Лапшевня бабули Хо – II: Лестница из черепов

— Почему Джи Панг умчался из города? Он что, боится?

— Конечно боится! — Лангхо хрипло посмеялся и повернулся ко мне. — Только не думаю, что тебя, малой. Ты что, девкам своим не сказал?

А я и не сказал всю правду. Только что «мне помогли сбежать».

— Потрошитель, — сказал я, и Сян вздрогнула. — Мне помог Потрошитель.

Дзянь аж с лица спала. А Лангхо продолжил.

— Знаешь, как его звали? Чжао его звали. Он был самый матерый среди молодых. Ещё до того, как рвануло. Чинил байки, мы с ним доезжали до самого Фучжоу… Друзьями были, считай. И он из нас оказался ближе всех, как раз заезжал в парк на байке. Когда рвануло. Три чакры открылись в первые же дни. Потом четыре, пятая… Изменился почти сразу. Мы его не узнали даже. Ну и скоро нас нашёл Джи Панг.

— Кем он был? Откуда вообще?

Лангхо неуклюже нашарил рукой на тумбочке пачку сигарет с зажигалкой, вынул кислородную трубку из ноздри, Дзянь помогла ему закурить. Очень странно было курить в палате сразу после того, как только что нюхал чистый кислород, но мне уже было не привыкать к странностям этого города. Затянулся и продолжил.

— А он ещё до всего прочего держал половину порта, набережную, подземные туннели и прочее. Чжао мог уделать босса одной левой, но не стал, поверил. Босс умный, умеет складно говорить. Чжао стал делать самую грязную работу. Чистильщик. Решал вопросы радикально. То ли уже тогда это всё ему нравилось, то ли красная чакра уже расти начала и давила на мозги, хрен знает. То ли просто отвественный малый.

— Красная чакра!… — испуганно повторила Дзянь и аж сжалась вся.

— Ну… и что дальше? Как он стал Потрошителем? — спросил я.

— Ну, умом-то он понимал, что столько смертей — это уж не нормально. Видимо, что-то пытался сделать. Примерно через год после катаклизма… да, как раз замочили вторую тварь — объявилась у него девушка. Малышка Сю её звали. Она работала в магазине париков и накладных ресниц тут рядом, за углом. Красивая краля… повадился к ней ездить. Она его, типа, удержать пыталась. В человечьем обличьи. Любили друг друга — да, безумно. Джи Панг это дело через год просёк и Малышку Сю то ли прирезал, то ли увёз на материк. А он за ней поехать не смог. Вот так твой брат… — тут он сделал многозначительную паузу, пытаясь поймать мою реакцию, — и стал Потрошителем.

Что⁈ Неужели он раскусил меня… Прямо сейчас? Мои спутницы резко повернулись ко мне, едва не подскочив на месте.

— Брат⁈

— Твой брат⁈ Потрошитель — твой брат⁈

— Фигура речи… потом обсудим, — не сильно изящно попытался я перевести тему. — Так почему ему понадобилось помогать Троице?

— И зачем ему помогать Чану⁈ — допытывалась Сян.

— Понятно почему, — оскалился Лангхо. — Сам давай скажи, малой — почему? Объясни фигуру речи?

— Ну… я похож на него, да? — осторожно предположил я.

Хотя сам уже понял. И понял, почему я лежал в этом госпитале под присмотром Циановых.

Всё дело в том, что Джи Панг использовал меня как козырь против Чжао. Как заложника. Он всё это время держал меня под прицелом только для того, чтобы Чжао не сорвался с цепи и не прирезал их всех. Наверняка Джи Панг при случае размахивал перед носом брата моей бездыханной тушкой, как табуреткой перед носом взбесившегося тигра на цирковой ареной…

И наверняка этот говнюк делал всё, чтобы я из комы не выходил как можно дольше. И как только Сян вывела меня из комы и помогла подняться на ноги…

— Джи Панг уехал не из-за меня. Он понял, что Чжао его теперь точно достанет, — проговорил я.

Лангхо снова сделал паузу, затянулся, закашлялся, потом снова затянулся.

