэль, такой прыти от него никто не ожидает. Почему-то не могут местные маги делать настолько маленькие конструкты, чтобы они, согласно всем законам физики, превращались в магические пули. Или просто не пытаются?

— Ты что, заснул?

Врезавшийся под ребра острый локоток вырвал Олега из потока размышлений.

— Это же речь императора!

Яростное шипение Алёны путало мысли. Олег озлился:

— Вот что, Росомахина: больше я тебя никуда с собой брать не буду. Как только доедем до гимназии, так сразу и разбежимся. И с того момента я буду старательно делать вид, что мы не знакомы.

— … рождественский бал объявляю открытым! — закончил речь император. А ответные слова Алёны заглушил гром аплодисментов.

Церемониймейстер вышел в центр зала.

— Вальс! — объявил он.

— Сударыня, — с полагающимся поклоном обратился Олег к своей спутнице. — Разрешите пригласить вас на обязательный танец.

— С удовольствием, сударь, — ритуально присела девушка.

Подала руку, позволила вывести себя на более-менее открытое пространство и — раз-два-три, раз-два-три!

В танце, в быстром кружении, платье Алены казалось еще более фантастическим. Порою у Олега возникала ощущение, что он держит в руках девушку, одетую в живое пламя. На них смотрели, ими восторгались, им завидовали. И едва закончился танец, как рядом с Росомахиной выстроилась целая очередь желающих с ней танцевать.

— Добрый вечер, судари, сударыня.

Олег взглянул на подошедшего и поклонился: Алексей, младший сын императора. По возрасту как раз подходящая пара для Росомахиной, всем хорош. Один изъян — неисправимый бабник. Если верить сплетням в Сети, он активно пользовался своим статусом для охмурения девушек. И, согласно тому же источнику, ни одна не задерживалась у него более, чем на две недели.

— Разрешите представиться: Алексей Львов, — обратился к Росомахиной Алексей Львов.

Разумеется, имя его было и без того было всем известно, но этикет требовалось соблюдать.

— Алена Росомахина, — ответно представилась девушка, хотя и подозревала: прежде, чем подойти, принц узнал о ней всё, вплоть до детских болезней и размера ноги.

— Надеюсь, — Львов-младший обвел взглядом столпившихся рядом кавалеров и вновь обратился к своей добыче, — у вас найдется для меня свободный танец?

Сплавив на несколько минут Росомахину, Олег отошел подальше, чтобы музыка не мешала разговору, достал телефон и принялся подготавливать эвакуацию из дворца. Он даже успел вернуться к окончанию танца, чтобы принять девушку из рук августейшей особы.

Разумеется, её тут же увели снова, но приближалась вторая мазурка, и пора было искать принцессу. Она обнаружилась примерно там же, где и в первый раз. Пила лимонад, принесенный кем-то из воздыхателей, и болтала с девушками из свиты.

На этот раз никто не решился заступить Песцову дорогу.

— Мария, — поклонился он Каракаловой. — Вы обещали мне танец.

По сравнению с Машей, Олег танцевал чудовищно. Но грубых ошибок не делал и на ноги партнерше не наступал — уже хорошо.

— Песцов, ты несносен, — принялась выговаривать ему Каракалова во время танца. Было совершенно непонятно, в шутку говорит она или всерьез. — Ты зачем спровоцировал Ростопчина?

— Ты же сама поощрила меня побороться за танец. Или это было подставой?

— Никакой подставы. Мне просто хотелось увидеть тебя в естественной среде, вне гимназии.

— И для этого ты выбрала зверинец?

— Ха-ха-ха, — рассмеялась Каракалова, — зверинец! Очень метко.

— Но от естественной среды это максимально далеко, — проворчал Олег. — Не ближе, чем гимназия.

Лицо Маши на мгновение отобразило сожаление.

— Не сердись, прошу. Я была неправа, и подобных ошибок больше не допущу.

— Хорошо. Я принял твоё обещание. Но имей в виду: в следующий раз я просто развернусь и уйду.

— Ты слишком серьезен, песец.

— А ты чересчур игрива, степная кошка.

— Что поделать, такова моя натура, — улыбнулась Мария

— А я — по жизни зануда. И еще лентяй и собственник. У тебя есть время до моего совершеннолетия, и ты еще можешь передумать.

— Ты что, уже записал меня в список своего имущества?

— Неудачная шутка. Мои принципы не позволяют считать женщину имуществом. Но я начинаю привязываться к тебе, и мне не хотелось бы разочарований в последний момент.

— Обещаю: если я передумаю, ты узнаешь об этом первым.

— Договорились.

Несколько тактов они танцевали молча, потом Маша не выдержала:

— А как ты смог отбить файрбол?

— Ничего сложного. В книге Недольмана есть подходящий бытовой конструкт, магическая резинка. Я его немного доработал и получилось что-то вроде теннисной ракетки с упругой мембраной. Шар взрывается только при контакте с материей, а этой штукой его запросто можно отбить. Оставалось нацепить ее на ботинок и точно попасть.

— Действительно, ничего сложного, если не считать того, что доработкой конструктов занимаются на старших курсах Академии. Но как эффектно!

— Рад, что смог произвести на тебя впечатление, — удовлетворенно произнес Песцов.

