Кто суккуба? Я суккуба?!

7

Столовая оказалась вполне нормальной, Клавдия даже чуть-чуть разочаровалась. Никаких летающих столов или парящих над головой авто-раздатчиков. Посетители просто подходили к длинному прилавку из застекленных холодильников, и добродушная тётечка раскладывала порции по тарелкам. Ну, разве что высокие окна с витражными вставками напоминали, что это всё-таки столовая в Академии магии. И у тётечки было шесть рук, а не две. Студенты, конечно, тоже отличались разнообразием. Однако Клава поймала себя на мысли, что как-то слишком уж быстро она привыкла к местному колориту. Смотреть на всяких чудищ и мутантов было по-прежнему интересно, а вот хлопнуться в обморок с испугу больше не тянуло.

Флавиан помог выбрать и заказать аппетитный кусок пирога с ягодами, напоминающими малину. «Псевдо-кофе» Клава уже научилась определять сама.

Когда сели за столик в углу, возле окон, из которых открывался вид на город, она заметила еще одно, но существенное отличие этой столовой от земных — тут в принципе не было грязи. Никакой! Стоило упасть капельке из чашки на скатерть, как пятнышко тут же исчезало без следа. Такое же загадочное исчезновение происходило с крошками от пирога, попавшими мимо тарелки. Клава сразу догадалась, что здесь не обошлось без специальных чар чистоты. Стало любопытно: если кофе вылить не на скатерть, а на юбку, пятен тоже не останется? Или чары не действуют на не включенные в замкнутую систему объекты типа посетителей? Или действуют, но сперва успеешь заорать, ожегшись горячим напитком? Или от ожогов здесь тоже есть специальные чары?..

Пока она была занята сомнениями и предположениями, Флавиан что-то увлеченно выискивал в своем коммуникаторе и хмурился. Клава решила, что с таким мрачным лицом можно только проверять расписание пропущенных лекций и подсчитывать не зачтенные рефераты.

— Можешь пялиться, — пробормотал он.

— Что, прости? — не поняла Клава.

— Ты исподтишка разглядываешь окружающих, — пояснил Флавиан, оставив наконец-то свой браслет в покое и занявшись собственным завтраком, состоящим из чего-то фаршеобразного, явно белкового, и горки каких-то малопонятных сизо-сиреневых овощей в желтую крапинку. — Так невежливо.

— Я просто… — смутилась пойманная с поличным Клава.

— Если хочешь смотреть, то просто смотри, прямо и не скрываясь, — посоветовал инкуб. — Все новички в Академии по первому времени ходят с открытым ртом, это нормально. В ответ все получают право разглядывать тебя.

— Я подумала, что если стану глазеть, кто-нибудь может принять это за вызов с моей стороны, — оправдывалась Клава.

— Но теперь они все решили, что в твоем мире запрещено рассматривать существо прямо, поэтому все тоже из вежливости рассматривают тебя украдкой. — Флавиан усмехнулся, оглянувшись вокруг. — По мне, так это еще нелепей. В конце концов, ты здесь задержишься на некоторое время, поэтому новые знакомства будут не лишними.

Клава собралась с духом и последовала совету, принялась открыто вертеть головой. Верно Флаф сказал: вон, у одного чудика глаза на палочках от усердия не коситься в ее сторону заплелись в косичку, все пять штук. У желеобразного толстячка три глаза уползли на затылок. Впрочем, большинство сидящих за столиками были более или менее человекоподобными. Встретившись взглядом с Клавдией, они отвечали на улыбку широкими улыбками, кивали ей, приветливо махали руками (или плавниками). Она даже выдержала улыбку, наткнувшись взглядом на дружелюбный скелет, который на ее кивок галантно приподнял шляпу-цилиндр на голове. К великому ее облегчению никто не подходил, чтобы познакомиться ближе.

— Этот сектор столовой предназначен для плотоядных гуманоидов, — пояснил Флаф. — Но сюда заходят многие из других разделов — здесь лучшая кондитерская во всем Академгородке.

