Ку-дар

Дех-ни заканчивали поить своих «даха»: «даха-нир» (пастух) из дех-ни зло зыркнул на меня и скинул пустую бадью в колодец, чтобы дать мне лишнюю работу. Мысленно пожелав ему гореть в аду, я принялся за работу, прислушиваясь к разговорам. Наш статус гораздо выше: нам немедленно уступили лучшие места, а дех-ни смиренно попросили принять у них небольшое подношение в виде сыра и ломтей свежесваренного мяса. Говядины, как я понял из слов крестьян. Бежу кинул мне кусок, я ловко поймал его одной рукой. Впервые за все время пребывания в этом мире я ел настоящее мясо, и, признаюсь, вкус у него великолепный.

Как только прошла первая четверть обеденного сирда, мы пустились в путь. Гардо-Ач появился внезапно, когда мы вскарабкались на небольшой гребень холма. К городу с южной и с северной стороны вели две вымощенные булыжником дороги. Мы шли с восточной стороны, с той самой, где вдалеке лежали Дикие Земли. Гардо-Ач походил на типичный городишко средневековья: по всему периметру шла каменная стена с воротами, где стояли вооруженные стражники. В глубине города своими размерами выделялась небольшая крепость, владение местного «дера». Часть города была скрыта от глаз, но даже его видимая с гребня треть раз в десять больше Даре-Ача.

С северной стороны к городу подходила река, делившая его на две неровные части: берега реки заросли крупными кустами и деревьями, радуя глаза буйством зелени. Чем ближе мы подходили к городу, тем больше людей встречалось: рядом с нашим караваном шли и местные жители. Мы свернули на южную мощеную дорогу, и копыта сигов загрохотали по булыжникам. Сирд прошел две трети полуденного пути, намекая, что через четверть сирда опустится темнота. Спешащие люди хотели попасть внутрь городских стен, прежде чем их настигнет ночь. У больших двустворчатых ворот образовалась толпа: стража на воротах задавала вопросы прибывшим и брала плату за вход в город. «Сен-аров» здесь боялись и уважали: перед нашим караваном люди расступались, освобождая проход. Простые люди составляли основу столпившихся, хотя встретилась и повозка, накрытая качественной тканью.

Страже хватило одного взгляда на наш караван, чтобы, почтительно поклонившись пропустить нас в город. Бежу пришпорил сига и, поравнявшись с «сен-арами», несколько минут пошептался, наклоняясь к уху собеседника. Центральная улица, по которой мы вошли в город, уперлась в большое многоэтажное каменное здание: инквизиторы свернули влево, а Бежу, спешившись, передал поводья одному из «лан-ги».

— Ку-дар, не отставай, — с этими словами он повернул направо и довольно быстро для своего возраста пошел вперед. Гардо-Ач был построен по принципу Даре-Ач: к широкой улице примыкали узкие улочки, в некоторых местах между улочками были натянуты полотнища, как на временном базарчике на юге России. Людей на улицах много: совсем бедно одетые горожане чередовались с паланкинами, которые несли, как правило, ку-дары. На меня, как и на ку-даров с паланкинами, никто из горожан не обращал внимания. Стараясь не отстать от Бежу в людском потоке, я вертел головой, пытаясь понять, что представляет собой Гардо-Ач. Мастерские, из которых несло кожей и мочой, чередовались с лавками с гончарными изделиями. Скобяные лавки сменялись лавками с едой, где бойкие торговцы нахваливали свой товар.

Несколько раз свернув между улочек, Бежу вышел к большому двухэтажному дому, от которого за версту несло постоялым двором. Справа к нему примыкали несколько хозяйственных построек, откуда слышалось ржанье, хрюканье и другие характерные звуки.

— Стой здесь, — Бежу толкнул дверь, входя в здание с вывеской, изображающей накрытый яствами стол. Прошло около двадцати минут, прежде чем он вышел в сопровождении помятого мужика с небольшой миской в руках.

— Вон хлев, спать можешь там. Здесь еда, — мужчина протянул миску с кашей, в которой виднелись куски мяса.

— Это мясо кварка? — мой вопрос заставил Бежу улыбнуться и поймал мужичка врасплох.

— Не знал, что ко мне пожаловал Сирдарий ку-даров, подожди, сейчас зарежу лучшую «даха». — Смеясь, мужик с Бежу вернулись внутрь, оставив меня с миской в руках. Спасение утопающего, дело рук самого утопающего, — вспомнилось мне крылатое выражение. Моя цель попасть в Гардо-Ач достигнута, пусть Бежу думает, что я тупой и завишу от него. Пожить я могу в любом хлеве, пока не решу вопрос, ради которого с радостью поперся в Гардо-Ач — поступление в школу военного дела, чтобы перейти в касту «ихи-ри».