— А вот Троице — понятия не имею, зачем помогать. Предыдущий Чжао с такими бы ни за что не связался. Эти говнюки ни на что не способны, кроме как бесить окружающих. Всё, вы меня утомили… Пошли вон!

— Ну уж нет, мы уйдём, когда посчитаем нужным! — вздёрнула нос Дзянь и уселась на кровать прямо рядом с подушкой.

Лангхо неожиданно громко расхохотался — даже не знаю, то ли такая наглость показалась смешной, то ли Дзянь просто своей физиономией вызывала смех. Вот серьёзно — иногда прям как ребёнок, который корчит из себя взрослую, аж умора. Ну, я его поддержал — показалось, что лучше расстаться именно на такой ноте.

— Ладно, бычара Лангхо. Спасибо за… информацию, — а сам Дзянь за рукав дёрнул. — И рад, что у нас теперь перемирие, потом ещё перетрём на этот счёт.

Впрочем, через секунду я понял, что про перемирие — ой как погрячился. Мы вышли из палаты — там нас уже ждали. И совсем не те товарищи с мачете, покорно вышедшие по приказанию Лангхо.

Трое совсем других парней, рослые, подготовленные, а один ещё с хоккейной защитой на морде. А другого я узнал — он был в числе отхреначенных мной в компании с Тао-кнутом. И, исходя из того, что сказал бычара — всё сходилось. Это уже другая фракция Циановых, менее лояльная к нам. А значит, разговор будет коротким.

Да, разговор и вышел коротким:

— Это он.

И понеслось!

Глава 35
Живительная процедура на троих

— Йю-ху, свежее мясо! — кровожадно рявкнула Дзянь, а сама спряталась за мою спину.

Вот хитрюга!

Мы были в тупике, но коридор неплохо располагал к драке в подобном составе. Позади был тупиковый коридор — вроде бы за одной дверью была вторая лестница, хотя в этом я уверен не был.

Бывает, что в момент таких внезапных разборок в голове начинает играть что-то совершенно-несвоевременное, у меня, например, заиграла музыка из «Деревни Дураков». Да, той самой, из отечественных 90х, с Мужиком, Бабой и Морячком. Видимо, потому что уж больно придурковатый вид был у нападавших на нас.

Задор отлично дополнил мою полнейшую пустоту в части ци. Я хоть и чувствовал себя инвалидом, сражающимся за свою жизнь без чего-то с ограниченными способностями, но как-то поймал нужный темп размахивания кулаками. Мы сработали как команда — инстинктивно встали спина к спине, оставив небольшой просвет от стены.

— Мы гости, мать вашу! — успел я проорать, пропуская пару первых ударов. — Мы пришли поговорить.

— Нам плевать! Хватайте их! — проорал главарь.

Эх, старые добрые кулаки! Как же смачно хрустели их скуластые морды под моими костяшками. Нож был только у одного — Сян вырубила его первым, пустив слабость в мышцы при помощи своей белой ци. Дзянь пинком отправила его в дальний конец коридора. Троице вскоре пара человек отправились на подмогу, потом ещё парочка. Постепенно мы подгребали всё ближе и ближе к концу коридора. Из подручных инструментов у меня был только тот самый стетоскоп, который пару раз удалось применить в качестве удавки. Дзянь, по-прежнему вооружённая скальпелем, делала ловкие выпады, отправляя нападавших с глубокими порезами конечностей.

Наверное, в первые минуты мы отправили в нокаут не меньше шестерых. Затем всё на мгновение стихло — первые нападавшие отползли зализывать раны, а новые после увиденного не были настолько полны решимости. По большому счёту, исход битвы уже был решён.

— Дайте нам пройти, мать вашу! — рявкнул я, воспользовавшись паузой.

После этих слов на нас полезли ещё двое. Я взял правого — разбег, толчок от подоконника, разворот — припечатал к стене. Главарь до поры до времени держался в стороне, а затем я краем глаза увидел, как в его руке зреет циановый огонёк. Он неуклюже разбежался, размахивая сжатым кулаком и целясь в меня…

— Это что такое⁈ — раздался зычный контральто за спиной.

