В теле пацана. Книга 4. Империя Шатура

Глава 21 Расставим все точки?

Щелчки в замочной скважине ножом по сердцу. Слышу, как она поднимается по лестнице. Слышу, как какой — то мужик окликает Ольви, но ответа от неё не следует. То ли всхлипнула, то ли мне показалось.

Боль в груди давит с такой неистовой злостью… Я должен объясниться, ибо шёл к этому страшным и горьким путём. И вот так всё легко отпустить? Никогда и ни за что.

Вынимаю из внутреннего кармана мешок с трофеями, закидываю вещи в экипаж и, убедившись, что кучер не видит, телепортируюсь в холл первого этажа. Парень с девушкой в проходе «тренажёрки» вылупились на меня, как на исчадие ада. Плевать, спешу по лестнице за ней. И уже на втором этаже настигаю.

Ольви видит, как подступаю снизу, и даже останавливается.

— Прости, я хотел сразу сказать, но ты меня не узнала, и слово за слово, увело само собой… — начал свой жалкий лепет, потому что сейчас я ничтожно мал перед ней. Так себя и чувствую.

— Замолчи, — рыкнула. — И убирайся!

— И не подумаю, — отвечаю вроде спокойно, а в душе ураган закручивает вихри.

— Я вызову полицию, если не уйдёшь. Впрочем, ещё проще: применю магию, ты мои силы знаешь.

Подступаю ближе.

— Знаю, Ольви. Не злись.

Поднимается на ступеньку, снова увеличив дистанцию, хмурится.

— Не приближайся! Я прокляла тот день, когда встретила тебя! Ты… ты разрушил мою жизнь тогда, и теперь вселил ложные надежды! Поиздевался надо мной!

— Ольви? — Раздалось с низу грозное. — Нам вмешаться?

— Уйдите, пожалуйста, — простонала магичка и на меня зыркнула зло. — И ты уйди.

— Я не издеваюсь над тобой и не вру, — заявляю уверенно.

— Да ну! Инвестор нашёлся, — бросила зло и стала подниматься с нервозностью в движениях, причитая с сарказмом: — А как слушал, как вникал! Как хорошо притворялся! Спросил так аккуратненько, как же я к тебе относилась сосунку! Да никак! Ненавижу детей господ, презираю избалованных и перелюбленных! И тебя едва терпела! Фу!

— Ты серьёзно? — Ахаю, обидно блин.

— Да!! Лживый папенькин сынок! Которому всё можно! Никогда не нуждался в средствах, всё ему на блюдечке. И вот не хватило, видите ли, забав, припёрся сюда! Вали обратно, пока я действительно не разозлилась.

Догоняю её на середине пролёта перед третьим этажом. Останавливается.

— Тебе не достаточно? — Впилась в меня диким взглядом. — Что — то ещё, ваше высочество? Научить вас боевой магии быстрее любых академий на свете? Потратить пару дней на ваши побрякушки? Какая армия магов полегла, чтобы вам их бросили к ногам, а? Кристиан, ответь мне хоть раз честно? Уууу, вымахал какой гад! Наглая рожа!

Дёрнулась дальше идти. Но я за руку придерживаю. Снизу подступают двое мужчин, похоже, её «велосипедисты».

Никогда бы не подумал, что спокойная и сдержанная прежде Ольви может так крыть. Даже после недавних приключений.

— Отпусти, я сказала! — Вырывается и чуть ли не падает. Садится на ступеньку, взгляд бешеный.

Подаю ей бумагу из банка, которую хотел вручить при других обстоятельствах.

Выхватывает зло. Сразу комкает и сверлит голубыми глазищами меня. Мол, если это всё, вали.

— Ольви, это счёт в Центральном банке на твоё имя, двести тысяч таланов, — комментирую, делая «пёсьи» брови. — Я не вру. Они твои, пускай на дело, трать, как хочешь. Кредит на дом тоже погашен.

— Мне от тебя ничего не нужно, — проговаривает сквозь зубы, акцентируя на каждом слове, и остервенело рвёт документ.

Кидает мне в лицо мелкие клочки. Даже глаз не закрываю.

— В подачках не нуждаюсь, — заявляет, вскакивает и рвётся в открытую настежь квартиру.

