В теле пацана. Книга 4. Империя Шатура

Проехав очередной мост, останавливаю карету прямо на дороге. По правому борту первые бедные районы.

— Вы уверены, сэр? — Спрашивает кучер, когда расплачиваюсь, сойдя со ступеней экипажа.

— Что — то не так? — Уточняю настороженно.

— Район рабочего класса третьей категории, сэр, — отвечает, озираясь по сторонам с беспокойством.

— Третьей?

— Да, самое отрепье. Ничего не умеют, поэтому пашут за гроши. В этих кварталах не редки грабежи, особенно в вечернее время. Я не стал предупреждать, думал мимо едем, такие улицы даже полицейский патруль стороной обходит. Потому что грабят и их.

— Ого, — чешу затылок, оборачиваясь на тесные мрачные улочки.

— К тому же, по требованию вашему ни одна карета здесь не остановится, напротив, промчит лишь быстрее. Да скорее к ночи их и не будет здесь даже. Вижу, вы не знали. Поедем назад или дальше? Я вас точно ждать не стану, развернусь с вами или без вас.

— Езжайте, отец, — отмахнулся.

Секунды две помедлил кучер, мотнул головой с укором и щёлкнул поводьями.

Давай, давай, мне свидетели тем более ни к чему.

Удаляется стук копыт по вымощенной мостовой, и наплывает тишина. Спокойствие и некое умиротворение. Потому что городская суета доносится сюда едва — едва. Справа от главной дороги и начинается гетто с площади, по ощущениям будто привокзальной. На неё и двухэтажки надвигаются, словно сожрать хотят. Дома вроде как из красного кирпича, одни со следами облицовки, другие уже нет. Меж домов узкие улочки под теменью, потому как неровной высоты дома крышами оттопыренными наслаиваются. Похоже, там сверху ещё один район из крыш, по которым можно скакать, удирая от полиции.

На площади ни души, да и из ближайших окон свет не бьёт.

Но сейчас меня интересует стеклянная река, что проходит по правую руку, если встать лицом к площади. Набережная здесь, как и везде облачена в подобие гранита, ощущение складывается, что реку создали сознательно. Или сами острова и полуострова налепили на второе стеклянное море сверху.

На набережную приходится спуститься по основательно разбитым каменным ступеням примерно на метр. «Берег» высок, метров семь вниз до глади стабильно. И спусков непосредственно к поверхности не вижу, ни по нашей стороне, ни по противоположной.

И такое в Градире вроде как везде, что только добавляет мне уверенности в её искусственном происхождении.

Стекло неоднородное, будто разной плотности, преобладают янтарные, серые и молочные оттенки. Но если присмотреться в промежутках контура, который очень быстро начинает рябить в глазах, можно увидеть в глубине интересный феномен.

Местами светятся ядрёно — жёлтые ленточки, будто по ветру вьющиеся. Начало у них есть, а конца не видно, уходят в непроглядную плотную глубь.

Единственное отличие набережной от богатых районов — нет бортиков, но имеются небольшие зубчики, в некоторых местах на видимом протяжении сломанные. Странно, почему на стекле мусора не видно, будто всё выдувается.

Прогуливаюсь вдоль по набережной, оставив позади мост. Ветерок гуляет внизу, завывая и гоняя песок, что шаркает и поскрипывает. Берег не ровный, «река» заворачивает. И вскоре дорога уводит на полукруг влево, что за спиной становится не видно арочной конструкции моста через канал.

Зона берега расширяется до небольшой полукруглой площадки, где даже каркасы от лавок остались и несколько дощечек под задницу на одной. Всюду шкурки от семечек, окурки и прочего мусора навалом. Подобных мест отдыха по всему «побережью» натыкано. Градир, похоже, приветствует симметрию и окружности.

Я видел план города в холле гостиницы, он там как визитная карточка, чтобы впечатлить иностранных гостей. Город занимает площадь, как Левантов десять. И все кварталы окружностями отчерчены, особенно центральные, те, что уже дорастают и примыкают — там менее строгая геометрия. Большие круги примыкают друг к другу, маленькие заполняют свободное пространство.

