Кто суккуба? Я суккуба?!

Клава с коварной улыбкой обняла нага за талию. И расстегнула килт, давно ее начавший раздражать. Под соскользнувшей вниз тканью нашлось искомое: чешуйчатая жесткая кожа раскрылась щелью, вероятно, в спокойном состоянии сомкнутой и незаметной. И оттуда выдвигалось нечто впечатляющее.

— Это что? Как это? — забыла о танцах Клава, пригнулась, чтобы рассмотреть.

На первый взгляд ей показалось, что у нага два члена, у основания сросшиеся друг с другом: один сверху, маленький и острый, а ниже нормальный, обычный, длинный и толстый. Она даже тронула пальчиком верхний — нет, не колется, не режет кожу, но всё равно жесткий, как кость, и напоминает по форме лезвие открывашки для консервных банок.

— Этот отросток нужен для того, чтобы половые щели нагини не закрылись в момент спаривания и не отрезали любовнику достоинство, — усмехнулся наг.

— О! — уважительно протянула Клава. Значит, она права, это впрямь открывашка.

И ахнула: он наконец-то воспользовался преимуществом в мускульной силе и притянул ее к себе, прижал к бронзовому торсу. Поцеловал в губы, словно прося подтвердить разрешение. И она ответила, конечно же.

Как оказалось, из этой открывашки для змеиной шкуры получился превосходный стимулятор для клитора, принесший Клаве немало приятных моментов. К тому же погремушка на кончике хвоста идеально ввинтилась своими шаровидными сегментами в попу суккубы, выдавливая из Клавы стоны и сладкие вскрики, которые наг с упоением собирал губами с ее припухших губ. А член… Он вошел туда, куда нужно, и двигался так, как нужно было обоим.

Жаль только, что закруглились они довольно быстро — слишком оба были распалены предшествовавшей фотосессией.

Клавдия ощутила себя настоящей принцессой, когда на пороге, прощаясь, наг поцеловал ей руку на старинный манер. Только кареты не было или хотя бы такси, пришлось пешком прогуляться. Впрочем, размяться и подышать воздухом после хорошего секса было приятно, освежало… И всё же чего-то не хватало. Чувствовалось какое-то внутреннее неудовлетворение.

Подумав еще немного, Клава снова свернула не в сторону дома.

Остаток вечера она решила посвятить спорту. Ну, как спорту — полюбившимся единоборствам. Гном-тренер не удивился ее позднему звонку, разрешил прийти, тщетно пряча собственную радость. На этот раз суккуба не стала прикрываться фартуком, а нацепила галстук от мужского костюма, держась за который мастер имел удовольствие посетить ее лоно, лицом уткнувшись между грудей.

Возможно, такое положение оказалось менее удобным для тренировки. Или из-за того, что гном позвал в этот раз второгодок, умеющих контролировать себя куда лучше прошлых соперников, проиграл их «тандем» в общей свалке довольно быстро. Или всё случилось, потому что наученные опытом первогодок эти парни сразу напали на Клавдию без формы, то есть совершенно обнаженными. А при виде множества готовых к атаке «орудий» суккуба невольно стала тормозить, тут уж мастер оказался бессилен что-либо сделать.

Впрочем, ни мастер, ни сама она не особо огорчились скорой капитуляции. Суккубу уложили на бочок прямо на татами: пока гном наслаждался ее телом спереди, сзади ее тщательно и со вкусом брал какой-то особо искушенный студент. После пары эльфов и нага с его игривым хвостом Клаву такое двойное проникновение не пугало, напротив, ей опять казалось мало. Мало! Она сама ухватила следующего страждущего — приподнявшись на локте, поверх головы тренера потянула член студента в рот.

Когда и как кончил с нею гном, Клава не заметила. Она вообще смотрела на окружающий мир сквозь ресницы, сквозь слезы бездумного наслаждения, дрожащие под полуприкрытыми веками. Парни вокруг боготворили ее! Второгодки, не такие нетерпеливые, как прошлые ее «противники», брали ее сразу по двое, меняясь спереди и сзади, следующие в ожидании своей очереди пользовались ртом и руками суккубы, мяли ее груди и гладили ягодицы. Она купалась в лучах обожания, отдавалась их ласкам без сомнений и размышлений.

Командными усилиями им удалось заездить ее до потери сознания! Пусть тень какого-то непонятного неудовлетворения продолжала гнездиться в ее груди — всё же это было прекрасно…