Попадос и два ствола

Глава 10. "Путь бонобо"

— А супчик — топчик! — высоко оценивает Санькин кулинарный шедевр Йуля и без какого-либо перехода, безапелляционно заявляет, — Я с вами пойду, мальчики.

— Может, все-таки посидишь «в домике»? — предлагаю я, — Идти не слишком близко и дорог там нет, от слова «совсем».

Мне не жалко, конечно, пусть идет, но с девушкой наше движение будет на порядок медленней. А с другой стороны она хоть немного разгрузить и толкать модуль поможет. К тому же — далеко не факт, что мы управимся до темноты. Вполне возможно, что придется заночевать в пути, в капсуле оруженосца.

— Нет, одна я здесь, ни за что не останусь. Не бросай меня, Кот. Я боюсь. Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Ну, Котичек! Ты такой добрый и великодушный! Самый, самый!

Хмыкаю и качаю головой.

Женщину, которая плотно вбила что-нибудь себе в голову — остановить так же трудно, как проносящуюся мимо электричку.

— Ладно, уговорила — прогиб засчитан. Тогда собирайся. Быстро, но тщательно! Как невеста перед первой свадьбой! Форма одежды походная.

Пусть, на самом деле, лучше рядом побудет, а то еще попрется «котяток» искать, да потом еще и поиграться с ними решит, если они и в самом деле имеются. Думаю, что уж этого-то кошка-мать точно не оценит и как минимум — капитально и необратимо попортит смазливое Йулино личико.

Ну, и еще одно. Принимая Йулю под крыло, я ведь пусть и косвенно, но принял обязательства защищать её от злого серого волка.

А они тут, как вчера выяснилось — вполне себе водятся. И даже парами ходят.

Перед выходом, все-таки дал девчонке отстрелять пять патронов из её «Сайги» и столько же из короткоствола. Ну, и сам приложился к новому для себя карабину. Чисто из любопытства, ибо не настолько профи, чтобы с лету, с трех выстрелов определить плюсы и минусы данной модели в сравнении со своей. Пока могу сказать только, что «Сайга» по весу легче будет, ну а об остальном — позже поразмыслю.

Да и вообще, я ни разу не оружейный эксперт.

Для первого раза стрельбы прошли вполне успешно. Все целы и невредимы. Теперь девушка хотя бы представляет, какой стороной к себе оружие держать. Правда, зажмуривается на оба глаза перед выстрелом, дурочка. Но исправлять дефекты сейчас не стану — это может затянуться очень надолго.

В общем, в данный момент, мы всем коллективом дружно двигаемся к месту приземления капсулы Александра.

Уже почти привычно обогнули озеро и второй час пробираемся по лесу к заданной точке.

Так далеко в этом направлении я еще не ходил. С интересом оглядываюсь по сторонам и стараюсь откладывать в голове ориентиры.

Чуть позади, не замолкая, щебечет о чем-то Йуля. Я особенно не прислушиваюсь. Она ведь совсем негромко тарахтит себе под нос, создавая фон и не привлекая к нам внимания, да и ладно.

Однако, похоже, что сейчас девица решила взяться за меня всерьез…

— Кот, а Кот, ну согласись — это было бы так рома-анти-ично!? — заканчивает очередной абзац своего текста Йуля.

Несмотря на то, что я совершенно не отдупляю, о чем идет речь — на всякий случай настораживаюсь!

Просто я прекрасно знаю, что все «романтичное» в представлении девушек, как правило — связано с обильным потоотделением для мужчин.

Примеры?

Да сколько угодно. Таскать её на руках. Катать на лодке или, упаси господи — на катамаране, или…

— Стоп! — командую я, перед тем, как выбраться на очередную полянку.

— Что там? — отодвигая Йулю назад и в сторону, резвым жеребчиком подскакивает встревоженный оруженосец, замыкающий движение нашего маленького отряда.

— Люди, — расплывчато отвечаю я.

