Ку-дар

Глава 18. Ихи-ри Серж

Прошло около месяца с момента как я получил заветную татуировку и стал «ихи-ри». Буквально через неделю мы с Камиссой поженились: на празднество пришел практически весь город. Мне откровенно завидовали, это сквозило в глазах мужчин, жмущих мне руку и бормочущих поздравления. Камисса к свадьбе готовилась заранее, словно была уверена, что я стану «ихи-ри» и непременно женюсь. Иначе трудно объяснить ее свадебное платье небесно-голубого цвета с огромным количеством оборок, бантов и других нюансов подвенечного платья. Невеста в своем наряде была просто восхитительна. Во время свадьбы, впервые увидел аналог ЗАГСа — серое неприметное здание, где под странными фигурками и символами поставили отпечатки пальцев жених и невеста. После этого, служитель надел нам на запястья правой руки легкие серебристые браслеты. Я уже собирался выходить, когда Камисса со смехом потребовала снять браслет и вернуть его служителю. После снятия браслета на запястье остался след золотистого цвета.

— Это свидетельство, что мы женаты, а теперь пойдем домой, нас ждут гости, — увлекла меня к выходу жена.

— Ты же была раньше замужем, но у тебя такого следа я не видел?

— Если муж или жена умирают, этот знак пропадает, давая понять, что человек свободен, — пояснила Камисса, продираясь сквозь толпу бедняков, пришедших в надежде поживиться дарами самой щедрой женщины города. Надежды бедняков оправдались в полной мере: четверо слуг с огромными корзинами раздавали хлеб и по несколько монет. Под дружное пожелания счастья мы покинули площадку перед Дворцом Бракосочетания и свернули в проулок сопровождаемые моими друзьями, свидетелями со стороны жениха. Барг и Урс надели по такому случаю новые рубахи, а на ногах красовались сандалии.

Свадьба ничем не отличалась от десятков других свадеб, что мне приходилось видеть на своем веку: все дружно ели и пили, но обошлось без мордобоя. Слабенькое галернское вино не превращало людей в агрессивных драчунов, даря отличное настроение. Камисса представляла мне всех важных гостей, но у меня голова шла кругом от их имен и титулов. Был один человек, которого Камисса представила как Хранителя Времени. У меня появились свои соображения насчет времени и его отсчета в Сирдахе, отведя Ханга в сторону, я поделился своими мыслями о несовершенстве учета времени. Ханг оказался весьма умным человеком, ухватившим суть моего предложения сразу. Попросив меня доработать систему учета времени, он пообещал вникнуть в нее и представить Сирдарию на утверждение.

О своем обещании я вспомнил лишь две недели спустя: до этого времени Камисса не дала мне даже пару часов, чтобы я мог отвлечься.

Уже вторую неделю я вел наблюдения, систематизируя свои наблюдения. За основу отсчета времени взял «саха», путем многочисленного счета вслух, пришел к выводу, что «саха» можно считать равным десяти минутам. Дальше — проще: отсчитал количество песка необходимое для песочных часов на полчаса, а потом и час. Стеклодув Маес удивился, но выполнил оба моих заказа: песочные часы на полчаса и час. По часовым песочным часам, я установил, что продолжительность суток в Сирдахе равна двадцати часам и нескольким минутам. Минутами можно пренебречь, это могла быть погрешность самих часов.

Ханг внимательно наблюдал, как «саха» равнялись получасам, а два получаса составляли час.

— Как назвать эти промежутки времени, равные трем «саха» и шести «саха», — задал он первый вопрос.

Не мудрствуя, я предложил названия полчаса и час. Пришлось с Хангом встретиться трижды, прежде чем он уяснил все тонкости: полчаса, час, сутки, неделя. Дни недели тоже перекочевали в язык Сирдаха из русского языка. Сами «дех-ни» до этого обходились слова «завтра» и «вчера». Если речь шла о днях больше, чем один, использовалось словосочетания «много дней». Ханг с моими образцами часов отправился в Кара-Ач, где собирался представить «ноу-хау» самому Сирдарию.

Обычно, «ихи-ри» живут охраной, сопровождением торговых караванов и войнами, когда один «дер» или «эдер» идет с войной на соседа. «Дер» соответствовал титулу барона и графа: это были зажиточные люди, имевшие свои поселения и замки. Иногда «дер» просто жил в городе, разросшемся на его землях. В таком случае город платил «деру» «абрал», достаточный для содержания его самого, слуг и воинов. «Ихи-ри» мог претендовать на титул «дера», который добывался в бою, а не передавался по наследству. Для этого «ихи-ри» должен добыть яйцо шипокрыла, дававшее ему право на поединок с «дером». В случае, если смельчаков не находилось, то титул «дера» мог отойти к сыну престарелого представителя мелкой аристократии.

«Эдеры» уже аристократия рангом повыше, примерно соответствуя герцогам. Чтобы стать «эдером» нужно принадлежать к касте «лан-ги», следующей ступени вверх. «Лан-ги» можно сравнить с рыцарями средневековья. «Лан-ги», как правило, конные рыцари, в то время как «ихи-ри» — пешие. Стычки между «лан-ги» и «ихи-ри» встречались, но крайне редко. Мало какой «ихи-ри» не мечтал перейти в касту «лан-ги». Такое было возможно двумя основными способами: долгой военной службой Сирдарию под началом сильного «эдера» или самостоятельным походом в Дикие Степи, когда «ихи-ри» вернувшись живым мог предъявить сига, забранного у степняков, и браслет самого степняка. Браслеты у степняков добыть удавалось крайне редко: с живого их невозможно, а убить степняка удавалось нечасто. Существовал еще и третий способ получить красную татуировку «лан-ги» — родиться сыном «лан-ги» и сдать экзамен на право считаться воином. Именно такой способ встречался чаще всего, но этот способ достижим только для детей, уже существующих «лан-ги». Именно из касты «лан-ги» формировалась высшая аристократия, и решающую роль здесь имел Сирдарий.