— Что правда, то правда! — раздалось над ухом Клавы смакующее чавканье. — Здешние повара знают толк в сладостях и вкусняшках! Зато за лучшей выпивкой все приходят к нам в клуб.

— Познакомься, Клавдия, это Василий, — представил Флавиан подсевшего к ним парнишку. Тот успел купить себе вафельный рожок с мороженым, которое теперь капало ванильно-клубничными подтеками ему по пальцам — что чавканье и услышала Клава. — Василий из рода славянских винно-водочных чертей. Возможно, ты даже читала что-нибудь о жизни его предков в произведениях классиков твоего мира.

— Ликёро-водочных! — поднял вверх измазанный палец Василий. Задорно улыбнулся Клаве: — А бабуля моя вообще из аристократок — из шампанско-коньячной породы. Очень рад познакомиться! Руки пожимать не станем, отложим с вашего позволения. — Хихикая, он поспешил догнать мороженое, докапавшее до самых манжет его красной атласной рубашки.

Помятуя наставления инкуба, Клава не постеснялась рассмотреть нового знакомого. Похож на человека, на мальчишку лет семнадцати, только кожа цвета фисташкового пломбира. При всей любви к сладостям на удивление довольно щуплый, как не успевший нарастить мяса на костях подросток. Кудряшки на голове пушистые, ярко-изумрудного цвета, стоят торчком, на макушке виднеются недлинные рожки с округлыми кончиками, не то полированные, не то покрытые блестящим лаком. В острых ушах по пять штук сережек, еще пирсинг в курносом носу, смахивающем на пятачок поросенка. Когда Василий хихикал или облизывал вафельный рожок, то забавно прихрюкивал.

Быстро расправившись с одним рожком, Василий незамедлительно отправился за добавкой:

— Клава, тебе взять за компанию? — предложил он. — Рекомендую ореховое, пальчики оближешь!

— Да, пожалуй, — кивнула она, смущенно заулыбавшись в ответ.

— Облизывайте, что хотите, а мне пора, — проворчал Флавиан, поднялся с места. — Василий, поручаю тебе нашу новенькую, развлекай ее до вечера.

— Отлично! Развлеку хоть до утра! — пообещал тот.

— В любое время можешь вызвать меня по коммуникатору, — наклонился Флаф к ней, якобы чмокнуть в щеку на прощанье. — Василий вертихвост, но порядочный. Если не приглянется, просто откажи ему, он поймет.

— Л-ладно, — пролепетала Клава.

Она проводила растерянным взглядом инкуба. И запоздало сообразила, что не успела выяснить, как же работает этот самый «мобильный» браслет. Поморгав, она перевела взгляд на бёсенка, приплясывающего в нетерпении возле витрины с мороженым, пока буфетчица выполняла его мудреный заказ. Василий переступал с копытца на копытце, скручивал спиралями подвижный хвост, ради которого в его полосатых красно-зеленых брючках была проделана дыра пониже поясницы. На конце хвоста у него была кисточка помпоном, украшенная атласным бантиком, красным в белый горошек.

— Я взял на свой вкус! — объявил он, вернувшись. Довольная мордашка сияла, когда чертенок водрузил на стол две немаленькие вазочки, в которых горкой высились шарики мороженого разных сортов и оттенков.

— Вот это из аналога вашего шоколада, — усевшись на место напротив, Василий стал указывать ложечкой на длинном черенке. — Вот это из ягоды вроде вашего киви. Кстати, я пробовал — прикольный фрукт, волосатый такой!

— Да, мне он тоже нравится, — закивала Клава, подумав, что с таким общительным пареньком она легко сможет найти темы для разговора.