Разглядываем двух нарядных, очень пестро одетых женщин, безмятежно копошащихся на открытой местности и мужчину, в не менее ярком прикиде. Вся троица просто бросается в глаза. И решишь внимания не обращать — не получится!

— Чего это они так вырядились? — интересуется оруженосец.

— А пес его знает, — я и сам слегка недоумеваю, — может, чтобы стрелкам целиться удобнее было?

— Вроде оружия не видно. Других людей тоже, — отмечает Санек, — Что делать станем, Кот? Пойдем, познакомимся?

— Угу. Только сначала я один выйду, пообщаюсь, а вы с Юляшкой здесь подождите. Ты — за старшего. Я рукой махну, когда можно будет. И не расслабляйтесь тут, по сторонам все время поглядывайте, а то, мало ли что? Может эти волнистые попугайчики — тупо сыром в мышеловке работают.

— Понял, — энергично кивает Александр, тут же зорко принявшись оглядывать тыл и фланги…

— Привет! — улыбаясь, бросаю я, приближаясь к трем карнавально-праздничным персонажам.

— И тебе здравствовать! — вся троица с интересом и совершенно без опаски разглядывает

вышедшего из леса человека, даже не пытаясь, на всякий случай, придвинуться поближе к оружию. Где оно у них, вообще? Хотя под просторной, ярко зеленой рубахой навыпуск, которая одета на парняге — короткоствол будет совершенно незаметен. Однако, что-то мне уверенно подсказывает, что его там не имеется.

Мужичка величают Сережей.

«Можно, просто Серж», — представляется он.

Девушки оказываются его подругой и её сестрой.

Сержу под тридцатник. Обычный усредненный мужик, с ничем не выдающимся лицом и среднестатистическими физическими кондициями. Барышням около двадцати пяти. Они вполне себе ничего — симпатичные, свежие и грудастые. С глубокими, большими и томными глазами молодых игривых телок. Это я в смысле — сейчас настоящих коров имею в виду, а не женщин.

Все трое улыбчивы и, похоже — весьма довольны и самим переносом и нынешней жизнью.

Лица, прямо-таки лучатся доброжелательностью восьмидесятого уровня. И кажется, она вполне искренняя…

Новые знакомые попали сюда — на «RX-2704» — в ту же ночь, что и я.

И совершенно не пытаются, как-то скрыть свое пребывание на этой поляне.

С вежливой осторожностью интересуюсь — почему они настолько несерьезно относятся к всевозможным опасностям этого, еще неизведанного мира?

Через три минуты я уже в курсе, что вся улыбчивая троица исповедует пацифистко-хиппанский принцип, гласящий: «Только отказавшись от любых форм насилия по отношению друг к другу — люди могут обрести истинное счастье», — ну, и прочую подобную фантастическую лабуду.

Засады тут нет. И быть не может. Передо мной, действительно, настоящие блаженные — я даже без слов, по их глазам всё увидел.

Машу своим спутникам, разрешая присоединиться.

И деликатно подбирая слова, отвечаю Сержу:

— Знаешь, друг, я совсем не уверен, что все окружающие люди, проявят подобную, столь же высокую сознательность и так же глубоко как вы — проникнутся принципами ненасилия и гуманизма. Хотя, безусловно, к этому стоило бы стремиться всем нам.

При этом, совершенно безо всякого злорадства, думаю: «Вот придут сюда вечером или завтра поутру — злые и непросветленные плохиши-бармалеи, стосковавшиеся по женской ласке и так отпацифиздят тебя, бро. А твоих скво, безо всякого сострадания, да и вообще, без каких-либо размышлений и сомнений — по кругу пустят.

И что тогда? Неужели, ты и к такому с пониманием и эмпатией отнесешься..?

Убереги вас судьба от подобного, конечно»!

Вслух же — рассказываю им, о случившемся прямо вчера. И советую не выставлять на всеобщее обозрение место своего проживания. Однако, похоже, что мой рассказ не производит на блаженных, никакого впечатления.