Спешу за ней. А она быстрее дверь закрыть хочет.

— Эй, господин сэр, притормози, — раздаётся от мужчины, который пробует меня придержать, подступая со спины.

Отвлекает на себя, благодаря чему Ольви успевает закрыть дверь.

Смотрю на назойливого. Второй подкатывает с хмурым видом, готовый драться. Понятное дело, что они считают правильным, что защищают свою подругу. И я борюсь с порывом просто оторвать им головы, тогда уж точно дров наломаю таких, что вряд ли смогу всё исправить. Хотя если успею спрятать трупы, может и обойдётся.

— Мужики, давайте на чистоту, — начинаю достаточно вежливо, демонстрируя когтистую золотую перчатку.

Оба в ступор, рты раскрыли. А я беру ей и отрываю кусок перил, будто они из фольги сделаны. Комкаю со скрипом и бросаю перед самым смелым.

— Вы её даже при всём желании защитить не сможете. Вразумили, человечки?

Закивали нервно, по лестнице не попадая по ступенькам, попятились, за перила держась, будто гравитация с ними шалит. На пролёте ниже на задницы плюхнулись, один на другого сел. Не знаю, наверное, всё — таки мои глаза дикие так подействовали.

Дверь квартиры распахнулась внезапно.

— Не трогайте его! — Вскрикнула Ольви, вероятно думая, что меня уже бьют.

И увидев, что я стою, как стоял, с рывком обратно попыталась закрыть. Но уже поздно, я легко отобрал дверь и вошёл.

— Что мне сделать, чтобы ты ушёл? — Прошипела, пятясь. — Я не хочу делать тебе больно, хотя руки так чешутся. Просто уйди, ты можешь. У тебя там, наверняка, много более интересных дел. Оставь мне мою жалкую и никчёмную жизнь.

— У тебя всё хорошо, прекращай, — брякаю, наступая. Мы уже на кухне.

— Вот именно, — соглашается, раздувая ноздри. — У меня всё хорошо. А эти два ужасных дня станут мне очередным уроком.

Хмурая, строгая, боевая. Ни слезинки в глазу. Бьётся за себя и своё достоинство, как считает. Залюбовался на миг, позабыв о том, что на краю пропасти стою с ней.

— Кристиан, я в последний раз спрашиваю, — раздастся от неё грозное, и я вижу, как на ладонях заискрились голубые контуры атакующих заклинаний. — Что мне сделать, чтобы ты ушёл по — хорошему?

Могу убрать контуры с её ладошек, и даже на язык наложить немоту. Но это будет недружественный акт.

Поэтому даю ей возможность снизойти до меня.

— Уйду, если спокойно выслушаешь, не перебивая, — отвечаю ей на выдохе. — Когда изложу то, зачем пришёл, расскажу причину, по которой здесь, у тебя язык не повернётся выгнать меня. Если всё же выгонишь по упрямству и своим принципам, больше не появлюсь в твоей жизни. Но сразу предвосхищу возражения, двести тысяч в банке на твоё имя забирать уже не стану. Бумажка — это лишь уведомление о вкладе, есть она или нет, всё твоё. Пусть это будет компенсация за то, что по моей вине не склеилась жизнь с этим Гирингом. Поверь мне, это даже к лучшему.

Секунд десять она прожигает меня испытывающим взглядом.

— Откуда ты узнал… — вырвалось из неё сквозь зубы.

— Что именно? Что ты просидела трое суток в тюрьме, а этот лорд просто от тебя отказался? Или как я вышел на него?

— Всё это, — выдала несколько угрожающе.

— Я искал тебя, начав с «Мальвинок», ведь ты раньше красила волосы в синий цвет. И там про некий скандал припомнил дедуля эксперт по странным инструментам, он же скрипач.

— Дедушка Яким, знала его, — прокомментировала спокойно.

— Он же и вывел на Гилинга. Я встретился с ним и спросил, где мне тебя найти.

— И что он ответил? — Спросила Ольви, едва скрывая волнение под напыщенной сварливостью.

Вот же чёрт. Она всё ещё его любит.

— Дословно или…

— Всё, как он сказал. Говори, — затребовала строго.

