Попадос и два ствола

Глава 22. И снова — попал!

— Эй, уважаемый, — со значением и уверенной неторопливостью, очень весомо произносит кто-то у меня за спиной, — Придержи коней…

Данное обращение, произнесенное с подобными интонациями — в моей практике почти всегда предвещало наезд. В той или иной форме.

Впрочем, в контексте только что случившегося — было бы странно ожидать чего-то иного.

Оборачиваюсь и быстро охватываю взглядом всех персонажей, стоящих на невеликой площади.

Источник шума определяю сразу же и почти со стопроцентной гарантией.

Уверенный голос с ленивой наглецой, явно принадлежит здоровенному хмырю мрачного вида, наблюдавшему за моим конфликтом с местным населением, с крыльца местной столовой.

Небольшие медвежьи глазки. Поломанные, прижатые уши-лепешки.

Накачанная шея. Массивное тело. Мощные кисти рук.

Вероятнее всего — молодость данного индивида прошла в кислом запахе пота и лапанье мужских гениталий на борцовском ковре спортзала.

Ну, а в настоящем: похоже, что передо мной — местный уличный туз бубей.

Он здесь первый парень на деревне?!

Невесело.

Опасный малый. И уверенный в себе, как алабай в курятнике. С таким говорить — все равно, что в дуло танка кричать.

Подобные гуси понимают только размашистый удар в мошонку. И чем больнее, тем доходчивей.

В честном бою с подобным монстром — ловить нечего! Этот танк просто переедет меня гусеницами, как палисадник из штакетника.

Ну, а мне здесь репутацию нужно нарабатывать. Может — и не все еще потеряно. Глядишь, Федя замолвит словечко и будет у нас с местными — мир, дружба, бубль гум!

Если же позволять каждой торпеде наезжать на себя, то и остальные, рано или поздно, обязательно тоже захотят попробовать.

Громила неторопливо подходит.

Расплываюсь в широченной улыбке, надев самое доброжелательное лицо из возможных:

— Да, родной, конечно! Видишь — замер. Все будет, как скажешь, — выпускаю ружье из рук и пока он в недоуменном осмыслении — хватаю за грудки и пробиваю головой в область клюва.

Вероломно и подло, согласен, но изящно, а главное — эффективно!

Громила шлепается на ягодичные мышцы и отваливается на спину в пыль.

В звенящей мертвой тишине моя рука совершенно импульсивно ложится на кобуру.

Остальные кинутся?

Как скальпелем разрезаю взглядом лица поселковых…

Нет — больше никто не торопится… Хорошо!

Ну, что: тогда победа нокаутом в первом раунде — присуждается Коту!

И обойдемся без оваций, пожалуй!

Замечаю Фединого дружбана — Серого, выскочившего из-за здания столовой, с ножовкой в руке и опилками на руках и джинсах.

Развожу ладони и слегка заламываю бровь: «Ну, вот так вот получилось. Не виноватый я — он сам пришел»!

Вместо ответа, бородач тоже в молчании, непонятно качает головой и всем своим мрачным видом демонстрирует полнейший и дикий пессимизм.

— Ты чего, бессмертный? — наконец-то опомнившись, пронзительно голосит беременный лампасник, на самой грани отделяющей крик от визга, — На шерифа бросаться!

Стреляю взглядом в плотника. Тот кивает и сконфузившись, перекошено пожимает одним плечом.

Твою же маму! Так этот буйвол — местный законник, а не рыночная «крыша»?! Ох, ты ж…

Это просто эпическое фиаско, Котяра! Вот — попадос-то!

Да ведь на нем не написано! Хоть бы каким значком или кокардой обозначили своего слугу правопорядка!

Селяне с карабинами выпучивают глаза до предела невозможного и смотрят на меня, как на панду, бесцеремонно заявившуюся на рынок в шляпе с пером, коньках и с барабаном!

Такого они здесь точно еще не видели и не ожидали. Какой-то непонятный, пришлый хрен с бугра, среди бела дня, в самом центре города, внаглую втесал представителю здешней власти!

Тьфу ты — вот же меня угораздило, а!

Нда — не все коту масленица! Удачно подобрал ружьишко — ничего не скажешь.

Вот же Кот — лошара! И так далее…

А куда это они все смотрят?

Резко оборачиваюсь, одновременно уходя с линии возможной атаки с тыла.

Здрасьте вам!

Если мне не изменяет интуиция — сюда, похоже, сам полковник Забара пожаловал!

…На площадь, как на сцену, величественно вступает тройка новых персонажей.

Возглавляет процессию мужчина лет сорока пяти. Как и большинство местных — упакованный в милитари прикид. Высокий и хорошо сложенный. Можно даже сказать — атлетически!

Холодные голубые глаза, волосы песочного цвета, светлые усы.

Одежда тщательно выглажена. Берцы сияют, как у кота… Гм… В общем — словно перед парадом.

А не то, что некоторые могли подумать…

Мужик абсолютно спокоен и неспешен. Держится так, словно стоит ему только взглянуть на небо: и тут же пойдет дождь, подует нужный ветер или, наоборот, из-за сплошных низких туч — сразу же торопливо выглянет солнце. С четким докладом о своем прибытии!

Я, как и он — тоже безмятежен и смиренен, с чистым и открытым ликом, как монах с тридцатилетним стажем. Во всяком случае — внешне. Сейчас так надо!

— Спрашивать, что здесь происходит — не буду! Сам все видел, — произносит нарядный мужчина так, словно в граните каждое слово отчеканивает, продолжая идти вперед.

Голос с брутальной «мужской» хрипотцой. Фактурный дяденька. Ну, просто — образцовый самец и прирожденный лидер. Особенно для женщин. Особенно в возрасте — 30 плюс.

Идеальный объект преклонения и обожания репродуктивных самок, тоскующих по крепкому мужскому плечу!

За ним, словно приклеенный, следует до безобразия накачанный бройлер.

Типового проекта — «Понтярщик».

Из тех мужиков, что ходят вразвалочку, небрежно поигрывая «крыльями» широчайших мышц спины — широкоформатно расправив накачанные плечи и расставив мясистые руки в стороны, гораздо больше необходимого.

Ну, подобных самовлюбленных павлинов, на пляже все видели.

И конечно, не обходится без батюшки-замполита, с лошадиной челюстью и рахитично висящим брюхом. С постной рожей праведника и пронырливым взглядом биржевого брокера.

Прямо — правящий триумвират! Наполеон Бонапарт и его консулы!

Все по классике!

Конечно, сразу же понятно, что «бройлер» и «замполитопоп», хоть и принадлежат к сливкам местного общества — однако, по сути, являются только статистами. Кордебалетом.

Прима-балерина и первая скрипка этого оркестра — полковник.

Незаметно принюхиваюсь…

Нет, не померещилось — от него даже парфюмом несет!

Это показатель, как не крути. Хладнокровный и уверенный в себе дядька! А мне вот, в те близкие к растерянности, первые минуты — даже в голову бы не пришло, что-то подобное заказать.

Ведь не скидывали же им парфюмерию в бонусных поставках, о которых Федор рассказывал?

В мою сторону здешний правитель смотрит холодно, но со странным интересом.

Чего это он?

А, ну да — возможно, я здесь первый дурачок, который местного блюстителя порядка о землю приложил!

Ну, что же — хоть так войду в историю.

Возможно, имя Кота попадет в местные городские легенды, летописи и предания.

Кот первопроходец. Будь, как Кот… но сначала хорошенько подумай — а оно тебе надо?

Полковник не спешит говорить. Над площадью нависает густая тишина.

И как у этого военного, даже молчание — таким весомым получается?

Пока он не откроет рот — похоже, даже мухи мимо пролетать опасаются.

Окружающий народ тоже безмолвствует в ожидании вердикта начальства.

А лихо этот Забара их тут выдрессировал! Без команды — никто даже не думает чирикать.

Видно, жесткая и нелегкая рука у явно прямого, как угол, дяденьки!

Так они здесь и до диктатуры запросто докатятся.

Хотя, с другой стороны: «Лучший аргумент против демократии — пятиминутная беседа со средним избирателем». И это не кто-нибудь, а сам сэр Уинстон Черчилль сказал. А уж этот монстр большой политики, как никто разбирался в людской сущности.

Наконец, полкан расставляет все точки:

— Сдайте оружие и проследуйте под арест до выяснения, — бросает он, смотря будто сквозь меня.

— А если, мне некогда? На самом деле. К тому же, ваш слуга закона не представился, раз уж на то пошло. Откуда мне было знать? — без иронии и ненужного выёживания — «пробиваю» бесповоротность его решения я.

Смотрит холодным и бесстрастным, совершенно чугунным взглядом и молчит.

Сейчас от него несет горелым порохом, как от ствола после выстрела. Про порох — я в переносном смысле, конечно…

Решаю немного обострить. Но в пределах разумного. Чисто для облегчения процесса прояснения обстановки и моего положения.

— Полковник, моё время, сейчас, действительно крайне дорого — близкий мне человек попал в беду и находится в опасности.

Молчит, будто не слышит, сука портупейная!

Продолжаю говорить, а что мне еще остается-то? Хотя уже вижу, что смысла в этом не имеется.

— Послушайте, господин-товарищ, полковник Забара, если вам так хочется — вы и играйте в солдатиков и следствие. А я, готов принести извинения за случившееся недоразумение, полностью компенсировать физический и моральный ущерб пострадавшему и внести штраф в городскую казну, если потребуется.

— Сдать оружие, — полковник неторопливо расстегивает кобуру на поясе, а ствол его помошника-бодибилдера, уже упирается мне в поясницу.

Становится совсем уж нереально тихо.

Воздух густеет до практически невозможного состояния.

У меня за спиной напряженно сопит «ширококрылый». Как бы этот бройлер мясистый, от усердия, сверх меры курок не передавил!

— Да ведь я и правда — неплохой парень! Точно вам говорю, — смотря глаза в глаза, доверительно сообщаю полковнику, — Может, где-то даже и вовсе — хороший. Скворечники в шестом классе делал. Или в пятом? — сморщив лоб, поднимаю глаза к небу и глубоко задумываюсь…

— Не паясничай, — без прелюдий перейдя «на ты», морщится он.

— Да, я — шут, я — циркач и что же?

Пусть меня так зовут вельмо-ожи

Как они от меня далеки-и-и, далеки

Никогда не дадут руки…*

— Он не один! С ним — еще вот эта девица, — указывает на Маргошу казак-оружейник, — Они еще «Вепря» на продажу принесли. А карабин этот — вон, его соседа, — всплеснув ладошками, похмельный есаул призывает в свидетели худого торговца обувью.

— Вы кто? Откуда? — спрашивает Забара, обратив своё внимание на Марго.

— Меня зовут Маргарита. Я и правда с ним, — кивает на меня девушка, — Мы мирные люди. Живем в степи, на северо-востоке от вас. Это Кирилл — он никого не грабил и тем более не убивал. Только тех — кто сам бандит и убийца. У нас этого оружия — половину вашего поселка вооружить хватит. И, между прочим, мы еще и вашего поселкового разведчика спасли! Федю-Мустанга. Скажите им, Сергей! — в свою очередь вызывает свидетеля защиты моя адвокатесса.

Не выходя из плотной кучки зевак — плотник утвердительно кивает.

— Где вы остановились? — уточняет полковник.

— Мы собирались у Федора переночевать, а утром уйти. Нам и правда — человека спасать нужно.

— От кого? — уточняет Забара.

— От похитителей. Они на наш лагерь напасть пытались, но не получилось. А вот девушку Кирилла с собой увели.