В теле пацана. Книга 4. Империя Шатура

Глава 17 А хотел ли я этого?

— Ну, хорошо, — говорю, выдыхая.

— Что хорошо? — Переспрашивает встревоженно Ольви.

Тут ещё сбоку белая крыса подтянулась, на стуле уже сидит, смотрит. Магичка её вряд ли видит, впилась в меня с тревогой, зато вижу я. Ладно, можешь тоже смотреть.

Сдёргиваю трусы, вываливая почти взведённый член. Подупал тут с её кульбитами. Девушка зыркает на него, как на самое страшное, что видела в своей жизни. Спасибо, хоть сиськи не закрыла, на локти оперлась, видимо, чтобы было легче сбежать.

Стоя, примерно, в полуметре от её ног, начинаю дёргать своего измученного, всё это время терпевшего друга.

Ольви, похоже, приходит новая волна озарений, судя по лицу.

— Ты что собрался делать? — Спрашивает хмуро.

— Заканчивать, — выпалил зло.

Наверное, всё это блядство. Потому что как бы ни была хороша эта дура… В постели с ней что — то не то. Или она слишком заморочилась, не знаю. Но сейчас я хочу лишь одного. Кончить.

Член мой стремительно растёт, как и глаза голубые расширяются одновременно с ротиком. Ну да деточка, а ты думала я тут пришёл весь такой господин инвестор и, как положено будет крохотный стручок?

Ольви заметно расслабляется, когда видит мой затуманивающийся перед оргазмом взгляд. Но я притормаживаю в манипуляциях и сам сажусь коленками на кровать. Не успевает девушка опомниться, я уже обступаю своими коленками её ноги, подобрав их под себя.

Возможно, понимая всю ответственность процесса или же не понимая ничего вообще, Ольви не дёрнулась даже. А я дополз до её поясницы и стал дёргать активнее. В таком положении она легко может приподняться и начать сосать. Но она этого не делает, просто смотрит почему — то мне в глаза с интересом!

Перед самым взрывом закрывает ладошками лицо. Но я направляю всё на грудь, которую обильно обдаёт горячей спермой. Магичка ахает в этот момент. Млять, с какими — то даже нотками восторга! Вот, сука.

Пока добиваю мелкие спазмы, она убирает руки и наблюдает за процессом с выражением иронии на лице. А затем спрашивает с неким подколом:

— Доволен?

— Не совсем, — брякаю и опускаю руку к её животику, что она аж вздрагивает. Но не вякает.

Растираю сперму по нему, затем без препятствий завожу ладонь на грудь и основную массу «живительной влаги» размазываю там. Когда касаюсь сосков, девушка тихонько ахает, но старается не терять бдительность. Вид такой, будто готова в любой момент даже магически вдарить.

Растерев всё по груди и животику, я встаю с кровати. Поднимаю трусы с пола, которыми уже заинтересовалась эта долбанная крыска, подобравшаяся слишком быстро.

— Брысь, зараза, — фыркаю на неё, и та сваливает под кровать. Надеваю мокрые труселя, усаживаюсь на диван.

Беру бутылку и хлебаю. Ольви вскакивает следом, порывшись в комодике у стенки, натягивает свои развратные синие шорты.

— Держи, — говорю и кидаю ей свою кофту. — Ты победила.

— Спасибо, то, что надо, — отвечает довольная и надевает живенько.

Смотрим друг на друга. Вид у неё виноватой или даже нашкодивший. Увожу взгляд первым и хлебаю горькое разочарование, закусывая.

Усаживается рядом смело.

— Кристофер прости, — начинает неуверенно. — Столько всего навалилось, да ещё и эти наши маленькие приключения, и алкоголь, и… ты. Я потеряла контроль.

— Не нужно оправдываться, — обрубаю. — Сколько раз была на пике?

— Неприлично такое спрашивать у леди.

— Я один раз, — говорю, игнорируя замечание.

Вздыхает, берёт бутылку. Хлебает.

— После пятого я не считала, — признаётся!

— Хорошо тебе, — хмыкаю, на неё не глядя, но чувствуя горячую ляжку рядом со своей.

— Самый сильный оргазм у меня случился, когда стену сшибла, — выдаёт посмеиваясь.

Шутит так что ли?

— То есть от магии ты кончаешь?