Он был с Каракаловой абсолютно честен, и позволил себе лишь немного умолчать. Памятуя о лекции предка, он формировал нужный конструкт сразу на пальцах правой ноги.

В общем, танец удался. Но после него не меньше двух десятков молодых аристократов посмотрели на гимназиста как на опасного конкурента. А конкурентов, как известно, нужно устранять заранее.

Графу Ростопчину доложили о результатах дуэли с некоторым запозданием. Он рванул было на разборки, но тут началась речь императора, потом первый танец рождественского бала… Можно не сомневаться — Петр отметит поведение каждого из приглашенных, и сделает выводы. Поэтому граф не кинулся отрывать голову наглому недорослю сразу. А после поостыл и поразмыслил. Нет, он всё сделает иначе. Пусть двумя часами позже, но наглец получит своё. Надо лишь отдать несколько распоряжений.

Бал шел своим чередом. Миновал перерыв на отдых и перекус, подходила к концу вторая половина танцев. Потом должен был состояться салют, еще одна речь императора и — по домам. Росомахина разошлась, и утащить её с танцев не было никакой возможности. Но во время салюта обязательно нужно будет слинять. Любой ценой. Пусть даже связать поехавшую крышей девку и увести силой. Уже была договоренность со слугами, уже ждало у черного входа неприметное такси. Дело было за малым: вправить мозги одной девчонке.

— Росомахина!

Девушка лениво обмахивалась веером, отдыхая после танца.

— Чего тебе, Песцов?

— Ты ничего не забыла?

— О чем?

— О твоих фамильных камнях.

— А что с ними не так?

— С ними всё не так. Знал бы — выкинул бы в Неву. В итоге всем было бы проще.

— Ты чего? Все же хорошо идет!

— Ага. Идет хорошо, а кончится плохо. Ты забыла, что сейчас по Питеру катаются как минимум две команды элитных бойцов, целью которых являешься ты и твои камни?

— Они не посмеют напасть в столице!

— Вот же дура, прости господи! Им и нападать будет не нужно. Пальнет с крыши снайпер из бесшумной винтовки, соберут с твоего хладного трупика золотишко — и прости-прощай. Так что давай, собирайся и пошли. Пока все будут смотреть в небо, самое время смотреть в будущее.

— Песцов, ты что, не дашь мне увидеть салют?

— Не дам. Впрочем, пожалуйста: снимай парюру и вали. Без камней ты нафиг никому не нужна.

— Я никуда не пойду! И вообще, мне Лёша обещал показать салют с крыши дворца.

— Что, Львов для тебя уже Лёша? Поди, уже и сама во Львовы захотела, императрицей себя представила? Так я тебя разочарую: ему ты без фамильных рубинов тоже никуда не упёрлась. Пошли, говорю!

— Не пойду!

— Тогда пиши. Вот тебе бумага и ручка. Я, Росомахина Алёна Евгеньевна, снимаю с Песцова Олега Ивановича ответственность за свою жизнь и здоровье. Написала? Хорошо. Пиши дальше: а также за утрату девства.

— Ты что, в своем уме?

— Еще как в своем. Думаешь, куда тебя Львов после крыши потащит? Этот самец добычу из когтей не выпустит, пока не наиграется. Ну что, написала? Замечательно. С новой строки: в случае утери мной взятых у Песцова Олега Ивановича родовых камней Росомахиных, о чем составлена расписка от… число поставь сегодняшнее… и невозможности вернуть их в оговоренное время, мой род обязуется выплатить Песцову Олегу Ивановичу миллион рублей в качестве компенсации за неисполненные обязательства.

— Ты что? Какой миллион?

— Обычный. Ты что, не знала, сколько эта парюра стоит? Даже в Сеть не глянула? А у меня миллионы по карманам не валяются. Я, если помнишь, полунищий сирота. Подпись поставь и дату. Все, давай бумагу сюда и вали к своему Лёшику. Счастливо пообжиматься.

— Ты что, Песцов, ревнуешь?

— Да мне чихать на тебя! Но я тебя из гимназии забрал, и должен обратно доставить в целости и сохранности. А там, как только камни вернешь, вали на все четыре стороны, я за тебя больше не отвечаю. Всё, я пошел.

— Погоди, а я?

— А ты — на крышу, к своему принцу. Потом матушке в подоле львеночка принесешь. Кстати, вот и он, чтоб ему провалиться. На то, чтобы убежать у тебя осталось ровно десять секунд. Ну? Девять, восемь…

Олег уже практически смирился с поражением. Росомахина колебалась, и колебаться могла еще долго. А время истекало.

— Семь…

— Беги, девонька, — прошамкал рядом старческий голос. — Беги, спасай свою честь и честь своего рода.

Совершенно незнакомый старик, оказывается, слышал весь их разговор и посчитал нужным вмешаться. Песцов глянул на дела с благодарностью и постарался запомнить лицо. При случае, отплатит добром.

— Пять, четыре…

— Пошли.

Алёна, наконец, приняла решение. Скинула туфли — хоть на это мозгов хватило — и, ухватив Олега за руку, побежала вместе с ним в противоположный от принца конец зала.

Они нырнули за портьеру, скользнули в дверь для прислуги. Проскочили через комнату, потом еще через две и Олег с облегчением увидел, наконец, поджидающего их слугу. А где-то позади слышался голос Львова: