Эра мангуста. Том 4

— Привет, — удивлённо сказал я. — Ты как сюда попала?

— Так от академии на усиление медицины приехала, — мило улыбнулась девушка. — От каждой академии присылают одного лекаря и одну сестру милосердия.

— А… понял! Могу выписываться? — поинтересовался я, оглядываясь в поисках одежды.

Девушка подошла, провела руками вдоль моей груди и пошла к шкафу. Достав халат, вручила его мне со словами:

— Прости, от твоего смешного костюма почти ничего не осталось, мы его утилизировали, так что вот. Грозный старик, что приходил к тебе, обещал принести новую одежду. Можешь подождать его здесь, можешь в холле. А можешь ополоснуться, хотя тебя вымыли. За той дверкой душ.

Я накинул халат и отправился помыться. Посвежевший и довольный, вышел в холл. Там обнаружились даже на вид удобные пузатые диваны и кресла, расставленные вокруг небольших столиков. Я сел в ближайшее кресло и взял забытую кем-то газету.

На первой же полосе большим шрифтом репортёр Александр Gauzs докладывал, что в Питере появились крутые фальшивомонетчики, причём иностранцы. Чуть ниже была статейка про аресты, прошедшие по всей Казани, ну это я и так знаю. А больше взгляд ни за что не зацепился.

Стоило мне отложить газету, как в соседнее кресло тяжело сел Антон Сергеевич и протянул мне пакет.

— С возвращением, Андрей, — добродушно прогудел он. — Вот, переодевайся, и пойдём позавтракать, через два часа ты должен быть на трибуне! Если не передумал победить, конечно.

— Не передумал, — ответил я максимально серьёзно. — Только вот я же второй бой слил, получается. Так что шансов у меня, скажем прямо, теперь немного.

— Нет, тебе победу присудили все члены жюри единогласно. Мало сам выжил, ещё и придурка этого спас, с ним сейчас мозголомы работают.

В столовой к нам присоединились Надежда, Наталья и Олег. Последнего очень интересовало, как мне удалось выжить, поскольку ранее считалось, что это просто невозможно. А я виновато разводил руками, ссылаясь на аффект и каменный щит в паре с водяным. Судя по глазам княжича, я его не убедил.

Вскоре к нашей компании подошла наша куратор и сказала, что через десять минут выход на трибуну участников. На этот раз наша трибуна выглядела пустой, сотня бойцов терялись на её фоне. Зазвучал гимн, и мы все встали.

— Сегодня у нас заключительный день соревнований! — разнеслось над амфитеатром. — Но прежде, чем мы начнём, поприветствуйте нашего императора, Петра Алексеевича Кречета и его сына Александра Петровича!

Раздался шквал звуков, трибуны бурно приветствовали Кречетов. А сами они поднялись на правительственную трибуну. Через десять минут Пётр Алексеевич поднял руку, призывая к тишине. Не сразу, но люди угомонились.

— Я приветствую всех участников, зрителей и организаторов этого великолепного праздника! — прокатился его голос, усиленный магией. — К моему огромному неудовольствию, в этом году соревнования осквернили жадностью, кумовством и продажностью! И потому перед тем, как начать финал, я хочу, чтобы все вы стали свидетелями неотвратимости наказания за подобное!

Голос утих, а крепкие ребятки в чёрной форме вывели перед правителем толпу в человек сорок. У каждого на голове был мешок, а руки скованны сзади магоподавителями. Когда их выстроили неровной шеренгой, император обратился к сыну:

— Приступай!

Тот встал и легко спустился к пленникам.

— Кто считает себя невиновным, сделайте шаг вперёд! — загрохотал его голос.

Из строя вышли всего двое. Принц внимательно посмотрел на них, и вдруг один упал на колени и забился в конвульсиях. Его тут же подхватили и вернули в строй. А со второго Александр лично снял мешок.

— Этого — на доследование! — прозвучал его голос. — Отец, ваше величество, остальные — виновны!

Парень развернулся и спокойным шагом отправился на место. А я повернулся к княжичу и шёпотом поинтересовался:

— Олег, а что проиходит-то?

— У Александра Петровича дар — человек, считающий себя виновным, начинает страдать, — так же шёпотом ответил мне парень. — А у императора умение ещё круче — он наказывает виновных, если вина велика, то может достаться и роду преступника. Смотри!

И действительно, с людьми происходило что-то странное. Несколько человек упали сразу, и, пару раз дёрнувшись, застыли. Некоторые продержались подольше, но всё закончилось одинаково. Они все умерли. Бойцы споро подхватывали жертвы и складывали в кучу сбоку от императорской трибуны. Стояла гробовая тишина, некоторые даже забыли, как дышать. Это было величественно и страшно.

Когда их работа была окончена, Пётр Алексеевич кивнул кому-то, и тела вспыхнули, за несколько секунд оставив лишь маленькую горку пепла, который тут же развеялся непонятно откуда взявшимся порывом ветра. Император поднял кулак и торжественно провозгласил:

— Запомните этот момент, друзья! Так будет с каждым, кто захочет поставить свои интересы выше государственных, кто предаст родину! А теперь — последний этап соревнований!

Он сел на своё место, и раздался голос ведущего:

— Поприветствуйте нашего императора, Петра Алексеевича, который в очередной раз показал нам всем, как он радеет за всех нас, за процветание нашего государства!

Абсолютная тишина тут же взорвалась гудками дудок, криками, хлопками и топаньем. Спустя десять минут ведущий смог докричаться до людей и постепенно их успокоил.

— А теперь я объявлю пятёрку наших финалистов! Они уже доказали, что являются лучшими из лучших! И, по решению его императорского высочества, каждый из них получит от него подарок. Но это произойдёт только после того, как мы узнаем, кто же самый-самый! Итак, встречайте!

Наступила небольшая пауза, послышалось шуршание бумажек.

— Олег Мышкин, поприветствуйте!

Раздались бурные аплодисменты, и княжич трусцой спустился вниз. Я уже привычно создал иллюзию огромной мыши.

— Светлана Проужова! — девушка в похожем на Надин наряд облегающем костюме тоже рванула вниз.

— Андрей Мангустов! — хотя я ждал своего имени, сердце всё равно пропустило удар. Создав изображение мангуста, рванул вниз.

— Антон Мухоловкин! — с ним я не сталкивался, это оказался крепкий подвижный парень, в несколько прыжков спустившийся вниз.

— Ольга Проибексова! — уф, хорошо ударение на «и» ставится, иначе неприлично звучало бы. Стройная невысокая девушка присоединилась к нам.

— Поприветствуйте наших финалистов, а так же проводите аплодисментами всех остальных! Они достойно сражались! И их имена в порядке набранных очков будут увековечены на аллее славы, вместе с нашей непревзойдённой пятёркой финалистов!

Опять грохот восторгов, которых сегодня особенно много. Даже голова начинала болеть от этой какофонии. Как нам рассказала наша главная, всем нам предстояло по два боя на двух аренах. Кто и против кого, решит жребий.

«Аренами» оказалась пара рингов для боксёров из моего мира. Даже верёвки, натянутые по периметру квадратов были привычными для взгляда.

Мы, под неумолкаемым шумом трибун, выдвинулись к этим рингам, и я перехватил взгляд Кобровой. Увидев, что я смотрю на неё, послала мне воздушный поцелуй, который я вдруг ощутил на губах. Растёт девочка, уже не только мозги кипятить может. Я благодарно улыбнулся ей и отзеркалил поцелуй.

Нас всех усадили на лавочки, и ведущий продолжил:

— Итак, наша первая пара — Мышкин и Мухоловкин! Вторая — Проибексова и Мангустов! Прошу участников пройти на место боя!

Потом нас минут по пять пиарили, рассказывая, кто кого и как победил в прошлых соревнованиях, но, наконец, раздался гонг.

Моя противница, расслабленно стоявшая в противоположном углу ринга, преобразилась. Её движения стали резкими и чрезвычайно быстрыми. Одним плавным движением она сблизилась со мной и провела серию крайне быстрых ударов в голову, пах, живот и колено.