В сердце города, где главный дворец Сотни, то есть, правления Градира, круги не простые, а концентрические. Это если с высоты птичьего полёта смотреть. А если с земли, то изумиться можно в два счета. Я отсюда вижу огни главного дворца, который стоит на пьедестале из гигантских круглых ступеней, по которым тоже «бежит» зачарованная стеклянная река!

Это ж надо было так обложиться контурами бешеной силы. От кого интересно⁈

Вот почему Ревекка обрабатывала именно меня. Я вхож в высшие круги, как бы нас не тормозили бюрократы, в итоге пробьюсь к Шатуру. А она или её коллеги, если таковые имеются, только с боем. Да и магу со стажем ножками сюда идти, это как образ жизни менять на корню. Не побежит же она в образе пантеры. Ха! А он у неё не схлынет случаем в губительном поле?

Вспоминаю нашу последнюю встречу, её грустный взгляд, скомканное прощание навсегда. Очень жаль, что не получилось хотя бы поцеловаться в засос…

Впереди виднеется ещё один арочный мост. Боковая стена вся чёрная от копоти, бочка железная стоит, тара деревянная наставлена. Похоже, место сходки бомжей. Только никого сейчас. Хотя несёт костром с нотками химии. Похоже, жгли доски покрашенные или… ай, не важно.

Усаживаюсь на две уцелевшие жёрдочки скамейки, убедившись, что на них не нагажено и гвоздей торчащих нет.

Вроде свидетелей не видно, только если с крыши кто — то посмотрит сзади, или с другого берега, где дома солидные сюда взирают с усмешкой. Поэтому выставив ладонь, прикрываю другой.

Являю голубые блестки по формуле. Что ж, уже хорошо! Затаив дыхание, представляю, бумажный самолётик с сегодняшней датой.

И он появляется, забрав мизер резерва! Получается, что этот контур не такой, какой вампиры делали. У того радиус действия шире, а у этого всё внутри погашается. И какой сильнее?

Впрочем, сейчас меня это не заботит. Разворачиваю самолётик с письмом от Лихетты.

'Света, Крис! Сегодня мы прошли ещё сорок комье. Утром миновали город Грокон, днём села Висье и Ливо. Остановились в деревне скотоводов. Как и прежде без потерь и происшествий. Никого не обижали по дороге, как ты строго наказывал.

Мы скучаем по тебе и волнуемся. Два предыдущих письма ты не забрал, надеюсь, исчезнет это, потому что я до поздней ночи у костра на него смотрю в ожидании. А сёстры заснуть не могут, пока на ночлег не вернусь'

Перечитываю несколько раз. Вздыхая с тяжёлым сердцем, сворачиваю сообщение и убираю во внутренний карман.

С ними всё хорошо, это главное. Да, они не остались в Канопусе, взмолились перед прощаньем, что не могут сидеть без дела. И я отправил их в Брилет, где герцог Галактион собирает своё войско. Там же и Миранда со служащими и имуществом, доставшимся после побед в дуэлях.

Лихетте поручено проконтролировать всё и организовать подготовку солдат. Галактиону записку я написал. Ещё отдал девочкам на хранение боевые трофеи: всю болотную броню и большую часть бордовой, которые без «Синего мрака» поехать не согласились.

Вот я ржал над девками, когда предложил провернуть с мечом приём, повторив за мной. Лихетта первой решила доказать своё мастерство. Меч я специально положил перед ней на землю уже со впитанной в клинок нано — бронёй, доставшейся от магов. Когда с первого рывка «Мрак» поднять не вышло, я ещё держался. Но когда она, кряхтя и рыча, стала его поднимать, разразился хохотом.

Меч Короля Артура мог легко получиться, если до кучи туда ещё золотую броню влить. А там и не поймёшь, пока не проверишь на вес. Ведь объёма броня с цинизмом и коварством не добавляет в тот клинок. И это я связываю со свойствами самого Мрака.