В качестве ответа, получаю пространное рассуждение Сержа-Сережи, о том, что здесь, в новой жизни, предоставленной нам всем, как второй шанс — у каждого имеется два пути. Если совсем упрощенно: либо путь бабуинов, либо путь карликовых шимпанзе — бонобо.

Путь бабуинов — это несколько альфа-самцов, держащие в страхе и повиновении всю стаю. С помощью грубой физической силы, разумеется. При первой же, предоставившейся возможности — забитые и униженные омега-самцы уничтожают прежних лидеров и, вполне естественно — сами занимают освободившееся место. И так по кругу.Как альтернатива этому — путь бонобо. Карликовых шимпанзе, которые отказались от насилия внутри своей стаи. Любой конфликт в их среде оканчивается взаимным примирением и сексом. В человеческих популяциях — так живут коммуны хиппи, практикующие секс по любви и дружбе, а также в качестве благодарности и жеста милосердия.

«А этот парень неплохо устроился», — думается мне, — «Он ведь, очень похоже, по общему согласию — обоих сестренок сразу имеет. Хм, а все-таки в их принципах что-то есть»!

— А что делать с теми, кто все же преступит общие правила? — интересуюсь я, чисто для поддержания разговора,

— Если мы решили отказаться от насилия, то, разумеется, никакие его формы — неприемлемы и в качестве наказания. До момента, пока обидчика не простит тот, кого он обидел — этот человек просто перестает существовать для окружающих и никто не станет общаться и разговаривать с ним, — продолжает развивать свою теорию Серж, —

Есть и более сильные наказания. Например, за убийство — человека можно навсегда изгнать из общины. Он может уйти, куда захочет — это его право.

— Сурово! — не выдерживает Санчо, каким-то чудом сумев удержаться от ухмылки.

Однако сарказм моего оруженосца, похоже, совсем не доходит до оратора.

— Почему-то многие думают, что анархия это что-то, вроде полного дестроя, — дорвавшись до свежих ушей, соловьем разливается Сережа, — Но ведь, это совершенно не так — анархия это абсолютное отсутствие какого-либо принуждения! Понимаете?! — с надеждой оглядывает он аудиторию…

Да уж! Чего тут не понятного-то!?

Похоже, здесь, на благословенной земле «RX-2704» — теперь каждой твари по паре! От напрочь отбитых на всю голову отморозков, до слабоумных анархо-пацифистов. Почти клинических идиотов.

Не поймите превратно — лично я, совершенно ничего не имею, ни против анархистов, ни против хиппарей.

Просто, как я уже совсем недавно сказал Сержу: в окружающем нас всех мире — чаще всего решают не правильность методов и убеждений, а грубая сила. Каким бы прискорбным для многих это не казалось.

Впрочем, я уже ясно понимаю, что пытаться донести до разума этих блаженных, мысль о том, что такова сама людская природа — похоже совершенно бессмысленно. Да и поздно, скорее всего.

Теперь, только сама жизнь может изменить их взгляды и отношение к ней.

Правда боюсь, что первое же столкновение с реальностью окончится для этой троицы катастрофой. И моральной и физической.

Чтобы сбить новый порыв красноречия и желание донести до меня окончательный свет истины — интересуюсь, чем еще, кроме, круглосуточного несения добра и любви в темные непросветленные массы, эта троица собирается здесь заниматься?

— Будем выращивать овощи и коноплю. Построим теплицу, — фантазирует Сережа.

— Что ж — дело хорошее, — я киваю, — Ладно, нам пора. Спасибо за прием и вкусный кофе, — поднимаюсь на ноги, — В общем: пис всем вам, добрые люди! Make love, not war! Будем рядом — заглянем! Если вы не против, конечно.

Серж и его женщины заверяют, что всегда будут только рады.

На этом мы тепло прощаемся с потенциальными покойниками.

Буду рад, но все же, очень удивлен — узнав, что ошибался на их счет.