— К счастью для моей репутации тогда большой скандал удалось избежать, — практически цитирую. — Кажется, у неё была мастерская в промышленном квартале, около котельной Жолена Минта. Амбициозный проект, который не окупился. Недалёкого ума девушка. Вложила кучу таланов в магию искр, заложив наследство, но прогорела, цикл назад Сотня издала закон о запрете магии. Теперь она банкрот, погрязший в долгах. Жалкое зрелище.

Закончил с трудом, вылавливая в процессе, как ей больно. Сказал, как есть. Пусть не по — мужски выглядит. Но он мне не друг. А она попросила.

Ольви потупила взгляд и присела боком за стол задумчивая.

С опаской опустил на стул свою задницу напротив.

— Это в его стиле. Когда — то он другую при мне называл «жалким зрелищем», — произнесла Ольви негромко и удручённо.

— Не знаю, что ты в нём нашла, — брякнул, и Ольви снова подняла на меня свой грозный взгляд.

— Не твоё дело, понял? — Хмыкнула. — А теперь рассказывай, что хотел и вали. И не делай свои брови так, тошнит уже.

Мне вдруг стало смешно. И я не удержался. Смех забил изнутри. Это нервное. Даже лицо руками закрыл.

— Смешно тебе? — Огрызнулась.

— Прости, я над собой, — признался. — Всегда был уверен, что они хорошо действуют на женщин.

— Ты серьёзно? — Ахнула даже. — Такой наивный, честно.

— Ну да, бастард, которого облизывают, жизни не видел. Вырос в обществе подхалимов и лизоблюдов. Когда писаешь в штаны, они хлопают в ладоши с радостными криками, какой молодец, а как вкусно пахнет.

— Ты закончил? — Бросила в нетерпении. — Пять минут, и моя смена. Я слушаю, и ты исчезаешь.

— Хорошо, тогда перехожу к сути, — с этими словами достаю первый камень «Синий глаз дракона».

Из — за свечения, держу его завёрнутым в плотной тряпке, перетянутой резинкой, которую сейчас снимаю, а тряпку следом разворачиваю перед её носом. Голубые глаза Ольви ещё недавно тлеющие похуизмом начинают расширяться стремительно по мере того, как я оголяю артефакт.

— Возьми и скажи мне, что это, — говорю с нажимом, пододвигая по столу Камень на тряпочке, который сразу же добавил в комнату голубого света.

Магичка всматривается с раскрытым ртом, но брать или трогать не решается. За то быстро выдаёт:

— Его искал мой дед. И никакие поисковые заклинания не работали. Откуда⁇

Взглянула на меня встревоженно и снова нахмурилась:

— Умыкнул?

— Когда мне было три цикла отроду? Однозначно моя работа.

— Нет! Твоя мать, я слышала о воровке.

— Полегче, — обрубил. — Если я накосячил перед тобой, можешь обзывать меня, но не трогай мать.

— Прости, — вырывается из Ольви, но она быстро перестраивается: — Что ты хочешь мне этим сказать? Похвастать? Ты должен вернуть его Леванту на законный алтарь. Это реликвия города.

— Из — за которой вампиры, как полоумные шли на Левант каждый цикл, — заявляю и забираю камень обратно. Заворачиваю в тряпку, убираю в карман.

— Это всё? — Кривится Ольви.

Так, не впечатлилась. Достаю льняной мешочек со вторым чёрным, вынимаю его. Здесь свечение послабее, но столешница сразу же темнеет под ним.

— Что скажешь об этом? — Спрашиваю, укладывая «чёрную сливу» на столе у неё перед носом.

Хмурится, не отрывая от него взгляда. Будто понять чего — то конкретного не может. Ладонью сверху накрывает, не касаясь, будто поле некое проверяет. Ну, наконец, хоть пошевелилась, заинтересовавшись!

Руку отводит, шевелит губами и через пару мгновений появляются в руке её фирменные очки с линзами микроскопа. Надевает! Тут же перчатка возникает бежевая тканевая, натягивает ловко и её. И только после берёт камень. Изучает под светом окна. С каждой секундой её рука вибрирует всё заметней.

Не более пяти секунд она смотрит, а потом опускает камень, выдыхая с облегчением. А дыхание такое, будто не может отдышаться. Смотрит на меня с ужасом, а ещё с укором.