Все мгновенно стихли. Некоторые даже как-то сгорбились, как нашкодившие котята.

Я обернулся и едва не присвистнул.

В дверях стояла здоровенная тётка лет пятидесяти, в халате и в ядовито-синем парике. Она была на голову выше меня, и если б не весьма выразительные формы, то я бы подумал, что это родной брат Надзирателя Ди. Цвет парика идеально гармонировал со здоровенной кризмой-лейкой, сжатой в нехилых размеров для азиатки кулаке и… с загоревшимся синим огоньком с свободной ладони. Она взмахнула рукой, и шланг клизмы, заканчивающийся металлическим краником, описал многозначительный разворот в нашу с циановыми сторону…

Дзянь взвизгнула и снова спряталась за моей спиной — теперь уже оставшись со стороны наших недавних врагов. Видимо, выразительный жест обозначил для неё куда более серьёзную угрозу, чем предыдущие противники.

— Вы чего вздумали? Кровь на моём этаже пустить⁈ — рявкнула тётка.

— Они сами! — пискнула Дзянь.

— Здравствуйте, госпожа Шушун, — коротко поклонилась Сян.

— А, Сян… привет… Это ты их так? — краник грелки тут же поник, а огонь синего шаоданя погас. — Какими судьбами? Ты же уволилась?

— Мы пришли… проведать некоторых больных.

— А ну брысь! — скомандовала госпожа Шушун циановым, те покорно разошлись по стенкам, освободив коридор для прохода. — К кому? К Бычаре, небось? К нему тут все на поклон ходят. Он тут, в палате.

— У него мы уже были. Нас интересуют трое… Ю, Шан и Пенг.

— А, рокеры эти. Троица. Сейчас проведу… И как вы сюда пробрались? Через неотложку, наверное?

Сян виновато кивнула.

— Халатики только вернёте потом, как выйдете? И вот это…

Стетоскоп тут же был изъят. Жаль, а то я уже начал к нему привыкать. Пока шли, я спросил:

— Я прошу прощения, кто вы по должности и чину? Сян вас не представила.

— Я в этом зоопарке смотритель. Старшая медсестра-хозяйка, — оскалилась тётка. — Уж двенадцать лет как, ещё до всего этого самого.

— Как вы выжили? После оккупации циановыми? — Дзянь набралась наглости и спросила, а потом взглянула на клизму и сама же и ответила. — А-а… понятно.

— Так сказать, лечебными процедурами и добрым словом можно сделать куда больше, чем просто добрым словом. А ну-ка посторонись!

Итак, мы оказались на нужном этаже. При помощи госпожи Шушун подвинули щуплого охранника и оказались в палате, где лежали Ю, Шан, Пенг и какой-то абсолютно-безумный дедок, бормотавший о динозаврах.

Пенг был хуже всех — лежал под ИВЛ, весь в гипсах, бинтах и аппаратах Елизарова.

Ю тоже был изрядно потрёпан, прикинулся чучелком Ильича и лежал не шелохнувшись.

А Шан сразу вскочил с места. В глазах прочитался испуг — он понимал, что теперь никакого Потрошителя на помощь не придёт. Но, надо отдать должное крепышу, он тут же встал в боевую стойку, прикрыв своих сотоварищей — хотя голова и руки были в бинтах.

— Чего припёрлись? А ну валите!

Госпожа Шушун взмахнула шлангом клизмы, и он тут же покорнейше опустил кулаки. Я стоял сбоку и наконец-то понял, в чём дело. Под густым париком во лбу у старшей сестры-хозяйки вспыхивал огонь пурпурного шаоданя.

— Ладно, ладно, — вдруг забормотал Шан и присел на кровать.

— У тебя должок, приятель, — сообщил я. — И у твоих сотоварищей.

— Это был честный бой!.. — начал он, но тут же осекся. — Ну, почти… честный.

— Нифига не честный! — воскликнула Дзянь. — Если бы мы знали, что бой будет настолько неравным и настолько опасным, мы бы не стали проводить бой в такой ненадёжной арене! А так — вы всё разгромили и залегли на дно. Мы требуем сои…соинвестирования в восстановлении инфраструктуры!