С десятого раза Лихетта, конечно же, подняла его. Но посмотрев с укором взмыленная, да ещё и в боевой форме, фыркнула. Обиделась и ушла. Пришлось догонять и объяснять всё. Поняла в чём подвох только после нежных объятий.

Раньше бы она даже бровью не повела. А когда чувствуешь к человеку что — то, ранит всё, даже самое малое.

Копьё со щитом Гелака и чёрный лук приспешника Сехмет тоже им оставил на хранение. Пришлось и АКМ завернуть с собой, как красную рыбу с Хабаровска. Разобрал автомат по деталям от греха, упаковал. Патроны, магазины, подсумки туда же. Таможня бы точно не пропустила всё это добро, как бы Ревекка там не договорилась, нарушение налицо.

Опрометчиво?

Я ведь сюда шёл на корабле, думая, что в случае чего боевой магией обойдусь. Да и переместить всё назад, считал, что раз плюнуть.

Хотя даже с полной блокировкой магии не чувствую себя уязвимым. Некомфортно в бытовом плане, это да! Приходится перестраиваться, ведь многое вошло в привычку. Явить шампунь под руку, туалетную бумагу, когда уже сделал дело, кофейку утром в кроватку или чистые трусишки.

А в вопросах безопасности не вижу проблем. Боевая форма на взводе, кинжалы за пазухой, золотая броня на стороже. Вдобавок, шесть килограммов бордовой нано — брони отщипнул от трофейной, взяв с собой, чтобы мышцы тренировать в повседневной жизни. Да и чуть что новая броня в любой доспех на теле материализуется, перетекая с костей в мгновение ока. Пока ехал на корабле, научил взаимодействовать с золотой. Вешу теперь не на четыре, а на целых десять килограммов больше своего обычного веса. Поначалу страдал, но к прибытию в Градир привык к довеску. Ещё у меня браслет Гелака, который тоже в доспех облачает. Чёрный, гранёный, дающий невидимость. Но пока не понял, как это работает. Не рискнул с ним даже экспериментировать, людей вокруг много.

Поэтому я спокоен и бесстрашен даже в самой непредвиденной ситуации. Вот как сейчас.

Когда раздался вдруг звонкий крик девушки из — под моста.

— Помогите!! Насилуют!!

Естественно я встрепенулся. Насилуют? И без меня!

Выглядываю. Арка мостовой конструкции, что метрах в пятнадцати от меня, нависает как раз над тротуаром набережной, создавая хорошую тень и предпосылки.

В шубейке богатой и беретке с хвостиком белки, как здесь модно ходить, девушка стоит к стенке прижатая. Парень щуплый, с неё ростом, типичный грабитель в ватниках схватил за ворот и скалится.

— Помогите! — Продолжает девица, делая вид, что меня не замечает.

Парень целоваться лезет, она отмахивается, как от мухи.

— Так, а почему меня не позвал на веселье? — Спрашиваю, обращая на себя внимание.

— О! Добрый сэр, как удачно! — Запела особа, продолжая легко отбиваться и вроде как пропустив шутку мимо ушей.

— Дай ему коленом по яйцам и дело с концом, — бросаю и разворачиваюсь, услышав суету и стук каблуков.

А вот и дружки неумелых актёров нарисовались.

Сразу двое парней среднего роста с наигранно злыми небритыми рожами, в бедной, совершенно не греющей одежде работяг перекрыли обратный путь, спрыгнув на набережную. Одному лет тридцать, в руках арбалет уже взведённый, второй примерно моего возраста, ему доверили только молоток.

— Так, богатей, — раздался победный женский голос за спиной. — Дублёнку снимай, всё ценное из карманов на брусчатку аккуратно складывай, или мы тебя разденем сами, в трусах домой пошлёпаешь, от полиции шарахаясь.

Оборачиваюсь на дамочку, которая на пару с мужичком подскочила, встав шагах в пяти. Светло — русая, ниже меня на полголовы, глазища голубые с рыжиной вытаращила, из — за худощавого лица очень выдающиеся. Девке лет двадцать пять от силы, если отмыть и откормить, есть перспективы на красавицу.