Высшую аристократию Сирдаха составляли «эдеры»: титул мог пожаловать только Сирдарий за верную службу. Очень часто, в прежние времена, предприимчивый «лан-ги» мог сколотить отряд и фактически вынудить Сирдария подарить ему титул и поместье. Но за несколько последних поколений власть Сирдариев окрепла: они окружили себя верными «эдерами» имевшими отряды «лан-ги». Кроме этого, все члены семьи Сирдария, его братья, сестры, их дети становились «сен-арами», что можно перевести как «чудотворец». «Сен-ары» обладали магией, как она им давалась Камисса не знала, ее познания в устройстве иерархической лестницы на этом исчерпывалась. Но есть одно, в чем моя жена точно уверена, и что подтверждалось словами Тенкора и Керал-Мака, к которым я обратился с вопросом: «сен-арами» можно только родиться. Не было случая, чтобы кто-то из «ихи-ри» или «лан-ги» смог стать «сен-аром».

В Сирдахе сейчас мирное время: последняя война со степняками закончилась много лет назад, банды разбойников уничтожены. Большинство «ихи-ри» нанималось на работу по охране важных горожан или присматривали за их владениями за символическую цену. Будучи мужем богатой женщины, я был избавлен от необходимости искать работу. Более того, мне удалось решить вопрос трудоустройства Урса и Барга. Теперь они составляли личную охрану Камиссы, вынужденной встречаться с различными людьми.

Основой торговой деятельности Камиссы было мясомолочное и скобяное производство. Кроме того, ей принадлежала гончарная мастерская, две кузницы и примитивная до невозможности мельница на конной тяге. Камисса скупала мясо и молочные продукты у мелких фермеров «дех-ни», доводила продукцию до готового вида: сыры, масло, окорока, солонина. Все это развозилось по другим городам Сирдаха, где у нее имелись торговые лавки. Кузницы занимались изготовлением подков, ножей, топоров, пил, разных крючков и остального ассортимента. Кроме того, налажен выпуск кувшинов для воды и ночных горшков. После нескольких дней осмотра нашего теперь общего дела я пришел к выводу, что мужская рука инженера здесь будет кстати.

Мельница на конной тяге производила удручающее впечатление. Помимо невероятного шума, когда вращаемый лошадями жернов скрежетал по железным боковинам вместилища для зерна, мельница могла «похвастать» низкой эффективностью. Сигов для мельницы использовали старых, непригодных для верховой езды. Животные плохо переносили полуденный сирд, и в обед работа останавливалась. Чтобы перемолоть средних размеров мешок с пшеницей, допотопная конструкция работала целый час, я даже засекал время по песочным часам.

Рядом с Гардо-Ач протекала неглубокая река Ара-Ча. В одном месте она даже подходила к городу почти вплотную, делала зигзаг, уходя к северу. Именно здесь, можно бы заложить водяную мельницу, но проблема в том, что земли за городом принадлежали местному «деру», чья крепость находилась почти в самом конце города у его западной стены. Когда-то здесь стояла только эта небольшая крепость, возле которой стали селиться «дех-ни». Место разрослось, и приняли решение сделать город. Вся территория оказавшаяся внутри городских стен кроме самой крепости принадлежала городу. Земли вне стен города остались за «дером»: уже пятое поколение «дера» продолжало удерживать эти земли не продавая их городу.

Мост на Ара-Ча также принадлежал «деру», все торговые караваны или «дех-ни», возящие свои товары, уплачивали пошлину в одну амальту. Эта пошлина за мост и была тем капиталом, что позволяла «деру» жить в свое удовольствие.

— Камисса, нам нужно купить участок земли там, где Ара-Ча подходит близко к городской стене, — мы обедали, когда мысль о необходимости купить участок пришла мне в голову.

— Дер Пантил не продает землю за городскими стенами, — Камисса даже не спросила зачем мне земля.

— Следует его убедить, дело в том, что наша мельница отстой. Я могу сделать другую, где жернова будут крутиться за счет воды Ара-ча.

— Желток, это колдовство, за это Сирдарий может прислать «сен-аров» и сжечь нас. Где это видано, чтобы неживое могло крутить мельницу, для этого есть сиги.

— Это не колдовство и, кстати, не называй меня больше Желтком.

— Почему? Мне нравится это имя.

— Это кличка, а не имя. Можешь называть меня, — я задумался: Сергей — непривычно для местного языка, Серг нельзя, это трехголовый кварк. — Можешь называть меня Серж!

— Серж? А что это значит? — Камисса несколько раз повторила имя, пробуя его на слух.

— Это значит воин, непобедимый воин, — ляпнул первое, что пришло в голову.

— Мне нравится имя Серж, оно тебе подходит, — перегнувшись через стол, она чмокнула меня в губы. — А как ты хочешь заставить Ара-Ча молоть пшеницу?

— Это совсем нетрудно, главное, убедить «дера» продать землю, — я задумался, — у него есть слабые места?

— Его крепость совсем хилая, ворота упадут если ты ударишь, — воодушевилась Камисса, представляя, как я штурмую крепость местного графа.

Пришлось объяснить, что фраза метафорическая и подразумевает совершенно другое.

— Он очень любит бои, — вспомнила Камисса, — даже заключает сделки на победу своих «ихи-ри».

— А вот это другой разговор, если дер так любит бои, может, не откажется поставить на победу своего воина участок земли у реки. Только что мы можем поставить с нашей стороны? Дер не согласится на бой без добычи в случае выигрыша.