И она не ошиблась. Вернее, не ошибся Флавиан, передав начинающую суккубу под попечение чертенка из клана винно-водочных бесов. Уже через каких-то полчаса болтовни ни о чем Клава чувствовала себя уверенно и свободно. Язык развязался, в голове было легко, как будто она выпила пару бокалов шипучего веселого вина. Василий хихикал, пытался шутить, не всегда остроумно, правда, но щедро добавлял живой мимикой. Он отвечал на все ее вопросы и даже на те, какие она не успевала задать вслух, пока рот ее был занят ледяным лакомством. Вдвоем они быстро разобрались с ее коммуникатором, позвонили Флафу, который нашипел на них и быстро отключился, так как сидел на лекции у строгого профессора. Для тренировки они вызвали еще Вильгельма — того самого вампира, с которым Клава познакомилась на вчерашнем ужине. Оказывается, Василий, Флаф, Виль и Эдди (пони-кентавр-курьер) — все вместе были хорошими приятелями.

— Были бы не-разлей-собутыльниками, но каждый предпочитает выпивку по своему вкусу, — хихикнул Вася. — Виль пьет только кровь, Эдди предпочитает свежевыжатые соки, а я люблю молочные коктейли.

Вампир, как и положено вампирам днем, спал.

— Хватит дрыхнуть, соня! — заорал Василий, нагнувшись к браслету, когда в кольце голографического экрана, повисшего в воздухе над столом, отобразилось заспанное лицо черноволосого красавчика.

— Что? Кто? Сколько сейчас времени? — пробормотал вампир, не сразу поняв, кто ему названивает.

— Солнце высоко, птички поют! Жизнь кипит! А ты всё дрыхнешь?!

— Я сова, мать твою! — рыкнул Вильгельм. — Хватит уже прикалываться, иначе я тебя сам подловлю и приколю на оба клыка!

— А я тебя забодаю! — парировал бесенок, веселясь.

Но проморгавшись и отбросив мешающие встрепанные волосы с лица, Вильгельм наконец-то заметил пунцовую от неловкости суккубу.

— А, мисс Клава? — улыбнулся вампир, мигом сменив приятельский гнев на флиртующую вежливость. — Выходит, благодаря этому оболтусу у меня есть ваш номер? Какая приятная неожиданность.

— Извините за эту шутку, — пролепетала Клава. — Я не сообразила, что у вас другой режим дня.

— Кажется, вчера мы перешли на «ты»? — вспомнил вампир, изо всех сил строя глазки.

Кстати, полусонный и рычащий он понравился Клаве больше, чем проснувшийся с джентльменским мурчанием искусителя. Хватит с нее одного инкуба… Хотя это же шайка приятелей, что ж с них взять.

— Вчера? Не помню, может быть, — натянула улыбку Клавдия. И поспешила попрощаться. Отключив коммуникатор с пятой попытки, выдохнула с облегчением.

— Чаю с пироженками хочешь? — поглядев на нее, не стал ничего комментировать Вася.

Клава помотала головой — она и так объелась мороженым. Спросила, как заплатить по счету, на что бесенок подробно разъяснил: на территории Академгородка все заказы автоматически считываются тем же самым коммуникатором, а стоимость товара или услуги автоматически же вычитается с личного баланса. Василий показал, как проверить ее баланс.

— Ого! Тебе аванс уже перевели! Гляди-ка, оклад сделали даже больше, чем у Флафа! Как тебя Сирена оценила — почти на вес золота! Вот Флаффи обзавидуется! Хотя, наверное, он уже в курсе.

Клава посмеялась за компанию, а сама подумала с опаской: чем же ей придется расплачиваться за такие щедрые условия труда?

— Флаф-то, бедняга, крутится, как белка в колесе, — продолжал Василий, пальцем подбирая из вазочки последние растаявшие капли мороженого, — отрабатывает каждую монетку. Вот сейчас покажется на лекциях, а потом побежит по свиданьям. Вчера-то сколько у него встреч сорвалось! Считай, день, весь вечер и ночь пропали. Девчонки ему, наверняка, весь коммуникатор взорвали от возмущения — всех их на одну тебя променял!.. Ой! — он застыл с пальцем во рту. — Клав, ты только не говори ему, что я тебе сказал, потому что он просил меня тебе не говорить. Ладненько?

— Да мне-то что? — пожала плечами Клавдия. — Я знаю, что у него много клиенток.