— Ещё как, а ты думал, отчего? — Раздаётся игривое.

— Я думал, от моих пальцев, моих губ и моего языка.

— Ты такой милый, когда обижаешься, — говорит негромко и очень чувственно.

Дубль два? Я прям чувствую, как назревает второй заход. И начинаю с умной мысли:

— Есть такая поговорка, — говорю загадочно. — Прошлое забыто, будущее закрыто и лишь настоящее даровано. Поэтому не понимаю, почему нельзя получить удовольствие от общения здесь и сейчас.

Минуту Ольви думает, а затем выдаёт:

— Принципы Кристофер, дурацкие человеческие принципы.

— Они тебе не мешали станцевать мне полуголой, а потом присесть мне на коленки, — укорил. — А теперь что? Испугалась?

— Я проиграла магическое пари, — выпалила.

— Испугалась, — заключаю и дальше с сарказмом: — Столько кубков у трусихи, удивительно.

— Эй, ты сейчас нарвёшься, –буквально взрывается магичка.

— Трусиха!

— Это я трусиха⁈ — Рычит на меня и лезет драться!

Нет, всё — таки она пьяная. Просветление случилось походу под пулемётным оргазмом. И шоком от того, что палец в попу засунул.

Забирается на коленки легко. Укусить пробует!

— А ну иди сюда, слабак, — приговаривает, руки мои пробуя убрать.

Естественно я не сильно с ней борюсь, опасаясь поломать случайно. Даю прихватить, мысленно командуя броне «стоп». Прихватывает не сильно, а следом смачно целует туда же. Быстро теряет силу, расслабляется. Заводится!

В трусах снова тесно, дружок напрягается. А эта дура хихикает и целует, куда ей вздумается, шея, плечо, грудь, ёрзая у меня на бёдрах своими. Тискаю вертлявую, разворачивая к себе спиной.

Берёт мою ладонь, которой я в неё входил. Пальцы трогает, пока за животик обнимаю другой, чтобы не убежала.

— Каким входил? — Спрашивает развратница вдруг!

— А ты угадай, — шепчу ей сладко. И чувствую, как она средний в колечко двух своих зажимает. — Да, этот.

— И как глубоко? Так? — Обозначает колечко на фаланге.

— Нет, глубже.

— Так? — Переспрашивает, опуская до середины.

— Угу.

— Уууу, — выдаёт недовольно. — И каково?

— Умопомрачительно, крошка, — шепчу ей на ухо, высвобождая руку. — Я чувствовал все твои сокращения.

— Ахххх, — стонет и потягивается!

Под кофту руки завожу, а она и рада! Свои лапки вверх подняла, нежится, расставив ноги на моих коленках попой ко мне. По животику веду до холмиков груди. Ласкаю, сжимая не сильно, к сосочкам пальцами. Ахает. Треплю их, ставя колом. А затем зажимаю пальцами и кручу. Была у меня как — то в прошлой жизни женщина с четверным размером, вот от этого она вообще улетела в другую Галактику.

Собственно, как и другая сейчас. Ольви взвыла и стала выгибаться. Ноги выпрямила в коленях, делая почти поперечный шпагат. Намёк я понял, под резинку шорт и трусиков полез, высвободив одну руку. По нежной слюнявой кожице меж скользких губ провожу. Дёрнулась, похоже, клиторок задел. Попробовал потрепать его, не даётся, сразу напрягается. Дальше пальцы веду.

И средний палец проскальзывает в плотное, набухшее влагалище! Новая волна стона! Ольви сама начинает работать тазом, не выказывая никаких возражений. Млять, я начинаю трахать её пальцем. А эта сучка елозит на мне! Но долго так не могу, член уже дымится. Вынимаю палец, да у меня вся рука мокрая!! Перехватываю сзади под попу с писей второй рукой. Ножки сжимает с ахом. Поднимаюсь вместе с ней. Да она в принципе, как пушинка.

На кровать кладу спиной. Взгляд у Ольви затуманен. И я сдираю шорты вместе с трусами, как остервенелый зверь. А следом она сама задирает кофту, но застревает на половине действа. Пока возится, снова снимаю трусы. Залезаю на неё. А Ольви жмётся!

Да что, млять, происходит⁈

— Мы не должны, — выдаёт, задыхаясь от возбуждения. Вот зараза!

— Хорошо, я не буду вставлять член, — шиплю на неё и укладываюсь сбоку, не став пролезать между ног.

Ольви снова лезет целоваться, но я мягко кладу её обратно на спину. Легко поддаётся, не видя подвоха, ибо я немного в стороне.

Пробую отвести её ногу сам.

— Так? — Спрашивает девушка и заводит её себе за шею!!

— Ничего себе ты гибкая, — ахаю, подтрунивая.

И она заправляет вторую, складываясь чуть ли не в три раза!! Все дырочки напоказ. Писька блестящая с набухшими губами, попка бордовой гармошкой с точечкой розовой плоти. Всё становится таким уязвимым! Тут ещё и грудь слегка придавленная к центру добавляет мысленной стимуляции. И взгляд её вдруг такой доверчивый!

Перпендикулярно укладываюсь, затаив дыхание. Ибо боюсь, что она расправится обратно. Вперёд подаюсь, головой к груди. Плевать на сперму, мне нужны её соски. И я начинаю из посасывать. Одновременно с этим ближайшая к её распахнутой донельзя промежности рука ложится на внутреннюю сторону растянутого бедра у писечки, которую я веду дальше к горячим дырочкам. Палец входит во влагалище, как к себе домой. Ольви воет, задыхается от стонов и ещё умудряется меня целовать в шею.

Вскоре я уже входу средним и безымянным пальцем в лоно, усиливая натяжение. И чувствую, что там уже внутри хлюпает! Вот я тебя и раскусил, малышка!

Два пальца вовнутрь, большой — снаружи, скользит меж половых губ по клитору. Увеличиваю скорость, и настойчивость, пальцы загибаю внутри, давя на стенку в сторону лобка и вызывая нужный эффект.

Магичка начинает истошно кричать с глазищами навыкате, будто рожает. Нет, не от боли. А он новых ощущений, от мощнейшего экстаза. Из киски начинает брызгать и течь ручьём! Хреначу рукой со смачным хлюпаньем, заставляя её писать короткими очередями вновь и вновь.

Жидкость льется на животик, ляжки и грудь. Я вовремя успеваю отстраниться, заодно любуюсь ошарашенным лицом в неконтролируемой феерии блаженства.

— Что… что ты со мной… — слышу через стоны и захлёбывания.

Сквирт, крошка, просто сквирт. Струйный оргазм, которому ты подвержена, как оказалось.

Молчу, злорадствую и работаю рукой ещё. Ольви кричит, будто её режут. Даю немного отдохнуть, вынимая руку из раскрывшейся раскрасневшейся полости. Не могу удержаться, и пока она пробует отдышаться, вставляю средний палец ей в попку уже поглубже.

— Мммм, — стонет с хрипотцой, сжав губки. И нет у неё сил даже дёрнуться.

Глажу большим пальцем той же руки ещё и воспалённую киску. Девушка содрогается от моих манипуляций. Сжимает анус, внутренние стенки передают её импульсы. И теперь от меня ничего не скроешь.

Средний палец остаётся в попе, теперь в писю ввожу безымянный с указательным. Для усиления эффекта вторую ладошку опускаю на лобочек, куда я буду давить.

— Пожалуйста, Кристофер, — раздаётся от неё жалобное. И я не совсем понимаю, мольба это остановиться или просьба продолжить?

Но это уже не важно. Начинаю работать руками с новой силой, цинично и легко вводя крошку в состояние гипер — экстаза, превращая её в дикое, тупое животное, которое не понимает, что с ним вообще происходит. И почему так брызжет.

Это моё наказание, за то, что она не дала мне в себя вставить. За то, что даже не соизволила прикоснуться к моему члену!! За пять — семь минут под композицию Петра Чайковского «Щелкунчик. Вальс Цветов» я выжимаю из неё всё. Пока она уже не хрипит сипло и из письки бегут последние капельки.

Вынимаю из неё все пальцы одновременно. Из попки особенно туго, но и из высохшего влагалища не легче.

Высвободившись из моих мучительных объятий, с хмурым видом Ольви расправляет, похоже, затёкшие ноги и, задёргивая на себя край одеяла, поворачивается от меня на бок и закрывает мокрые от слёз глаза. Сжимается, всхлипывает и продолжает тихо постанывать.